Держать удар (СИ) - Иванов Дмитрий. Страница 16

— У меня нет никаких дурных намерений, — отмазываюсь я, ибо официанточка мне приглянулась скорее всего своей необычностью.

— А вы ей понравились, а то, что ей сделал выговор будущий муж — нет. Они поссорились, и теперь вы можете пострадать. Его родители — влиятельные люди в Корее.

— Я не думаю, что мне что-то угрожает, вон какие парни нас охраняют, — я кивнул на окно, из которого были видны вход в гостиницу и парочка автоматчиков, патрулирующих деревню. — Да и не увезу же я вашу Юну в СССР!

— Он очень расстроен, и деньги у него есть, — предупредила напоследок гостья.

Думаю, она приходила больше просто посмотреть на меня, чем предупредить об опасности. Но думал я так зря.

Стук в дверь ранним утром разбудил меня, и я, накинув шорты и майку и открыв дверь, увидел за ней целую делегацию — портье, седую дамочку и парочку полицейских. И моя дверь испачкана кровью! Настроение моментально ухудшилось, а тут вдобавок подошел Копцев с ещё одним полицейским. И меня начали пытать на предмет того, кто бы это мог сделать. «Черт, мне надо было фото жениха-психа попросить,» — запоздало сожалею я.

Юну я не сдал. Это точно аукнется против меня, хотя я ни в чем и не виноват, но обязательно обвинят — мол, зачем общался с иностранкой, и почему угрожали, были поводы? Доказывай потом, что ты не верблюд. Не знаю — и всё тут. А вообще, скорее всего хотят выбить меня из колеи перед боем. К счастью, Копцев тут же вспомнил, что он мой тренер, а не детектив. Пусть хулигана ищут те, кому положено, а мне положен легкий завтрак, разминка и бой с финном!

Турнирный день начался с победы Артемьева и поражения Казаряна, которое я, впрочем, не видел, так как уже разминался. Мой же бой начался… нет, не с разведки, а с истошных криков друга-корейца:

— Штыба, бей! Что ты с ним, как с девочкой, заигрываешь?

Нет, ты посмотри, какой злопамятный! Нарочно действую осторожно, работая на средних дистанциях. Финн тоже в драку не лезет, и наш бой скучен.

— Молодец! Наконец-то, Толя, ты в боксера вырос — уже не лезешь с шашкой наголо! С холодной головой работаешь. Так, глядишь, и олимпийским чемпионом станешь! — неожиданно похвалил меня Копцев в перерыве. — Раунд твой!

Как он это определил? Ну ладно, второй раунд до середины отработаю спокойно, потом взвинчу темп. Нет у меня уверенности в своем преимуществе. Но финн всё испортил! Ввязавшись в ближний бой, получил от меня по корпусу на отходе и… не встал. Нокаут! Неожиданный подарок от соперника. Цзю, оравший мне в данный момент: — «Пучеглазый бьёт как девка!», даже заглох. Тренер был доволен, я доволен, Цзю «отомстил» мне. Всем хорошо, кроме нашего чеченца Рамзана Себиева — тот проиграл по очкам 3−2 и судя по репликам тренерского штаба незаслуженно.

Вечером на ужине нашёл Юну и рассказал её про дверь. Та испуганно принялась извиняться, но я заверил девушку, что ничего полиции о ней не рассказал. Лишь попросил сообщить об этом случае маме, и вообще не выходить замуж за такого психа.

Бой Артемьева в одной четвертой финала двадцать седьмого сентября я запомню надолго — такого я не видел в боксе, хотя после избиения судьи вообще чем-то трудно удивить, но местным судьям это удалось! Вернее, не только судьям.

К бою против Александра Христова в весе до 54 кг Витька подошел в отличной форме! Артемьев уже выиграл три боя досрочно, и был, что называется, на ходу. Поэтому болгары так сильно волновались, нездоровая суета перед боем была заметна в их углу. Серьёзный чиновник от Федерации бокса, болгарин Эмил Жечев, даже беседовал с рефери. Какого черта⁈

— Витьку сливать будут, — шепнул я Машьянову, нашему тренеру в красном углу.

Он, кстати, Витькин тренер и вне Олимпиады.

— Поставил ему задачу, сразу отправить Христова в нокаут, — также шёпотом ответил Геннадий Юрьевич.

Но судья на ринге не дал исполниться этому плану. Рефери стал усиленно делать замечания Артемьеву за якобы удары открытой перчаткой. Хотя они были нормальные — длинные, классические. Витька только делал замах, а судья уже кричал: — «Стоп».

Прямо в первом раунде Артемьев хорошо попал правой боковой через руку, этакой «корягой», грубо говоря. У Христова загуляли ноги, наш соперник оказался в стоячем нокдауне, но судья не стал считать. Этот красавец в бабочке просто остановил бой и усиленно тянул время, чтобы болгарин восстановился. Держал его за руку, а Артемьева раз десять отправлял в нейтральный угол. Витька был злой, но послушался — отошел и облокотился на подушку рукой, а это, хоть и против правил, но не так существенно. Однако и здесь получил замечание. Смех! Есть такие уловки у арбитров, когда им надо потянуть время. Судью, уверен, основательно зарядили, чтобы не дать Виктору нокаутировать болгарина. И он со своей задачей прекрасно справился.

И вот прозвучал гонг, бой закончился, я от волнения пролез даже к нашему углу, чтобы подслушать разговоры тренеров. Издалека наблюдаем, как главный судья раскладывает записки. Одну карточку в левую сторону, другую в правую. Если, например, выигрывает синий, значит, вправо. Побеждает красный угол, значит, все записки влево кладутся. И тут получилось так, что в сторону нашего красного угла главный судья положил три записки, а в правую сторону — две. Наши мужики-тренеры заулыбались — бой выигран!

Но дальше началось что-то невероятное. Вмешался председатель судейской коллегии — один из самых влиятельных людей в олимпийском движении, вице-президент Европейской ассоциации любительского бокса этот самый болгарин Эмиль Жечев, решив, очевидно, помочь своему соотечественнику. Жечев приказал прибегнуть к помощи жюри, которое сидит отдельно и ведет свои записи. И там оказалось, что Артемьев победил! Опять на одну записку в его сторону было больше. Тут у всех на глазах этого честного представителя жюри подозвали к руководству и долго обрабатывали. Что бедолаге оставалось делать? Трясущимися руками он что-то прокарябал в своей карточке и переложил листочек в сторону болгарина. Я не мог в эти минуты смотреть на своего друга. Что делать? Ругаться? Драться с обидчиками? Подавать официальный протест? Точно!

— Каждый протест стоит денег. Нам потом по шапке за разбазаривание валюты настучат, — отвернул от меня лицо Копцев.

Вообще, такие жалобы в Сеуле можно было подавать хоть каждый день — это факт. Но меня понесло!

— Константин Николаевич, я отдам из своих суточных, прямо сейчас! Но если вы не подадите протест, я и Власова подключу и Горбачева, но жизни вам не дам!

— Ты оборзел, Штыба? — опешил главный тренер.

— А вы ещё и коммунист! Прощайтесь с партбилетом, — шиплю тренеру, чтобы никто не слышал. — У нашей сборной прямо сейчас отняли как минимум бронзу!

— Чёрт с тобой! — плюнул слюной Копцев и решительно отправился к столику жюри.

Глава 13

Глава 13

Пока Копцев решал проблему, ко мне подошёл Артемьев.

— Да без толку это, не изменят решения, — высказал свое мнение он.

— Даже если протест отклонят, гарантирую — мы подадим апелляцию в МОК, я тебе обещаю.

Уже проиграл Сашка Махмутов, причем абсолютно по делу со счётом 5−0, выиграли свои бои Скрябин, Шанавазов и Яновский, завоевав минимум бронзовые медали, а решения по апелляции всё не было. Копцев ходил мрачный и злой. Как он орал на болгарского функционера, это надо было видеть! Я думал, он его уроет прямо в судейской ложе. Жечев даже прятался от разгневанного русского. Оп-па! Что-то происходит! Опять подозвали этого несчастного члена жюри. Я быстро иду наперерез дядьке и замечаю бейджик на груди — мужик судя по табличке француз. Решение пришло молниеносно.

— Но пасаран, мсье! — хватаю за руку дядьку, у которого вид побитой собаки.

И вижу, мои слова зашли прямо в цель! Спина мужика выпрямилась, рот скривился в злобной ухмылке, глаза прояснились и, вырвав руку, тот отправился на судилище. Дальнейшего я уже не видел — ко мне подскочили охранники и попытались заломать. Ничего, конечно, у них не вышло — наш тренерский штаб отбил попытку захвата, а Лавров матом отругал меня, чтобы я не лез, куда не надо. Вообще — да, он прав. Я же не знаю, как именно этот француз относится к лозунгу испанских антифашистов. Пока меня ругали, решение было принято, и, судя по недовольной физиономии Жечева, оно было в нашу пользу! Французский член жюри стоял рядом, и его вид выражал готовность воевать со всем светом!