Без срока давности - Яфор Анна. Страница 8

С трудом подавил раздраженный вздох, когда услышал:

– А хочешь, я привезу обед к тебе?

– Я пообедаю у Нади, Рит. Она звонила недавно и просила заехать. Дела какие-то, а мы давно не общались.

Ложь далась слишком легко, и от того на душе стало совсем противно. Зачем было придумывать несуществующий звонок сестры, лишь бы избежать встречи с женщиной? Тем более, что недавние слова о занятости сейчас звучали по меньшей мере нелепо. Но Рита ничего не заметила, привыкшая безоговорочно ему доверять.

– Ну хорошо. Тогда я рада, что ты не останешься голодным. Передавай Надюше привет. Целую тебя.

– Обязательно передам, – Сергей взглянул на часы, проверяя, сможет ли на самом деле заехать к сестре до совещания. Благо, ехать недалеко. И хорошо бы Надя оказалась дома. Только это вряд ли компенсирует его неправду, в собственных глазах так точно.

Он доехал быстро: пробок в это время почти никогда не было. Звонить не стал: почему-то не сомневался, что сестра дома. Да и придумывать причины визита по телефону не хотелось, гораздо проще сказать напрямую, что был рядом и решил заскочить. Тем более, что не виделись они и правда давно.

Здесь сохранились с детства родные запахи, тепла, уюта и какой-то безмятежности, отчего всякий раз приходя к сестре, Сергей словно ненадолго возвращался в то время, когда для мальчишки, которым он был, не существовало неразрешимых проблем. Знал: если и не справится с чем-то, – поможет отец. Поддержит в любой ситуации. Иногда и рассказывать специально о том, что случилось, не было необходимости. Отец видел без слов, когда что-то происходило не так. И у него, и у Нади.

Остановился у подъезда, рассматривая россыпь мелких цветов под окнами.

– Помочь вам, теть Свет? – обратился к пожилой женщине, что неловко охнула, склоняясь к стоящей на земле лейке с водой. Будто вновь услышал собственный возмущенный голос: "Ну, ма-аа-ааммммм! Дождь скоро пойдет, а ты с этой лейкой! Ну давай не пойдем!"

Идти приходилось, стоило лишь отцу взглянуть с укоризной. Но тот никогда не ругал, одного взгляда было достаточно. Продолжая ворчать, но уже беззвучно, мальчишка тащил лейку вниз, отчаянно надеясь, что его не увидит никто из одноклассников за таким несерьёзным и немужским занятием.

Потом никак не мог понять, что именно так смущало, почему лишь только боязнь огорчить родителей понуждала к действиям. Ведь в помощи маме не было ничего постыдного. Сейчас вспоминал эти моменты с горечью: она давно простила его детское упрямство, но вот в собственном сердце так и остался колкий осадок, что он столько раз напрасно причинял боль самому родному человеку.

Соседка распрямилась, заулыбавшись при виде него.

– Сереженька! Да сама я, люблю возиться с цветами, ты же знаешь. После того, как мама твоя переехала, не смогла ее красоту без присмотра оставить. Да и не трудно мне – приятно только. Потихоньку… А ты к Надюше? Она только недавно вернулась, вот обрадуется сейчас! Давно ты не заезжал.

Он улыбнулся в ответ, в очередной раз подумав, что не зря прозвали соседку «всевидящим оком»: от ее глаз действительно ничего не ускользало. Живущая на первом этаже и большую часть времени проводящая с другими старушками во дворе, она умудрялась замечать всё и всех, несмотря на уже преклонный возраст. Когда-то это тоже раздражало мальчишку, стремящегося избежать лишнего контроля со стороны взрослых, теперь же он смотрел на пристрастие соседки с неким снисхождением, понимая, что оправдано оно одиночеством и обычным человеческим любопытством, безобидным по своей сути. Все же прошел в палисадник, подхватывая из рук женщины тяжелую лейку и выливая ее содержимое на клумбу. Это заняло меньше минуты – и отчего он так глуп был в детстве?

А Надя и впрямь обрадовалась. Не ожидала, но по искреннему удовольствию, засветившемуся в ее глазах, Сергей понял все, прежде произнесенных слов.

– Рядом проезжал, решил заскочить ненадолго. Соскучился по твоим вкусным обедам.

Сестра укоризненно рассмеялась.

– Соскучился, как же. Твоя Рита готовит ничуть не хуже, а если бы правда скучал, приезжал бы почаще. Но я ужасно рада, что бы тебя ко мне ни привело.

А он и вправду соскучился. Только не по обедам, которые Надя действительно готовила великолепно. По ней самой. Понял это, вслушиваясь в ее незатейливую болтовню, наслаждаясь уютом оставшегося родным дома. В последнее время они виделись нечасто, и сейчас мысленно отругал себя за это. Ведь заехать так просто, и времени много не надо, а сестра всегда ждет. Жаль, что она до сих пор одна. Предательство мужа вроде бы забылось, да вот только поверить кому-то заново у нее так и не вышло.

– Расскажи, как ты. А то я до утра говорить могу, – Надя налила чай, пододвигая к нему чашку и блюдо с ароматными крендельками. Такими же, как у мамы. Отчего так много воспоминаний сегодня? И добрых, и…

– Мне кажется, или ты на самом деле чем-то озадачен?

– Проницательная ты моя, – не собирался ничего рассказывать, но теперь вдруг подумал, что может быть и стоит это сделать. Надя всегда его понимала, как никто другой. Такое удавалось разве что еще… нет, об этом точно не стоит вспоминать!

– Сережа, что случилось? Какие-то проблемы на работе? Ты ведь приехал не просто так, да?

– Не проблемы, – мужчина задумался, не зная, как правильно назвать то, что с утра мешало расслабиться. Надя взяла ложечку со стола и, глядя на ее руки, вдруг отчетливо увидел другие: изящные пальцы, сжимающие карандаш. И тотчас снова ощутил злость из-за равнодушия Михайловой. Из-за желания, снова ожившего в теле совершенно некстати. Да что такое творится!

Сестра молчала, ожидая ответа, и Сергей не стал больше тянуть. Только заговорил не о себе. Задал вопрос, когда-то бывший очень значимым, а сейчас вдруг оживший в памяти.

– За что ты так сильно не любила Дину? Чем она тебе не угодила?

Надя как будто застыла, лишь машинально продолжая помешивать сахар в чашке, а следом замер и Сергей, поражаясь внезапно произошедшим в сестре переменам. В повисшей тишине лишь позванивала ложечка, ударяясь о край тонкого фарфора, и этот вроде бы совершенно безобидный звук вдруг стал угнетающим. Мужчина смотрел на механические движения Нади, а в сердце нарастало какое-то странное чувство. Нет, не страх: он давно уже не испытывал ничего подобного – но что-то, граничащее с безнадежностью. Еще не слыша слов сестры, Сергей словно знал уже, что ничего доброго она не скажет. И что прошлое не просто вернулось – подошло вплотную: и в облике женщины, когда-то значащей для него так много, и в дикой потребности найти ответы на вопросы, что до сих пор были спрятаны в глубине души.

– Надя? – ее побледневшее лицо озадачило еще больше. Сейчас женщина очень напоминала мать, уставшую от жизни, огорченную, и в то же время отчаянно старающуюся отсрочить неизбежное. Сергей посмотрел ей в глаза. – Надюш, что случилось? На тебе лица нет.

– Почему ты сейчас заговорил об этом? Девять лет прошло.

– Вот именно, – он нахмурился. – Девять лет, а ты все так же ее ненавидишь. Хочу понять причину.

– Какая теперь разница? – Надя неопределенно дернула плечом, попытавшись улыбнуться, но улыбка вышла кривой и абсолютно неискренней, тем более что Сергей прекрасно знал, как умеет радоваться его сестра. Сейчас ничего подобного не было и в помине.

Он вздохнул, понимая, что без объяснений точно не обойтись.

– Есть некоторая. Мне навязали новый проект работе. А дизайнер, с которым придется работать, – Дина Михайлова.

Минуту назад ему казалось, что сестра и так слишком бледна и обеспокоена. Но теперь это не шло ни в какое сравнение со смятением, отразившимся в одно мгновенье на красивом лице.

– Нет… – сказала даже не ему, а внезапно погружаясь в свои собственные мысли. Сергей лишь смотрел на то, как темнеют, наполняясь слезами, ее глаза.

– Надя…

– Почему?! – выкрикнула со смесью обиды и нарастающего напряжения, словно это брат был виноват в случившемся. – Почему опять?!