Безрассудство любви - Браун Сандра. Страница 36

– Это значит, – начала она раздраженно, – что, по моему разумению, нам следует прекратить этот фарс, который мы называем браком.

Если произнесенные слова не убили ее, то боль в сердце точно убьет. В этом Кэтрин не сомневалась. Но она решительно продолжала, не в силах встретиться взглядом с пронизывающими голубыми глазами, смотревшими на нее из-под полуопущенных век.

– У тебя есть другие… интересы, а я привыкла быть независимой. И мне не нравится, что кто-то все время управляет моей жизнью.

Ну, почему ей не удается говорить твердо? Ее голос дрожал вместе с ее решимостью. Ей неприятно было признавать, что нарастающий гнев Джейса и его обвиняющий взгляд нервировали ее.

– Понятно. Ты уже все решила, – с горечью сказал Джейс.

– Да, – гордо заявила Кэтрин.

– Ты не можешь принять существование Лэйси.

Она была ошарашена тем, что Джейс назвал источник их проблем, но мгновенно ответила:

– Нет, не могу. Я не могу принять…

– Ты не можешь принять меня! С тех самых пор, как я впервые вошел в эту дверь, ты не приняла ничего из того, что имело отношение ко мне.

Джейс вскочил и большими шагами направился к ней. Кэтрин инстинктивно отступила назад.

– Вот видишь! – крикнул он. – Вот о чем я говорю. – Джейс остановился в нескольких шагах от нее и спросил: – Почему ты сразу меня невзлюбила? Почему я автоматически стал для тебя чудовищем?

Кэтрин только смотрела на него. Она не могла сдвинуться с места, опасаясь вспышки гнева, которую она видела раньше.

– Отвечай мне, черт побери!

– Потому что ты Мэнинг, – ответила Кэтрин. Кровь пульсировала в висках, она задыхалась. Все карты были открыты, и Кэтрин боялась того, что будет дальше. – Однажды твоя семья уже причинила мне боль, и я не хочу открываться навстречу новой боли.

– Моя семья, но не я, – возразил Джейс.

– А разве это не одно и то же?

– Нет! Неужели ты так и не поняла, что мои ценности отличаются от их ценностей, как день от ночи? Боже мой! – Он стукнул кулаком по ладони другой руки.

– Не обязательно. – Кэтрин уже разогрелась для спора. Ее пугал гнев, исходивший из каждой клеточки тела Джейса, искрами вспыхивавший в его глазах, но она была полна решимости сказать все, что хотела, и сделать это убедительно. Она не могла объяснить, что не может жить с ним, когда он любит другую женщину. Это была невыносимая ситуация, потому что сама Кэтрин любила его.

– Ты повел себя именно так, как я ожидала, Джейс. Ты манипулируешь людьми, очаровываешь свои жертвы, заставляешь их сбросить доспехи, а потом убиваешь. Ты предал даже те капли доверия, которые появились во мне.

– Вот дерь… – Джейс прикусил язык. Проведя пальцами по растрепанным волосам, он положил руки на бедра и посмотрел на Кэтрин с неприкрытым презрением. – Ты – лицемерная, подозрительная сука. Ты об этом знала?

– Вот видишь! – Кэтрин обвиняюще ткнула в него пальцем. – Ты только что подтвердил мои слова. Питер тоже оскорблял мою сестру. Мэри говорила, что не всегда даже понимала, как он ее обзывает. Но это был только первый раунд. Позже он перешел к физическому насилию. Элисон – это результат изнасилования. Ты знал об этом? Мне что, тоже следует ожидать от тебя такого поведения? Все остальное ты делаешь точно по расписанию: ты даже встречаешься со своей бывшей женой – она же твоя любовница – и показываешь ее мне. Питер тоже щеголял перед Мэри своими романами с другими женщинами.

Двумя шагами Джейс преодолел разделявшее их расстояние. Он схватил Кэтрин за руки выше локтей и притянул к себе. Его пальцы были как будто из стали.

Сквозь стиснутые зубы он прорычал:

– Я предупреждал тебя, Кэтрин, чтобы ты никогда не сравнивала меня с Питером. Он был монстром. Ты понимаешь это? С самого детства он разрушал все, к чему прикасался. Он убил моего первого щенка и оставил на моей подушке записку, в которой написал, где он его зарыл. Он изнасиловал одну из дочерей-подростков нашей горничной. Думаю, ей было лет тринадцать. Она пришла в наш дом после школы, чтобы встретиться с матерью. Разумеется, дело замяли. Им просто заплатили.

Джейс еще крепче сжал руки Кэтрин и с горечью спросил:

– Я не слишком быстро рассказываю? Если хочешь, я могу посвятить тебя во все детали.

– Джейс, прошу тебя…

– О нет, мисс Кэтрин. Ты хочешь знать, каковы мы, Мэнинги, и мне не хочется тебя разочаровывать.

Он отпустил ее руки и резко отвернулся. Сунув руки в карманы, Джейс зашагал по комнате и продолжил рассказ.

– Разумеется, родители души в нем не чаяли. Он был их первенцем, их наследником. Я был лишним, и мне постоянно напоминали об этом. В детстве я иногда гадал, почему меня так не любят. Ребенком я обижался, что они предпочитают Питера, но теперь я только рад этому. Иначе я стал бы таким же, как он. Видишь ли, они его любили, но любили неправильно. Они не понимали и не видели этого. Мне потребовались годы, чтобы это осознать. В эти годы было слишком много выпивки, драк и нерастраченной энергии, требовавшей все новых авантюр. Однажды мне вдруг пришло в голову, что, если я хочу стать достойным человеком, мне следует жить одному. Я решил, что им не удастся разрушить мою жизнь.

Кэтрин дрожащей рукой прикрыла рот, стараясь не заплакать. Если бы только она могла взять обратно хотя бы некоторые из тех обидных слов, которые сказала Джейсу! Но это было невозможно.

Теперь Джейс говорил не с ней. Он просто размышлял вслух.

– Я горевал о бедной Мэри. Я знаю, что она должна была чувствовать себя как Даниил в логове льва. Думаю, Питеру просто пора было жениться. Это хорошо для имиджа банкира и все такое. Но я никак не мог понять, зачем Питеру было жениться на такой девушке, как она, и почему мои родители разрешили этот брак. Потом до меня дошло. Если бы он женился на одной из «своих», то при первом же его проступке жена бросилась бы домой к папочке или, того хуже, обратилась бы в прессу. И разразился бы страшный скандал. Но нежная наивная малышка Мэри, сирота, за которой присматривала только старшая сестра, никогда не устроила бы ничего подобного. Она бы стоически терпела все.

Джейс остановился и сделал глубокий вдох. Он долго смотрел на Кэтрин, он пытался сфокусировать взгляд вопреки усталости.

– Джейс, я…

Он поднял обе руки ладонями вперед, словно предупреждая ее.

– Пожалуйста, Кэтрин, я не хочу больше ничего слушать. Я устал. – Джейс крепко зажмурился и потер глаза. – Думаю, ты сказала все, что хотела, и я тебе ответил. Давай на этом остановимся.

Он нагнулся, взял с кофейного столика ключи от джипа и направился к двери.

– Куда ты? – робко спросила Кэтрин.

– На работу. Я собирался взять выходной, но в такой ситуации… – Его голос прервался, и он пожал плечами.

Дойдя до входной двери, Джейс повернулся и посмотрел на Кэтрин.

– Ты права, Кэтрин. Если ты так чувствуешь, значит, для нас для всех будет лучше прекратить… «этот фарс, который мы называем браком». Я верно процитировал тебя, Кэтрин?

Сердце Кэтрин разлетелось на миллион кусков, каждый из которых глубоко ранил ее душу.

– И если так случится, – бесстрастно продолжал Джейс, – то одному из нас придется отказаться от Элисон.

Кэтрин прижала кулак к сердцу, разрывавшемуся от боли, и ее рот приоткрылся.

– Что ты хочешь сказать? – спросила она дрожащим голосом.

Джейс, прищурившись, посмотрел на нее, его губы сжались в тонкую твердую линию.

– Ты такая умная, что сама знаешь ответ. Подумай. Только помни, какими безжалостными бываем мы, Мэнинги, когда кто-то стоит у нас на пути.

И он вышел, громко хлопнув дверью.

Следующие несколько часов Кэтрин двигалась, словно автомат. Она покормила Элисон, поменяла ей памперс, как будто была под наркозом. Прижав малышку к себе, Кэтрин заплакала. Ее не пугала последняя завуалированная угроза Джейса, но она оплакивала свою непростую любовь к нему.

Это было безнадежно. Она ранила его слишком глубоко, чтобы он когда-нибудь смог простить ее подозрения. Она могла ошибаться насчет его мотивов, его ценностей, его характера, но одно она знала – он был гордым. Гордость не позволит ему вернуться и попытаться восстановить те шаткие отношения, которые были между ними.