Князь Федор. Куликовская сеча - Злотников Роман. Страница 13
Я невольно поежился, отчаянно сочувствуя тем нашим ратникам, кто гибнет сейчас в первых рядах остервенело рубящихся воинов. Какая воинская выучка, какое ратное умение?! В такой заварухе нет места искусству поединщиков – лишь воля да крепкая рука, в очередной раз поднимающая топор для удара… Впрочем, русичи – прирожденные, искушенные лесорубы; топором они расчищают поля под распашку и рубят свои дома без единого гвоздя. А уж человеческий череп всяко слабее на прочность, чем древесный ствол…
Нет, не гнутся наши под напором наемников, держат, даже давят их назад!
…Засмотревшись на разгоревшуюся в центре яростную сечу, я пропустил момент, когда над рядами наших всадников вновь поплыл трубный рев княжеского рога. И по приказу Андрея Полоцкого с места сорвались уцелевшие всадники сторожевого полка, до того стойко перестреливающиеся с татарскими лучниками; теперь же они ринулись в сечу, дав лошадям ворога устать! Умно…
Порубежники и казаки довольно быстро нагнали вновь отпрянувших татар, не успевших быстро отступить.
Впрочем, наших конных стрелков осталось всего пара сотен, и практически все – без копий; ордынцы с легкостью истребили бы их в ближнем бою! Истребили бы, коль сражались с одними порубежниками; однако те лишь связали врага боем, не дали уйти от тяжелого тарана дружинников…
Ведь следом за легкими конниками на ордынцев устремилась третья тысяча тяжелых всадников, вставших впереди! И русские «рыцари» знатно ударили по ворогу, в одночасье смяв татар… Да они их просто снесли, затоптали копытами тяжелых жеребцов, гоня перед собой уцелевших и визжащих от ужаса поганых!
Но вот новый двойной сигнал – и не дав воям увлечься преследованием, за которым маячила очередная татарская ловушка, Андрей Ольгердович отзывает ратников…
Я немного поволновался насчет того, что ордынцы сумеют повторить свой маневр с рокировкой легких стрелков на тяжелых багатуров – и что последние сумеют ударить нашим в спину. Но нет, ничего подобного. Кажется, на левом крыле ордынцев и вовсе не осталось тяжелой конницы Мамая, разбитой в предыдущей сшибке, – или же темник отвел ее далеко назад.
Впрочем, возможен и третий вариант – бек-лярбек Белой орды, здорово получив по зубам на нашем участке, оценил стойкость дружины и решимость ее воеводы. После чего перенес – или только перенесет – всю тяжесть удара багатуров на левое крыло русичей… Что же, вполне разумно с точки зрения Мамая – ведь если собрать всех его катафрактариев и бросить их на полк левой руки, те наверняка смогут потеснить «урусов», отрезав нас от переправы через Дон и прижав к Непрядве!
Как, собственно, и случилось в известном мне варианте истории…
От размышлений меня оторвал новый сигнал княжеского рога – после которого Алексей невесело вымолвил:
– Ну, братцы, вновь наш черед пришел… Княже, да как же ты без шелома в сечу?! Да и Буран твой ранен!
Я только пожал плечами, лишь теперь осознав, что действительно остался без защиты головы – в то время как всадники всей нашей тысячи уже медленно тронулись вперед, дав проход возвращающимся из сечи дружинникам.
– Обожди, Федор Иванович, сейчас добуду тебе шелом…
Глава 6
В итоге моя дружина задержалась, ожидая своего князя: раненого Бурушку пришлось сменить на «освободившегося» коня одного из погибших ратников, серого в белое «яблоко» Беляка. Последний достаточно смирно принял нового наездника и вроде как даже слушается меня… А вместо подогнанного под меня прочного бацинета, оставшегося лежать где-то в траве, шустрый Алексей раздобыл мне прилбицу – в комплекте с чужим, насквозь пропотевшим подшлемником…
Задумываться о том, что случилось с хозяином этого шелома, вот совсем не хочется!
А по совести сказать, я рассчитывал, что мне предложат остаться в тылу – все-таки по голове прилетело неслабо. Плюс князь как-никак! Но нет, тут, похоже, все раненые, держащиеся на ногах (кроме уж откровенно изувеченных), возвращаются в строй – вон, даже сильно побледневший Никита с перевязанным наспех глазом не уклоняется от сечи… Да он, как кажется, даже не покидал седла! Хотя и не смог участвовать в первой конной сшибке…
Нет, я мог бы сейчас и просто «соскочить», сославшись на «потемнение в глазах». Да даже не объяснять ничего ратникам – просто послать их вперед, а самому остаться позади!
Я же князь, как хочу – так и будет!!!
Вот только… Только здесь и сейчас так не делается – меня просто не поймут. Потеряю уважение, а с ним и дружину: гриди же не рабы, не привязаны ко мне, найдут и другого князя… Более честного и смелого. Вон, кстати, весьма наглядная иллюстрация в виде великокняжеского стяга с ликом Спасителя, гордо реющего над рядами воев большого полка. А там, где стяг, там и великий князь Дмитрий Иоаннович – с людьми, значит, никуда не бежит!
Хотя на самом деле…
На самом деле князь пошел дальше, решив разделить ратную судьбу простых ополченцев, рискуя испить вместе с ними из одной горькой смертной чаши. И, пожалуй, дальнейшая история этого выбора весьма наглядно демонстрирует, что война – штука весьма непредсказуемая. Боярин Михаил Бренок, коему князь отдал свою броню и облачение, стоит сейчас в глубине рядов большого полка и охраняется отборными дружинниками московского двора – но ему суждено погибнуть вместе с телохранителями у великокняжеского стяга… В то время как сам Дмитрий Иоаннович, последовавший вначале в сторожевой полк, потом в передовой (коли мне не изменяет память), затем сражавшийся в рядах большого полка, будет оглушен в сече – но уцелеет. По одной из версий, потерявшего сознание князя оттащит в сторону Андрей Ослябя, фактически спрятав Дмитрия от ворогов у поломанной березки…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.