Воробей. Том 2 (СИ) - Дай Андрей. Страница 56

Испортили мне только настроение. Да еще в день перед Рождеством!

Эти трое, да еще англичане. Из-за моря донеслись тоже не особенно позитивные известия. Премьер-министр Великобритании Бенджамин Дизраэли купил-таки Суэцкий канал. О том, что египетский хедив вот-вот выставит свою долю акций канала на продажу, знали, наверное, все на свете. Это пока в САСШ громыхала гражданская война, и из-за океана в Европу не везли дешевый хлеб и хлопок, Египет был, что называется — на коне. А вот потом, когда поставки возобновились, хедиву стало плохо. И единственное, имевшееся у правителя страны такого, что могло бы заинтересовать другие державы — это стратегический канал. Прямой путь из Европы в Индийский океан! Страна, которая станет контролировать канал, станет доминировать в том регионе. И это неоспоримо.

Англичане же, ввязавшись в войну, едва не лишились возможности.

Французы сразу отказались. У них война в полный рост. Им приходится больше думать о насущном, чем о грядущих перспективах. Париж, может быть, и рассмотрел бы вопрос, кабы не цена. Египтянин хотел за свой пакет четыре миллиона фунтов. А это действительно много. В рублях — почти сорок миллионов.

Да и в принципе, сложившееся на тот момент положение вещей всех устраивало. Контрольный пакет акционерного общества пребывал в руках хедива. А тот точно не станет строить торговую империю. Не по чину.

А вот Дизраэли заинтересовался. Переговорил с руководителями Банка Англии, но те отказали ему в займе: парламент находился на каникулах, а закон запрещает Банку Англии предоставлять займы в перерывах между парламентскими сессиями, не говоря уже о том, что такой большой заем они не смогли бы выдать сразу, не подвергнув потрясению лондонскую биржу. Тогда Дизраэли попросил аудиенции у королевы, потом созвал заседание совета министров и получил полномочия просить заем у Ротшильдов. Когда посланец премьер-министра приходит к Лайонелу Ротшильду, тот лакомится мускатным виноградом. Посланец говорит, что английское правительство очень хотело бы получить завтра к утру взаймы 4 миллиона фунтов. Лайонел выплевывает косточки и отвечает: «Ну что ж, получит». Двумя днями позже лондонская «Таймс» сообщила, что банкирский дом Ротшильдов перевел на счет египетского хедива 4 миллиона фунтов и тем самым дал возможность приобрести 177 тысяч акций. И вот уже Дизраэли отправляет королеве Виктории письмо: «Он Ваш, мадам! Ваш! Мы переиграли французское правительство!»

В принципе, оно бы и ладно. Но! Теперь у Британии начнет развиваться паранойя. Они станут трястись над безопасностью своего нового приобретения, как курица над цыплятами. Учитывая непростые отношения турок и англичан, вскорости можно было ждать появления в Средиземном море военно-морской базы бриттов. Крит, Кипр — не суть важно. Где-нибудь на островах, поближе к каналу. А это означает, что, даже если нам удастся захватить черноморские проливы, англы костьми лягут, но не пропустят нас на порог Суэца.

* * *

Праздник отмечали дома. Всей слегка увеличившейся семьей. Сначала роздали небольшие подарки слугам, и после уже занялись друг другом. Отдохнул душой и телом. Побаловались с мальчиками, посюсюкали с малышкой Женечкой. Порадовались восторгам детей от подарков. Было хорошо. Спокойно и благостно. По семейному.

И особо ценишь такие тихие, семейные вечера, когда на будущий уже день, двадцать пятого, узнаешь из газет о случившемся несчастье. На границе между Подольской и Херсонской губерниями, на сто восемьдесят шестой версте Одесской железной дороги, в том месте, где пути пересекают долину реки Тигул, произошла страшная, кровавая катастрофа. Крушение товарно-пассажирского поезда.

Пассажирами были, в основном, новобранцы, перевозимые к месту службы. Двадцать четвертого декабря семьдесят пятого года, в сильную метель, поезд сошел с рельсов. Часть вагонов свалилась под откос высотой в девятиэтажный дом. Из-за крушения, и возникшего пожара, погибло почти полторы сотни солдат из четырехсот. Около ста двадцати получили ранения разной степени тяжести.

Поезд следовал по Одесско-Елисаветградской ветке в Одессу. По приходе в Балту, был отправлен далее не по расписанию, а по телеграфному соглашению. Путь был свободен, и дежурный администратор движения доложил, что состав можно отправлять. Все-таки наличие оперативной связи здорово облегчила жизнь служащим железных дорог.

Между тем, как раз к тому времени на Тигульской насыпи нужно было произвести ремонт путей. На одном из участков рельс путевой обходчик обнаружил повреждения. Грубо говоря: рельс лопнул.

Ремонт не представляет какой-либо сложности. Всего-то и нужно было снять рельс поврежденный, и установить новый. И работы велись. Единственное что, о начале производства работ забыли уведомить начальников ближайших станций. И вот, рабочие, сняв пострадавшую железяку, пошли в будку греться. Напомню, была сильная метель.

Она же сказалась и на внимательности машиниста паровоза. Видимость была сильно ограничена. Тем не менее, были бы установлены соответствующие, необходимые по регламенту предупреждающие знаки, шанс затормозить состав все-таки был. Не было знаков.

Экипаж самого состава оказался неполным. Пути идут под уклон, а на склонах состав положено притормаживать. И машинист честно пытался это сделать, придавив тормоза тендера. Однако же поезд скорость сохранил. Тогда был дан сигнал тормозить кондукторам, которых вместо положенных шести человек, было лишь четверо. Эшелон несколько сбавил скорость, но сильно недостаточно, чтоб предупредить катастрофу.

Когда рабочие услышали свисток машиниста, дорожный мастер с флагом в руке бросился навстречу поезду. Благо это машинист таки заметил,переключил на задний ход, и стал давать свистки крайней опасности. Все кондукторы, выскочив из вагонов, тормозили вагоны, но так и не смогли полностью остановить ход поезда.

Локомотив первым сошел с рельс. Завалился влево, и полетел, вместе с первыми одиннадцатью пассажирскими вагонами вниз по насыпи. Чуть позже, туда же отправились еще два вагона третьего класса и грузовая платформа с зерном. Пять тысяч пудов хлеба обрушилось точно на тлеющий тендер, полный углем. К катастрофе обрушения добавилось вспыхнувшее пламя.

Двадцать шестого, по итогам экстренного заседания совета министров, была создана следственная комиссия. Межведомственная. В которую вошли, кроме специалистов министерства дорог, еще и представители военного ведомства, торговли и промышленности и финансового ведомств. По той простой причине, что Одесская железная дорога принадлежит «Русскому обществу пароходства и торговли», а пострадали по большей степени военнослужащие.

Потому уже, весной, были арестованы и посажены под домашний арест исполнительный директор «Общества», адмирал Николай Матвеевич Чихачев, и начальник движения железной дороги, Сергей Юльевич Витте. Комиссией были установлены многочисленные нарушения, совершенные и в ходе строительства дороги, и во время эксплуатации. Та же численность служащих была далека от оптимальной, но тут ничего поделать было нельзя. Дороге требовались люди грамотные. Желательно с техническим образованием. А таких во всей стране был недостаток.

К слову сказать: следствие пришло к парадоксальным выводам. Конкретного виновного определить не удалось. Ответственные лица допустили ряд мелких просчетов. Которые были обусловлены общим положение страны. Уровнем грамотности, резким, практически взрывным развитием причерноморского региона, и, как следствие — существенно выросшим грузооборотом. Одно было ясно и без дознавателей. Частные железные дороги должны быть преобразованы в государственные. Это, в первую очередь, позволит изжить творящийся сейчас в отрасли натуральнейший бардак.

Чудовищная катастрофа всколыхнула страну. Всюду — в деревнях и селах, городах и дворцах — ее обсуждали. Происшествия на железнодорожном транспорте случались и прежде, но никогда в них не погибало такое количество людей. Статьи о событии вышли на первые полосы не только наших, русских, газет. Но и на страницы прессы всех европейских стран. Возможно, и Америки. Но газет из САСШ никто не выписывал, и, соответственно, с уверенностью утверждать не мог.