Адмирал Империи – 22 (СИ) - Коровников Дмитрий. Страница 1

Адмирал Империи — 22

Глава 1

Место действия: звездная система HD 21771, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Тарс» — сектор контроля Османской Империи.

Нынешний статус: не определен — спорный сектор пространства.

Претенденты: Российская Империя, Османская Империя.

Расстояние до столичной звездной системы «Румелия»: 37 световых лет.

Точка пространства: сектор межзвездного перехода «Тарс–Таврида».

Борт линейного корабля «Евстафий-2».

Дата: 4 марта 2215 года.

Портал в очередной раз за сегодня озарился ослепительной вспышкой и тут же потух, унося в подпространство последнюю группу кораблей.

— Среди покинувших «Тарс», — начал монотонное перечисление офицер на мостике «Ла Султаны», — эскадренный миноносец «Керчь», линейные корабли: «Ретвизан», «Тифон», «Афина», тяжелые крейсеры: «Ростислав» и… «Одинокий»…

— Все-таки ушел, — сжал в бессилии кулаки султан Селим. — Но, пусть Васильков не радуется раньше времени… Начать формирование авангарда вторжения! Готовьте корабли к следующему прыжку! Мы войдем в «Тавриду», догоним и разобьем остатки Черноморского космофлота…

— Пока это невозможно, господин, — в страхе замотал головой дежурный.

— Что⁈ — повысил голос султан. — Что ты несешь⁈ Как это невозможно⁈

— Невозможно совершить прыжок, — пояснил офицер, — потому, как подойти к порталу нам мешает еще один русский дредноут…

— Его название⁈

— Линейный корабль «Евстафий», — ответил дежурный офицер. — Вероятно, он просто не уместился в состав группы…

— Если бы надо было пожертвовать каким-либо кораблем, то неверные оставили бы в «Тарсе» пусть не эсминец, так как он особо места в периметре кольца перехода не занимает, а например, тот же крейсер «Ростислав», потеря которого несравнимо меньше потери целого линкора, — отрицательно покачал головой султан. — Нет, «Евстафий» остался здесь не просто так…

Селим надолго погрузился в собственные мысли. Дежурный некоторое время медлил, боясь потревожить повелителя, а потом все же решился:

— Так что же нам делать господин?

— Я же не отменял свой прежний приказ, — грозно ответил на это великий султан.

Офицер низко поклонился, после повернулся к пульту управления и включив общий канал связи громко произнес:

— Общая атака — цель русский линкор! Сотрите его в порошок…

Прошел уже час с момента ухода нашей крайней группы, а «Евстафий» еще сражался. Последние его силовые установки давно перестали работать, отчего корабль безвольно вращался в пространстве, полностью лишенный возможности маневрировать. Подошедшие вплотную к нему османские крейсера адмирала Бозкурта между тем продолжали расстреливать линкор Злобиной с ближней дистанции.

Несмотря на то, что по «Евстафию» вели огонь почти полтора десятка кораблей мощиих палубных орудий все равно не хватало,чтобы уничтожить наш линейный корабль, на котором к этому моменту не осталось действующими ни одного орудия и даже ни одной зенитной пушки, чтобы отогнать от себя кучу турецких десантных модулей, со всех сторон устремившихся к его полуразрушенному остову…

— Всем штурмовым отрядам — приготовиться к абордажу! — приказал адмирал-паша Бозкурт, лично руководивший захватом последнего дредноута русского арьергарда, до сих пор мешавшего прыжку османских кораблей в соседнюю «Тавриду»…

…С дикими криками «алла» ворвались абордажные команды Южного космофлота внутрь корабля, сея вокруг себя смерть и только смерть. Янычары Бозкурта не жалели никого на своем пути, однако наши космоморяки и не просили пощады, стойко сражаясь и умирая каждый на своем боевом посту…

Перестрелка шла на всех палубах, во всех отсеках и коридорах линкора, космоморяки хоть их и оставалось в живых к этому моменту не более двухсот человек, бились как за себя и как за своего погибшего товарища, настолько яростно и смело, что командиры штурмовых команд османского флота поначалу думали, что на «Евстафии» русскими перед уходом основной группы в портал оставлено усиление в виде дополнительной сотни морпехов.

Но нет, никого с других наших кораблей у Злобиной не было, кроме своих проверенных в десятках боев и рукопашных «моряков», готовых сражаться до конца. Сдаваться никто не хотел и не собирался, вследствие чего янычары, как голодные псы рыскающие по полупустым палубам линкора платили за каждый занятый метр собственной кровью. Коридоры «Евстафия» были завалены трупами турецких штурмовиков в не меньшем количестве, чем лежало лежавших рядом с ними тел русских космоморяков…

Последним оплотом, коим, как правило, на захватываемом корабле является командный модуль и верхняя палуба, на линкоре Злобиной в данном случае стали кормовые отсеки, расположенные вблизи силовых установок и топливных баков. Мостик уже обездвиженного и практически полностью разбитого русского дредноута, где не действовало ни одно орудие или силовое поле, смысла оборонять не было никакого.

А вот двигательный отсек Елена Ивановна своим последним местом дислокации выбрала не зря. Часом ранее наблюдая, как великолепно, ярко и впечатляюще сдетонировали два корабля из дивизии Дамира Хиляева, которые их команды перед тем, как покинуть, заминировали, произвели на кавторанга Злобину неизгладимое впечатление. Такое, что наша воинственная женщина несмотря на продолжающееся сражение, суету и хаос, на какое-то время даже засмотрелась на эти яркие красно-желтые шары взрывов, от которых разлетались в разные стороны, оказавшиеся вблизи вражеские галеры и крейсера…

— Все что горит и взрывается, тащите к топливным бакам! — приказала она своим оставшимся матросам, еще в тот момент, когда наша последняя эвакуационная группа только-только скрылась с портале перехода, оставив «Евстафий» один на один с полчищами адмирала Бозкурта. — Несите туда все мины и заряды, которые есть в наличии у саперных команд, — подгоняла своих подчиненных Елена Ивановна, — несите к бакам все имеющиеся на линкоре аккумуляторные батареи от наших орудий, все равно стрелять некому и не из чего… Ставьте детонаторы…

«Евстафий» уже был окружен двумя десятками вымпелов противника, которые, как ни старались, огнем своих пушек так и не смогли разрушить сверхпрочный корпус русского линейного корабля. Несмотря на то, что на корабле Злобиной к этому моменту ничего не функционировало, он стойко продолжал принимать на себя все новые и новые порции плазмы, упрямо не желая разрушаться. И вот так дредноут стоял прямо возле кольца перехода, который сейчас был очень нужен султану Селиму, именно поэтому османы вынуждены были зачищать корабль, высаживая не его палубы абордажные команды…

В нескольких последних оставшихся за русскими отсеках шла настоящая мясорубка из бесконечных перестрелок с ближней дистанции, переходящих в жестокие рукопашные. Защитников линкора оставалось в живых не более полусотни, но дрались они каждый за десятерых, отчего янычары и просили у адмирала-паши Бозкурта постоянно дополнительных подкреплений. В итоге на «Евстафии» к апогею противостояния штурмовиков султана насчитывалось не менее трех сотен…

Которые все-таки числом, а не умением задавили очаги сопротивления русских, расстреляв и переколов плазменными штыками последних защитников линкора. Среди них была и наша «мама-злюка», что умирая с зловещей ухмылкой на устах нажала на кнопку активации…

…— Ты в который раз расстроил меня, Бозкурт, — султан воззрился на своего адмирала с экрана, прожигая несчастного пашу взглядом из-под густых бровей. — Во-первых, я не вижу ни одного трофейного корабля, несмотря на то, что перед началом сражения у русских здесь было не менее трех десятков вымпелов. Разрушенную космическую крепость «Еникале», бывшую нашу же, которую мы вернули себе, я в расчет не беру…

— Господин, вы же сами видели, что гяуры успели трусливо бежать, — попытался оправдаться Ясин Бозкурт, падая, несмотря на то, что стоял перед экраном, на пол. — А этот проклятый русский линкор…