Управляй мной (ЛП) - Херд Мишель. Страница 34

— Намного лучше, — почти мурлычу я, любуясь венами, проступающими под его кожей.

Николай ловит мой взгляд и долго смотрит на меня.

— Почему ты смотришь? — спрашиваю я.

— Я скучал по твоей кокетливой натуре.

Я морщу нос.

— Я пытаюсь восстановить связь со своим прежним "я".

Его тон мягкий и интимный, когда он говорит:

— Я горжусь тобой, любовь моя.

Я бы не смогла сделать это без тебя.

Будучи честной, я признаю:

— Это все благодаря тебе. — Я поднимаю руку к его подбородку. — С тобой все кажется естественным.

Его губы изгибаются в красивой улыбке, которую я люблю.

— Это делает меня очень счастливым.

Отстранившись от меня, он наливает два бокала вина и протягивает один мне. Взяв тарелку со стейками, он направляется к открытым французским дверям.

— Присоединишься ко мне снаружи?

— Конечно.

Николай делает паузу, затем указывает на мои ноги.

— Сними каблуки, детка. Я хочу, чтобы ты расслабилась.

Я снимаю их у дверей и выхожу на веранду, где находится место для костра. Усаживаясь в удобное кресло для отдыха, я наблюдаю, как он проверяет, готов ли гриль.

— Расскажи мне побольше о своей жизни, — говорит он, выкладывая стейки на гриль.

— На самом деле моя жизнь довольно скучна, — усмехаюсь я. — Я училась в школе-интернате. После этого меня держали взаперти два года за то, что я тайком сбежала из дома. Потом меня отправили в Академию Святого Монарха.

Николай переворачивает стейки, а затем смотрит на меня, в его глазах горит гнев.

— Тебя держали взаперти?

— Мы с Авророй улизнули, чтобы пойти в ночной клуб. Там произошел взрыв, и мы пострадали. — Я недовольно вздыхаю. — Честно говоря, думаю, мой отец был больше расстроен тем, что я его ослушалась, чем тем, что я пострадала.

Произнося это вслух, я осознаю, насколько одинокой я была большую часть своей жизни. Если бы не Аврора, не знаю, как бы я выжила.

Николай мрачно хмурится.

— Твой отец был ответственен за взрыв. Его целью были Миша и его друзья.

Что?

Я вздрагиваю от шока, мой разум лихорадочно пытается обработать полученную информацию.

Выражение лица Николая смягчается.

— Ты не знала.

Я качаю головой.

— Нет.

Конечно, это должно быть больно, — узнать, что мой собственный отец чуть не убил меня?

Но я не так уж и удивлена. Я всегда знала, что он в мгновение ока пожертвует мной ради собственной выгоды.

— Мне жаль, любовь моя. — В его глазах светится сострадание. — Я не могу представить, каково это — не иметь возможности положиться на своих родителей.

Я отмахиваюсь от этого, как от пустяка, потому что привыкла делать это всю свою жизнь.

— Это то, что есть. — Я заставляю себя улыбнуться. — Ну, вот и все. Моя жизнь в двух словах.

Явно недовольный этим, Николай возражает:

— Это не может быть всей твоей жизнью.

Я снова пожимаю плечами.

— К сожалению, это так. Мои родители не принимали участия в моем воспитании, вот почему я так близка с Авророй.

— Какие у тебя планы после окончания обучения?

Я вздыхаю, глядя на живописную природу сбоку от хижины.

— Мой отец хочет, чтобы я занялась бизнесом. — Я горько усмехаюсь. — Наверное, меня ждет брак по расчету.

Когда я снова перевожу взгляд на Николая, то вижу на его лице чистую ярость.

— Только через мой труп ты выйдешь замуж за другого мужчину.

Да, я не продумала это до конца. Мой отец убьет меня, если узнает о нас с Николаем.

Но с другой стороны, разве меня волнует, что думает отец?

— Ты знаешь, как устроен наш мир, Николай. Я не могу выбирать себе мужа.

— У тебя есть выбор, — бормочет он, едва контролируя резкий тон своего голоса.

— Какой выбор?

— У тебя есть я. — Николай снимает стейки с гриля, затем подходит и присаживается на корточки рядом со мной. — Ты не обязана делать ничего из того, что требует от тебя твой отец.

Хватит ли у меня сил послать своего отца к черту?

Я всегда подчинялась его правилам ради мира.

— У тебя есть время. Не решай сейчас, — говорит Николай. — Когда закончишь учебу в Академии Святого Монарха, можешь жить со мной.

За три с половиной года может произойти многое.

Желая покончить с этим разговором, я киваю.

— Я подумаю об этом. — Поднявшись на ноги, я беру тарелку со стейками. — Я умираю с голоду. Давай поедим.

К счастью, Николай не настаивает на этой теме, и пока мы возвращаемся в дом, я размышляю о своем будущем.

Что, если я пошлю все это к черту и приму предложение Николая?

Глава 31

Николай

Я почти не спал прошлой ночью.

С возвращением кокетливой натуры Эбигейл я постоянно хожу со стояком. То, что она была в моей постели, ничуть не помогло.

Желая выпустить пар, я позвонил папе и попросил его встретиться со мной в сарае, который служит тренажерным залом.

Пока Эбигейл рисует, я считаю, что можно ненадолго оставить ее одну.

Я вижу, что дверь сарая распахнута, и, войдя, застаю папу.

Он широко улыбается, а потом обнимает меня.

— Добро пожаловать домой, сынок.

В тот момент, когда его руки по-отечески обхватывают меня, я прижимаюсь к нему.

Он всегда был моей опорой, и теперь, когда у меня наконец-то появилась свободная минутка, груз на моих плечах становится невыносимым.

— Эй, — бормочет папа. — Что случилось?

Я сжимаю его крепче.

— Неделя выдалась поганая.

Господи, мне пришлось подавить свой гнев, чтобы сосредоточиться на Эбигейл, но теперь, когда я стою в объятиях своего отца, я могу выпустить его на волю.

Он отстраняется, чтобы увидеть мое лицо, затем приказывает:

— Расскажи мне, что произошло.

Хотел бы я, чтобы у Эбигейл было такое в детстве — отец, который сожжет дотла весь мир ради нее так же, как мой сделал бы это для меня.

Блять, мне повезло.

Между мной и отцом нет секретов, и я знаю, что он никому больше не расскажет.

Он знает о засаде и о том, что Эбигейл пострадала, поэтому мне не нужно вдаваться в подробности, когда я произношу мерзкие слова:

— Эбигейл была изнасилована.

Папа делает шаг назад, черты его лица каменеют.

— Гребаный грязный ублюдок. — Мгновенно на его лице появляется беспокойство. — Как она держится? Можем ли мы что-нибудь для нее сделать?

Я качаю головой.

— Ей просто нужно исцелиться, а на это потребуется время.

Папа кивает, затем встречается со мной взглядом.

— Как ты держишься?

— Я хочу, блять, что-нибудь разрушить, — рычу я, мое сердце болит от того, какую травму получила моя женщина.

Папа жестом указывает на тренажеры в спортзале.

— Тогда уничтожь что-нибудь.

Я прохожу вглубь сарая и, покачивая головой, позволяю себе вспомнить, как Эбигейл была потрясена, рассказывая мне об ужасе, который она пережила.

Ее слезы.

Ее отчаяние.

Мерзкое отвращение.

Мужчина силой вошел в нее, пока она была без сознания.

Господи.

Дыши.

Я не могу представить, какую травму она получила, когда, придя в сознание, обнаружила, что мужчина трахает ее.

Блять.

Наклонившись, я кладу руки на колени и отчаянно втягиваю воздух.

— Выпусти это, сынок, — бормочет папа.

Я выпрямляюсь и провожу рукой по лицу, из моей груди вырывается стон.

Я чувствую сильное присутствие моего отца.

— Я здесь, Николай. Все нормально, я рядом.

Кровь на ее лице. Оцепенение ужаса, в котором она находилась. То, как она цеплялась за меня и плакала, словно ее душа умерла.

Вспоминая, как я нашел ее на железнодорожной станции, и ее реакцию, всепоглощающая боль пронзает меня, как разрушительная сила.

Рев, вырывающийся из моего нутра, наполнен каждой унцией ярости, которую я чувствую. Не выдержав собственного веса, я падаю на колени.