Анафема: свобода воли. Том 3 (СИ) - Тутынин Антон. Страница 21
* * *
— Ушло?.. — нервно сглотнула одна из девиц, когда фигура, словно вылепленная из ночного неба, окончательно просочилась сквозь потолок.
— Ушло… наверное. Чертовщина! Я теперь каждый раз буду бояться, что оно меня в стену или пол утащит!
— А что это вообще было? Человек?
— Где ты выдела людей, способных ходить по воздуху и сквозь потолок просачиваться? Очевидно же, что…
Вдруг из дверного проёма, куда только что заглянула третья их напарница, раздался истошный визг! Бросив все споры, они тотчас бросились ей на помощь, но девушке та не понадобилась. Она уже выскочила наружу, на ходу стаскивая защитный шлем с маской, начав самозабвенно блевать.
— Ты чего⁈ Ох сука!..
Увидев едва шевелящуюся и мычащую массу окровавленной плоти, где, словно грибы, торчали головы ещё недавно живых и здоровых людей, они и сами чуть не сблевали. Но сдержались пусть и с трудом.
— Зови матушку. Быстро! — подтолкнув уже проблевавшуюся подругу, обе они поспешили покинуть жуткое месте, закрыв за собой железную дверь, — Похоже, мы нашли виновных… Но тот призрак нашёл их раньше!
* * *
«День 32-й»
[00:19]
Вот и всё. Здесь я закончил.
Всё вроде бы и быстро прошло, но проблем по итогу выползло ещё больше. Сеть вивисекторов, режущих детей на мясо, расползлась по миру слишком широко!
В основном конечно в Азии, но и в Европе с Америкой были свои рынки сбыта подобной «продукции». И с этим тоже что-то нужно было делать…
С местной же проблемой анклав теперь справится сам — я, считай, все материалы девкам на блюдечке подал. Найдут и кротов своих сами, и каналы сбыта, и контакты на родине тоже. Сопли подтирать им я не нанимался!
Главное новые вивисекции у них я предотвратил, пускай обычный чёрный рынок органов никуда и не делся.
Но это уже совсем другая песня.
По поводу такой масштабной проблемы логичным шагом с моей стороны должен стать разгром всей мировой сети медицинского каннибализма. Но действовать нужно будет уже изнутри, а не рубить головы чёртовой гидре! Так что задача эта монументальная, сложная, и даже мне не решить её за пару недель.
И потому её пришлось отложить — сейчас были более насущные проблемы, так что я не мог уделить этому вопросу достаточно внимания. Лазбург сейчас был для меня на первом месте!
А всё потому, что история с переворотом в городе не закончилась простой сменой верхушки. Город менялся. Город рвало кровью. Город ломало и складывало заново, и эта ночь была не исключением.
Так что даже мне захотело прогуляться по его ночным улицам, в надежде увидеть всё своими глазами. Не люблю, знаете ли, делать выводы с чужих слов — чревато это глупыми ошибками и фатальным заблуждением по итогу.
Добравшись до одного из окраинных районов, я сменил облик на человеческий, юркнув на лестничный проход, ведущий в пешеходный тоннель под землёй. Были здесь и такие, с обилием торговых автоматов, автоматических туалетов, пунктов ночлега и прочими радостями для социального дна. Этакие социальные блага в частном порядке с почасовой оплатой…
Допустим, нет у тебя жилья (ну вот такая оказия, потерял права на недвижимость за долги вместе с остальным дорогим имуществом), а ходить работать как-то надо! Нужно где-то жить, где-то гадить, где-то мыться и принимать пищу. Вот и приходят таким неудачникам и неудачницам на выручку подобные подземные тоннели и атриумы.
Отработал ты смену часов в пятнадцать, причём на одних из самых низкооплачиваемых должностях (нейропомощника-то нет хорошего, на высокие места не возьмут!). Купил в автоматах протеиновые батончики из мучных червей, запил витаминным пойлом из одобренных к потреблению химикатов. Сходит посрать в платный туалет, посетил общественные душевые с изолированными камерами, после чего переночевал в капсуле, на одноразовых простынях и вперёд снова работать! Пытаться вырваться из этой социальной ямы, куда люди попадают по совершенно разным причинам…
И получалось, стоило сказать, далеко не у всех.
Кто-то, конечно, выкарабкивался, покупая новый нейропомощник, благодаря чему снова получал высокие должности с приличными зарплатами. Но большинство просто спивались или обдалбывались насмерть, подавались в банды да в дешёвые шлюхи. А кто-то, так и просто исчезал бесследно, не оставив после себя даже имени…
В общем, судьбы у недомужчин и недоженщин на дне Лазбурга были весьма разнообразны. Но одинаково трагичны. И по ночам жизни таких вот людей решались особенно часто…
Прокручивая в голове подобные факты о городе, я спускался по лестнице в подземные ходы города, когда до меня донёсся какой-то шум с самого низа. Вскоре, спустившись ещё на один пролёт, я увидел, как в конце широкого сырого коридора появилось трое — две бабы, косившие под мужиков, и просто какая-то шмара сильной потасканности, одетая в когда-то дорогие, но теперь рваные и замызганные тряпки. Первые две, бугрящиеся перекаченными мышцами, выращенными на свободно доступном для женщин тестостероне, тянули за руки и волосы третью, двигаясь к небольшому техническому ответвлению, прикрытому решёткой. Положенный замок был вырван с мясом и его почему-то не спешили менять — на рваных краях её уже давно образовался толстый слой ржавчины.
Быстро поравнявшись с краем узкой лестницы, ведущей ещё ниже под землю, они рывком вышвырнули её на ступени, и даже не став смотреть за результатом, просто плюнули вслед верещащей жертве расправы. Мазнули по тому месту, где я стоял равнодушным взглядом, после чего удалились, коротко переговорив.
— Пора прекращать давать в долг. Торчки что полоумные товар жрут, а платить даже не собираются!
— Не нам это решать — госпожа лучше знает, что к чему.
— Пф!.. Ну да.
Меня они естественно не запомнят и даже не воспримут как человека — просто примут за какую-то неясную тень на стене или даже пятно. Притвориться чем-то естественным, как оказалось, было куда экономичнее по силе, чем скрыть себя полностью, так что я старался, где могу, переходить на эту технику маскировки.
Разве что камеры так было не обмануть, так что стоило тщательнее выбирать место и время.
Сейчас резерва силы души оставалось у меня пока не более половины — скорость восполнения уже почти поспевала за сегодняшним экономичным расходом. И всё же я стремился тянуть души мёртвых отовсюду, куда мог дотянуться.
А тем временем женщина лет пятидесяти пролетела уже третий десяток ступеней, окончательно свернув себе шею и затихнув где-то внизу. Впрочем, не будь в её жизни сегодняшнего конфликта, спустя пару месяцев её бы точно добила та гадость, что блуждала по венам конченой наркоманки.
— Нда… душа — полная дрянь, — прошептал я, продолжив своё путешествие дальше по тоннелю. Сценой убийства случайного человека меня уже давно было не удивить. К тому же зная, что личности умерших не исчезают бесследно, а возвращаются к своему создателю, растворяясь в его силе, мне было теперь куда проще воспринимать смерть людей.
Ну, умерла. Жизнь не сложилась — бывает. В следующий раз родится в иных условиях, в ином времени, а может даже и мире. Что ж теперь, плакать что ли? Точно так же я и к своей смерти относился. С пониманием.
Нет ничего вечного в мироздании…
Уверен, даже бога можно убить, если будет достаточно сил.
Продолжив двигаться дальше, я скоро вышел к более сухой части тоннеля, где уже во множестве встречались как торговые автоматы, так и жилые капсулы. Где-то они были заняты, где-то пустовал, пестря призывной зелёной надписью, а кое-где и вовсе сверкали вырванными внутренностями и сломанными дверьми.
Точно также и торговые автоматы. Многие были разрисованы жуткими граффити кислотных оттенков, другие сверкали чистотой новизны, а кое-где они и вовсе были выпотрошены начисто, зияя проломами и свёрнутыми лицевыми панелями.
И лишь один тип автоматов всегда и везде на моём пути был под охраной перекаченных самок и редких представителей самцов бандитского вида — автоматы по продаже одноразового огнестрельного оружия.