Несовместимость (СИ) - Зика Натаэль. Страница 20
- Куда – к нам?
- К вам, в Москву, - выпалил Горин и торопливо, пока опешившая Анна подбирала слова, продолжил:
- Дороги свободные, все уже за столом, а тут всего-то 500 километров, я за четыре часа долечу. Пожалуйста, разреши мне к вам приехать!
- Ты точно сумасшедший, - вздохнула она и с тоской отметила, как забилось сердце, как перехватило дыхание, стоило только Егору попросить прощения и озвучить своё желание…
«Я тряпка, - простонала она мысленно. – Надо отфутболить его. Не слушать, а прогнать. То есть просто прекратить разговор!»
И тут же добавила про себя:
«Но мы ведь так и не поговорили! Может быть, пусть приедет? Посмотрю ему в глаза, послушаю, что он в своё оправдание скажет и, в свою очередь, расскажу о визитах его матери, беременной невесты и странных смс. В конце концов, я хочу, чтобы нам с сыном ничего не угрожало. Пусть Горин возьмёт на поводок свою родню – настоящую и будущую. А прощать его меня никто не заставит! Просто поговорим…»
- Зачем гнать? Можно спокойно отметить праздник в кругу семьи, а дня через два или три с утра отправиться в дорогу, - заметила она. – Мне тоже есть, что тебе рассказать. Позвони третьего числа – обсудим, где и когда мы встретимся. С наступающим!
И прежде чем Егор успел ответить, сбросила вызов.
Сотовый тут же разразился входящим, но Аня перевела его на беззвучный режим.
Вот так! Всё, что хотела, донесла – она не против разговора, но он состоится на её условиях!
«Назначу ему встречу в каком-нибудь многолюдном месте, - решила она. – Если, конечно, до третьего января Гоша сам не передумает или его «не передумают», в смысле, не отговорят мать и невеста».
Короткое общение с бывшим мужем не на шутку взбудоражило.
Сначала Аня хотела отвлечься, соорудив себе что-нибудь вкусное, но потом махнула рукой. Во-первых, ничего особенного готовить она ещё днём не собиралась и, соответственно, продуктов для этого не купила. Еда в доме была, но самая обычная, не праздничная. Во-вторых, кормящей маме всё равно многого нельзя – ни мандаринов, ни салатов с майонезом. И, в-третьих, маленькая ёлочка у неё есть. А этого вполне достаточно, чтобы создать подходящую атмосферу. Вот через год – два, когда Мишенька подрастёт, она устроит им настоящий Новый год!
Стоило так решить, как проснулся сын, потребовав еды и заботы. Аня провозилась с ним больше часа – покормила, искупала, положила рядом на кровать, тихо напевая колыбельную. И провалилась в сон одновременно с ребёнком.
Она спала и не слышала бабахающих салютов за окном – кто-то из самых нетерпеливых принялся репетировать встречу за несколько часов до двенадцати. Её не разбудил ни шум с лестничной клетки, ни взрывы смеха и вопли телевизора за стенкой, но стоило сыну закряхтеть, как Аня мгновенно проснулась.
Ещё раз покормив и переодев малыша, она немного с ним поиграла, отметив, что до полуночи осталось всего полчаса.
«Досижу уже, - решила Аня. – Чокнусь сама с собой чашкой с соком. Всё-таки, примета такая – как встретишь, так и проведёшь. Не хотелось бы весь следующий год проспать!»
Телефон издал жужжащий звук, Анна взяла его в руку и разблокировала, гадая, кому она понадобилась.
И изумилась, увидев имя звонящего.
Егор! Опять… Или снова?!
«Наверное, хочет поздравить с Новым годом, - подумала Анна, мазнув глазами по часам. – Ну не ругаться же он собирается за десять минут до полуночи? Как только Римма Евгеньевна и Олёна допустили, чтоб он добрался до сотового?»
- Слушаю, - вздохнула она, принимая вызов.
- Анют, скажи номер квартиры.
- Зачем? Собрался отправить нам поздравительную открытку? Или погадать на картах Таро?
- Вроде того. Ань, просто ответь. Пожалуйста.
«Странный какой-то. Видимо, уже принял на грудь. Правда, Гоша раньше никогда не напивался, но всё когда-нибудь случается в первый раз, - пронеслось в голове. – И с такими родственницами не удивительно, если захочется забыться. Ладно, скажу, всё равно номер дома и улицу он не знает!»
- Семьдесят восемь. А зачем это тебе?
- О, спасибо! – Егор шумно выдохнул и, судя по звуку, куда-то пошёл. – Не отключайся, пожалуйста, скоро всё узнаешь!
Анна хотела ответить, что не намерена стоять с телефоном у уха и слушать скрип снега, отдалённые бабахи салюта и чьи-то и весёлые вопли. Что у неё тоже есть, чем заняться – например, открыть сок и налить его в чашку.
Но не успела, потому что внезапно в прихожей ожил домофон. Прямо так, с трубкой у уха, она подошла к нему и удивлённо уставилась – кто это?
«А, наверное, гость к кому-то из соседей. Забыл код или промазал, когда набирал номер квартиры».
Не успела ответить, как домофон умолк.
Ну и хорошо, меньше проблем!
- Анюта, ты ещё здесь? – осторожно поинтересовался Егор. – Я слышу твоё дыхание…
В трубку донеслось лязганье, хлопок двери, чей-то смех. А потом снова шаги, на этот раз без скрипа, словно Горин шёл теперь по чему-то твёрдому.
- Здесь. Правда, не понимаю, почему, - отмерла Анна. – Думаю, тебя уже заждались за столом. Хорошего Нового года, Егор!
И сбросила вызов.
Вот так! Так правильно!
Нельзя ей слушать его голос, разговаривать с ним – она теряет решимость. Хочется, чтобы стало, как прежде. Чтобы Гор-Гор обнял и укрыл от неприятностей. Чтобы поцеловал и сказал, что она – самая—самая!
«Господи, какие же мы, женщины, наивные и неисправимые оптимистки! Всегда хочется верить в лучшее… Так, до Нового года пять минут!»
Она повернула в сторону комнаты, и тут в дверь осторожно постучали.
Кто там ещё?
Аня заглянула в глазок, увидела ворох ярких пакетов, за которыми пряталась фигура человека.
Кто-то ошибся дверью? Хорошо, что он постучал, причём, тихо – звонок мог бы разбудить ребёнка.
Она повернула ключ, приоткрыла створку, собираясь объяснить, что человек не туда попал.
И остолбенела – на площадке перед квартирой, увешенный пакетами, словно ёлка, стоял Горин. Впрочем, ёлка тут тоже была – аккуратно перевязанная, живая, настоящая.
- Ты… Откуда?! Как ты нас нашёл? – выдохнула Аня.
- Геолокация в твоём телефоне, - коротко ответил Егор и жалобно попросил:
- Пустишь меня?
- А как же… твоя семья? – она по-прежнему загораживала проход, потому что от изумления не могла сдвинуться с места.
- Вы – моя семья. Вы, Аня! Я осознал это в полной мере и приехал, чтобы попросить у тебя прощения и встретить вместе Новый год. Если, конечно, ты позволишь мне войти.
- А если не позволю?
- Тогда я встречу праздник здесь, на площадке, у твоей двери.
Ей ничего не оставалось, как посторониться и пропустить бывшего мужа в квартиру.
- Спасибо! – выдохнул Егор.
Полночь они, конечно, пропустили.
Пока Горин занёс все пакеты и ёлку, пока разделся, помыл руки и прошёл на кухню, за окном началась настоящая канонада.
- С Новым Годом!
- С Новым Годом, - ответила Аня. – Я сейчас… Миша, кажется, проснулся.
И сбежала к сыну.
Потому что находиться рядом было невыносимо. Потому что её по-прежнему тянуло к Егору – прижаться, обнять, раствориться в его руках. Потому что она боялась, что ещё одно слово, привычный, знакомый жест, особенный взгляд и тембр голоса, и она падёт к его ногам.
Пять счастливых лет невозможно вычеркнуть. В то время как разум кричал о предательстве и требовал выставить изменника вон, тело помнило его запах, его прикосновения. Помнило и… хотело всё вернуть.
Надеялось, что всё ещё можно исправить.
На её счастье, Миша и вправду заворочался, и Аня схватила его на руки, загородившись ребёнком, как самым надёжным и прочным щитом.
- Как он вырос! – Егор с жадностью смотрел на мальчика. – Дай мне его. Пожалуйста!
Он бережно взял сына на руки и просиял, потому что Миша тут же перестал кукситься, заулыбался и радостно задёргал ручками и ножками.