На крыльях мечты - Майклз Ферн. Страница 43

— Налей мне немного вина. Обоим нам нужно чуть-чуть взбодриться, — тихо проговорила Мэгги, утирая слезы.

— Да, пора поговорить о том, почему на самом деле я появился здесь, — вдруг охрипшим голосом сказал Райли, кашлянув, чтобы проглотить комок, от волнения застрявший в горле.

Мэгги свернулась клубком в уголке дивана и напряженно слушала в течение всего времени, пока Райли говорил.

— Вот так. Я просто поднялся и ушел. Никто не знает, что я здесь. Что ты об этом думаешь, Мэгги?

— Как сестра я не хочу, чтобы ты делал это. Я боюсь. Но какая-то часть души говорит: «Вперед!» — «Та самая часть моей души, которая хочет отомстить отцу, — подумала Мэгги, ненавидя себя. — Самая страшная месть за годы, проведенные без любви и сочувствия. Что угодно, лишь бы назло отцу». — Сделай это, Райли, — сказала она, с трудом веря, что эти слова исходят из ее уст. — Сделай.

Огромная вера в человеческую природу светилась в глазах Райли. Сам добросердечный и доверчивый, он не мог разглядеть низость в других людях. Мэгги — его сестра, она любит его, а он любит ее. Именно это он и хотел услышать.

— Я так и сделаю. Быстро, пока кто-нибудь или что-нибудь не заставило меня передумать.

В этот момент некая маленькая частичка существа Мэгги Коулмэн содрогнулась и умерла. Райли улыбнулся, и сердце у нее перевернулось. Возникло такое чувство, будто она прощается с братом, и это пугало.

— Райли, милый, ты уверен, что действительно хочешь сделать это?

— А теперь ты говоришь совсем как мама, — Райли нахмурился. — Нельзя выбирать оба пути, Мэгги. Или ты считаешь, что я поступаю правильно, или — что ошибаюсь.

Мэгги пригубила вино.

— Давай не будем вмешивать в это маму, ладно? Лучше отстраниться от всего остального.

— Нет, Мэгги, мы не можем отстраниться. Я никогда не понимал, почему ты так сурово относилась к матери. Боже мой, Мэгги, она любит тебя всем сердцем.

— Ну, это вряд ли, — отрезала Мэгги. — Она не имеет права. Мы никогда не были близки, Райли. — В ее голосе чувствовалась горечь. — Когда я забеременела Сойер, тогда-то мама и решила стать матерью, но оказалось уже поздно. Только у меня никогда никого не было. У мамы было ее искусство, и она думала, что у нее есть наш отец. У папы была его работа, его отец и сын. Ты, Райли, — у тебя было все, а Сьюзан и мне ничего не оставалось.

— И ты не питаешь ко мне ненависти? — спросил взволнованный Райли.

— Я тебя люблю. Знаю, обида меня мучает. Я пыталась бороться с этим единственным известным мне путем. Потом забеременела, родила и была отослана из дому. Теперь этот ребенок живет в Санбридже и имеет все, чего никогда не имела я. Она там своя, а я никогда не была своей. Так к чему все это?.. Зачем мы об этом говорим?

— Ты должна высказаться, Мэгги. Я хочу уехать, зная, что с тобой все в порядке.

— Я в порядке. Я могу жить с этим горем. Сюзи посчастливилось — у нее все сложилось хорошо.

— Нет, Мэгги, ты ошибаешься. Сьюзан тоже отослали.

— Ей по крайней мере не пришлось пережить чувства отверженности. У нее есть то, чего она хочет: ее музыка и тетя Амелия, которая обожает ее, как отец обожает тебя.

— Мэгги, я младше тебя и Сьюзан, но я видел, что Сьюзан была так же испугана, как ты, только ее опасения приняли другой оборот. У Сюзи никогда не было той твердости характера, которая требуется для Коулмэнов, чтобы стоять, когда в тебя швыряют тухлыми яйцами, и презрительно поглядывать на весь мир сверху вниз. Она не хочет запачкаться… а мы, Коулмэны, несомненно, в грязи по уши, так ведь?

— Конечно, братец, конечно, мы в грязи.

— Давай-ка выпьем это вино и забудем обо всем. Давай забудем о Санбридже, о папе и обо всем проклятом штате Техас.

— Я пью за это, — сказала Мэгги, со звоном сдвигая свой бокал с бокалом Райли.

В восемь часов утра на следующий день после Рождества Райли Коулмэн записался на военную службу в военно-морской флот США.

Билли услышала эту новость от Тэда через день после Рождества.

— Тэд, почему ты не остановил его? — воскликнула она и, не ожидая ответа, обрушилась с вопросами: — Почему? Почему он это сделал? Он не стал проводить с нами Рождество!

Рыдания Билли разрывали сердце Тэда.

— Мальчик поступил так, потому что этого ожидал от него его отец. Он не трус, Билли. Ни секунды не думай так о своем сыне. Я знаю этого мальчика: мне жаль, что он решил завербоваться таким образом, но не жалею, что он выбрал военно-морской флот. Только военно-морской флот и авиация удовлетворили бы его отца. Я постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы присмотреть за ним. Он стал мужчиной, Билли. Мы должны позволить ему действовать как мужчине.

— Ты уже говорил с Моссом?

— Нет. Сначала позвонил тебе. Я знал, что ты должна быть в мастерской. Собираюсь позвонить ему сразу же, как только поговорю с тобой. Райли хотел, чтобы я сделал именно так. Сначала сообщил тебе, потом отцу. Попросил, чтобы я поговорил с тобой не слишком трагическим тоном, сказал, что он любит тебя и чтобы ты не сердилась.

— Я сержусь. Не на него, а на Мосса. О Тэд, что теперь будет?

— Райли собирается отличиться, как в свое время его отец. По крайней мере таковы мои догадки. Дело сделано, Билли. Извини, что не позвонил тебе при первой же возможности, но он хотел, чтобы я позвонил именно сегодня. Ты понимаешь, не так ли?

— Я тебя не виню, Тэд. Жаль, что Райли поставил тебя в такое положение.

— Ничего страшного. Я рад, что он обратился ко мне, а не к какому-нибудь постороннему лицу. Я позвоню тебе после уик-энда. Береги себя, Билли.

Билли бросилась на диван перед камином и заплакала навзрыд. Райли, Райли, как он мог так поступить? Боже милостивый, спаси и сохрани его. Не допусти, чтобы что-то случилось с моим сыном. Тэд за ним присмотрит. Тэд сохранит его целым и невредимым, если это возможно.

Билли села и вытерла глаза. Слезами горю не поможешь. Нужно действовать.

Дорожку к дому занесло снегом, и Билли измучилась, пока добралась до двери. Она ворвалась в холл и, не стряхивая снег с сапог, прошла прямо в библиотеку, где возбужденно беседовали Мосс, Сет и Агнес.

— Это вы виноваты, вы оба! — воскликнула она. Длинный дрожащий палец уперся в грудь Мосса. — Это ты виноват и знаешь об этом. Я тебе этого никогда не прощу, Мосс. Почему ты не мог просто оставить его в покое? Мальчик рано или поздно пришел бы в себя. Будь ты проклят!

— А ну-ка, придержи язык, миссис! — проревел Сет. — Никому из нас не нравится то, что сделал мальчик, но мы должны смириться и постараться уладить дело. Я сейчас позвоню в Вашингтон.

Билли повернулась и уловила горящий взгляд Мосса. Неужели он не одобрял намерений Сета? Или одобрял?

— Мосс, не позволяй. Райли сделал то, что хотел ты, как ему казалось. Ты должен позволить ему идти до конца.

— Мы хотим определить его на государственную службу, на государственную. Папа хочет всего лишь перевести его в безопасное место, Билли, — обиженным тоном заявил Мосс.

— Ничего не выйдет! Райли сделает то, что сделал когда-то ты. Ему кажется, что он должен доказать, что он не хуже тебя. Забудьте о своем звонке, Сет, и оставьте мальчика в покое.

— Не вмешивайся, девочка. Ты больше не входишь в нашу семью. Этот бракоразводный процесс, который ты затеяла, означает конец всяким правам, которые у тебя были в Санбридже, — хрипло проговорил Сет.

— Как вы смеете! Райли и мой сын тоже!

— Возвращайся в свою мастерскую, Билли, — устало попросил Мосс. — Мы все уладим. Сделаем, как лучше для мальчика.

— И ты туда же. Ну ладно, это мы еще посмотрим. Я звоню Тэду. Я не допущу, чтобы ты вмешивался в жизнь Райли. Ты уже причинил достаточно вреда.

— Папа прав, Билли. Ты больше не имеешь права голоса. Иди играй со своими кистями и красками.

— Я всегда знала, что ты подлец, но не догадывалась, что ты еще и жестокий человек. Пусть Бог тебя простит, Мосс, потому что я не прощу!