Мы, Мигель Мартинес. Испания (СИ) - Тарханов Влад. Страница 22

— Я вижу, что вы не слишком-то убедились в моих теориях и они для вас кажутся досужим домыслом. Но, мы ведь можем посмотреть на это и под другим углом. И сделать это намного проще, чем вам кажется. Дело в том, что я написал книгу, которую так и назвал «Старые деньги Европы — куда они подевались». Я ещё не отправлял эту рукопись в издательство.

(О том, что это на самом деле была аналитическая записка, сделанная для товарища Сталина, которая к тому же оказалась ему отправлена буквально накануне ареста, Марко узнал намного позже произошедших далее событий). Пауза — это перекур, который мы оба синхронно устроили.

— Это номер банковской ячейки, в которой хранится рукопись. Она на русском языке. Материалы, которые к рукописи прилагаются — на английском. Есть немного на французском и немецком, но это буквально единичные документы. Обеспокойтесь хорошим переводчиком, лучше из эмигрантов, у вас там таких людей достаточно. За копейку малую сделают приличный перевод. Вот только выбирайте такого, которого не жалко будет потом пустить в расход. Сами понимаете, деньги любят тишину, особенно старые. Поэтому я и не решаюсь эту рукопись отправить в редакцию. Боюсь, что ее время ещё не наступило'.

Прослушав эту беседу до конца, господин Локкерини аккуратно снял бобину, размотал пленку и при помощи кухонного молотка привел её в неудобоваримое состояние. После чего отправился в Лиссабон, в банке которого и была арендована ячейка, правда, чтобы ее открыть не надо было ни паспорта, ни каких документов вообще: только пятнадцатизначный код, который Марко выучил наизусть.

[1] Цитата из какой-то малоизвестной песни.

Глава четырнадцатая

Штурм

Глава четырнадцатая

Штурм

Мадрид, Каса Альберто

9 мая 1935 года

Каса Альберто — это небольшой ресторанчик, если хотите, кафе почти в самом центре Мадрида. Почему это мне там опасно появляться? Ещё чего? Для меня 9 мая — праздник, который на всю жизнь со мной. Пусть до этой даты еще десять лет, и я постараюсь сделать всё, чтобы такой трагедии, как первые годы Великой Отечественной не случилось, а этот день для меня так и будет Праздником с большой буквы. И пусть всякие недомерки в моём ТОМ времени трепались, что это день траура, идиоты… Я очень хорошо помню родителей, которые ТУ войну застали, пусть и детьми. И они, и деды — этот день праздновали. Для них день траура и трагедии был 22 июня, а вот 9 мая — только праздником, пусть и со слезами на глазах. А всяким недочеловекам, которые свои бредни скрашивают россказнями про преступления сталинского режима, веры нет. Тем более, когда я оказался тут, в ЭТОМ времени. Да, время жёсткое и с врагами никто не церемонится. Но и враги такие, что ни с кем церемонится не собираются. Так что каждый работает теми инструментами, которые имеются под рукой, и никак иначе. Как говорили в ТО время: чем моложе блогер, тем хуже ему жилось при Сталине.

А что мне сделается? Я хорошо загримировался, стал платиновым блондином, Лина тоже перекрасила волосы, одеты мы как богатые буржуа. А манерам Паулину обучили как следует: её ведь тоже готовили к разным миссиям, играть роли от нищей до принцессы. Кстати, талант актрисы у неё имеется. Хотя эти тряпки она одевала на конспиративной квартире почти скрипя зубами. Ладно. Пока она делает заказ (её испанский всё-таки куда лучше моего и в традиционной испанской кухне она разбирается тоже куда как лучше) не буду вас томить, расскажу, как я тут оказался.

Надо сказать, что после разговора с «доном Диего» я понимал, что дни мои сочтены. Да. удалось выиграть небольшую передышку. Но сейчас, подняв мои документы, аналитик Ротшильдов поймёт, что мои знания представляют для его клана огромную опасность. А в таких случаях самое лучшее поступать по принципу «нет человека — нет проблемы». Во всяком случае, это самый рациональный подход. Не предложит же он мне будучи в восторге от моих аналитических способностей занять его собственное место? Фигвам — народная индейская изба получается[1], скажу я вам откровенно. И всё-таки, я тянул время не только для того, чтобы чуть дольше пожить. Был у меня и шкурный расчёт. А заключался он в том, что меня должны были вытащить отсюда. Или убить, если вытащить не получилось бы. Даже прорабатывался вариант штурма тюрьмы в Мадриде, с привлечением для этого соответствующих сил и средств. А охотников пострелять, да еще в сатрапов и палачей более чем предостаточно. Столица Испании похожа на гигантский паровой котел, в котором закипает революция, настолько обострились противоречия в обществе. И при этом на руках у самых разных групп боевиков масса стрелкового оружия. Так что теракты, убийства и стычки, в том числе с применением огнестрела, тут вполне обыденное явление.

Конечно, скорее всего, меня перевезли сюда именно, потому что заметили нездоровый интерес к той тюрьме, в которую меня запихнули сразу после ареста. Вывозили меня в арестантской робе, накрыв голову мешком, чтобы я не видел, куда меня перемещают, машина ехала весьма запутанным маршрутом, опять-таки, чтобы ничего не мог понять. Впрочем, я не настолько хорошо знал Мадрид, чтобы ориентироваться по звукам, куда и кудой меня везут. Дело в том, что так-то у меня охраны считай, что и не было. Два телохранителя настойчиво попадались на глаза соглядатаям. Да вот, еще Лину считали тоже охранницей из Коминтерна, как удалось выяснить позже. А что, и тело охраняет, и дает спустить мужской пар, так сказать…

А в реальности, кроме этих двух «болванчиков», с меня не спускала глаз небольшая, но весьма подготовленная группа товарищей. И кто в неё входит, я понятия не имел. Знал только, что они существуют. И знал, что если меня арестуют, то смогу рассчитывать на их помощь. До определённого предела, на которое у них есть полномочия. Если меня не смогут вытащить, то… вариант того, что постараются убрать, вполне вероятен. Ну, я понимаю, на что подписывался. Большие возможности — большая ответственность, потому и риски для моей шкуры соответствующие.

Как потом оказалось, меня всё-таки потеряли. Но время я тянул не зря. Нашли. Кто ищет, тот всегда найдёт. Правда, пришлось им надавить на одного большого человека, который понял, что с его семьей могут приключиться большие неприятности. А именно этот продажный полицейский и отдал приказ на моё задержание по просьбе одного коллеги. Пришлось и с этим коллегой побеседовать, да еще так, что он стал калекой. А не надо было вилять хвостом и пытаться обманывать. Наши ребята этого очень не любят. Правда, калекой он оставался недолго: как только рассказал, где меня держат, и кто стоит за похищением, как покинул этот бренный мир. На самом-то деле тут ребятам пришлось проявить находчивость, чтобы изобразить несчастный случай с господином Некто. Смогли. И потом несколько дней наблюдений, прежде чем в ночь на седьмое мая меня вытащили из камеры. Дело в том, что я понял, что пришла помощь только тогда, когда дверь камеры открылась и туда вошла Паулина со своей любимой «Береттой». Модель М34 этой итальянской фирмы совсем недавно появилась на рынке, имела хорошие характеристики, небольшой вес и Лине чрезвычайно понравилась. Малую партию привезли из Италии в СССР и супруга сразу же отжала у инструктора по стрельбе один ствол себе. И ни разу не пожалела. Хотя и бурчала иногда, что семь патронов это все-таки маловато.

( Beretta M 1934)

Правда, при освобождении мужа (то есть меня) пострелять Паулине не довелось. Охраны на ферме было немного: шесть человек всего. Впрочем, это мне так кажется, что немного. При соответствующе расторопности и наличии приказа охрана могла бы меня убрать, видимо, такого приказа у них всё-таки не было. Ну а то, что я шума выстрелов не услышал, так это… ребята пользовались оружием с глушителями, что-то типа знаменитого БРАМИТа. И в штурмовую группу входило всего четверо (кроме Лины). Кроме того, была группа прикрытия, вот она была многочисленнее и перекрывала подъезды к ферме. В неё входили и местные товарищи, переодетые в полицейскую форму, так или иначе, но у штурмовиков потерь не было от слова «совсем». Охрана состояла из местных сотрудников какой-то спецслужбы, которые расслабились, уверенные в своей безнаказанности и в том, что их никто не будет атаковать. Хотя бы потому, что их место расположения никому не известно. Тут надо сказать спасибо нашим ребятам: наблюдение за фермой им удалось наладить на самом высоком уровне: их просто не заметили. Благополучно проморгали они и проникновение отряда захвата на ферму, тем более, что сами избавились от собак — попросили хозяев их убрать, чтобы ферма выглядела необитаемой. Выявив схему наблюдения и где тут слабые места, закрытые зоны, и т.д., почти что ночью, в сумерках, пошли на штурм. Сумерки тут короткие, надо было успеть. Успели.