Метель в моем сердце - Браун Сандра. Страница 6

Уэс погрозил сыну пальцем. Можно было подумать, что он открывает некую новую истину, хотя на самом деле это был привычный предмет его поучений с тех пор, как Скотт достиг половой зрелости.

Скотт закрыл краны, достал полотенце и торопливо обернул им бедра. Он двинулся к своему шкафчику, но оказалось, что его отец еще не исчерпал любимую тему. Он хлопнул Скотта по мокрому плечу и развернул его лицом к себе.

– У тебя впереди годы тяжелой работы, пока ты не достигнешь своей цели. И я не хочу, чтоб какая-нибудь ушлая профурсетка залетела от тебя и порушила все наши планы.

– Этого не случится.

– Ты уж постарайся, чтоб не случилось. – Потом Уэс добродушно подтолкнул сына к шкафчику. – Давай одевайся.

Пять минут спустя Уэс запер двери гимнастического зала и закрыл на ночь школьное здание.

– Спорим на что хочешь – завтра занятий не будет, – сказал он. Шел ледяной дождь, вода застывала в воздухе, не долетев до земли. – Осторожней давай. Уже скользко.

Они не без труда добрались до школьной стоянки, где Уэсу было выделено почетное место как директору спортивных программ средней школы Клири, родины «боевых ягуаров».

«Дворники» со скрипом разгребали ледяную жижу на ветровом стекле. Скотт дрожал всем телом в своей спортивной куртке и старался поглубже всунуть кулаки в карманы на байковой подкладке. У него заурчало в животе.

– Надеюсь, у мамы уже готов обед.

– Можешь перекусить в аптеке.

Скотт быстро повернул голову и взглянул на Уэса.

Уэс смотрел только на дорогу.

– Остановимся там по дороге домой.

Скотт соскользнул пониже на сиденье, поплотнее застегнул куртку и угрюмо уставился прямо перед собой, пока они ехали по Главной улице. На дверях многих магазинов уже были вывешены таблички «Закрыто». Хозяева поспешили закрыться и разойтись до того, как погода испортилась окончательно. В то же время создавалось впечатление, что никто не отправился прямо домой. Уличное движение было очень оживленным, особенно в районе рынка бакалейных продуктов, который все еще был открыт и бойко торговал.

Все это Скотт замечал на подсознательном уровне, пока его старик не остановился на одном из двух городских светофоров. Он сидел, тупо уставившись на исполосованное дождем ветровое стекло, когда вдруг его взгляд выхватил листовку, приклеенную к фонарному столбу.

Под этим кричащим заголовком помещалось черно-белое фото Миллисент Ганн. Далее шло ее общее физическое описание и список телефонных номеров, по которым призывали позвонить всех, кто обладал информацией о ее местонахождении.

Скотт закрыл глаза, вспоминая, как выглядела Миллисент, когда он видел ее в последний раз. Когда он вновь открыл глаза, машина опять была в движении и листовка пропала из виду.

4

– Ты уверена, что у нас есть все, что может понадобиться? Вода в бутылках, консервы?

Мэри-Ли Ритт изо всех сил старалась сдержать раздражение.

– Да, Уильям, я дважды сверилась с твоим списком, прежде чем уйти с рынка. Я даже зашла в магазин и запаслась батарейками для фонаря, потому что на рынке все уже было продано.

Ее брат бросил взгляд на улицу через широкую витрину аптеки, носившей его имя. Машины на Главной улице едва ползли – и не из-за дорожных условий, которые стремительно ухудшались, а из-за того, что машин было много. Люди торопились попасть туда, где собирались пережидать непогоду.

– Синоптики говорят, такого давно не было. Может затянуться на несколько дней.

– Я тоже слушаю радио и смотрю телевизор, Уильям.

Он быстро перевел взгляд на сестру.

– Я вовсе не хочу сказать, что ты не справляешься со своими обязанностями. Но ты бываешь немного рассеянной. Как насчет чашки какао? За счет заведения.

Она тоже взглянула на медленно тянущуюся вереницу автомобилей.

– Вряд ли я быстро доберусь до дому, если выйду прямо сейчас. Ладно. Я с удовольствием выпью какао.

Мэри-Ли вышла из-за прилавка и прошла в переднюю часть магазина, к фонтанчику с содовой. Она села у стойки на хромированный табурет.

– Линда, – распорядился Уильям, – Мэри-Ли хочет выпить чашечку какао.

– Со сбитыми сливками, пожалуйста, – добавила Мэри-Ли, улыбаясь женщине за прилавком.

– Сию минуту, мисс Мэри-Ли.

Линда Векслер заведовала кафетерием в аптеке задолго до того, как Уильям Ритт выкупил аптеку у предыдущего владельца. Ему хватило ума сохранить за Линдой ее место, когда он стал хозяином. Она была местной достопримечательностью, знала всех горожан, помнила, кто пьет кофе со сливками, а кто предпочитает черный. Каждый день с утра она собственноручно готовила свежий салат с тунцом, и ей бы в голову не пришло использовать замороженные котлеты для гамбургеров. Она сама проворачивала фарш и жарила котлеты на решетке.

– Видали, что на улице делается? – спросила она, наливая молоко в кастрюльку. – Помню, когда мы были детьми, до чего ж нам было весело всякий раз, как по радио обещали снег! Мы гадали, идти нам назавтра в школу или нет. Вы небось тоже рады лишнему выходному. Не меньше, чем ваши ученики.

Мэри-Ли улыбнулась ей:

– Если завтра пойдет снег, я, скорее всего, буду проверять тетради.

– Тратить богом данный выходной на такую ерунду? – всплеснула руками Линда.

Открылась входная дверь, колокольчик над ней звякнул. Мэри-Ли повернулась на табурете и увидела двух старшеклассниц, ворвавшихся в аптеку. Они хихикали и вытряхивали влагу из волос. Они учились в классе, в котором Мэри-Ли преподавала английский и американскую литературу.

– Вам, девочки, надо было надеть шапки, – сказала им Мэри-Ли.

– Здравствуйте, мисс Ритт, – поздоровались они в один голос.

– Что вы здесь делаете в такую погоду? Разве вам не пора домой?

– Мы пришли взять напрокат пару фильмов, – объяснила одна из них. – На всякий случай, понимаете? Вдруг завтра школы не будет?

– Вдруг еще что-то новенькое есть! – добавила вторая.

– Спасибо за идею, – кивнула Мэри-Ли. – Пожалуй, я тоже возьму домой пару фильмов.

Они покосились на нее с удивлением. Им как будто и в голову не приходило, что мисс Мэри-Ли Ритт тоже может смотреть кино. Что у нее могут быть какие-то иные интересы, помимо уроков, проверки тетрадей и патрулирования коридоров на переменах, чтобы ученики не слишком озорничали. Они, наверное, и вообразить не могли, что у нее может быть какая-то жизнь вне средней школы города Клири.

До совсем недавних пор их представление можно было бы счесть абсолютно верным.

Мэри-Ли почувствовала, как у нее вспыхнули щеки при этом невольном напоминании о ее новом тайном увлечении, и торопливо переменила тему:

– Возвращайтесь домой, пока дороги не обледенели, – посоветовала она девочкам.

– Обязательно, – ответила одна из них. – Мне строго-настрого велели быть дома дотемна. А все из-за Миллисент. Мама с папой совсем с ума посходили.

– И мои тоже, – подхватила вторая. – Абсолютно! Хотят знать, где я, двадцать четыре часа в сутки. – Она мученически закатила глаза. – Как будто я буду общаться с каким-нибудь психом! Всю жизнь мечтала, чтоб он меня схватил и похитил!

– Я прекрасно понимаю ваших родителей, – сказала Мэри-Ли. – Они встревожены. И они совершенно правы.

– Папа дал мне пистолет, велел держать в машине, – вновь вступила в разговор первая девочка. – Сказал, чтобы я стреляла, не раздумывая, если кто будет приставать.

– Ситуация становится угрожающей, – пробормотала Мэри-Ли.

Почувствовав, что им не терпится продолжить свои девчоночьи дела, она пожелала им счастливого снежного дня, если, конечно, снег будет, и опять повернулась к стойке. В этот самый момент Линда поставила перед ней чашку какао.

– Осторожно, милочка, оно горячее. – Глядя вслед девочкам, Линда покачала головой. – Прямиком с ума свихнулись.

– Угу. – Мэри-Ли осторожно отхлебнула горячее какао. – Я даже не знаю, что меня больше тревожит: пять пропавших женщин или отцы, вооружающие пистолетами своих несовершеннолетних дочерей.