Власть и Крах (ЛП) - Эванс Дж. Д.. Страница 12

Его извиняющееся выражение лица возродило в ней девичье желание выцарапать ему глаза.

— Если вы обеспокоены тем, что сотрудничество с Саркумом мешает браку, я не предвижу, что это будет проблемой. Поскольку делегат ещё не прислал ни весточки, мы можем только предположить, что ваши попытки заключить союз провалились.

— Великий Визирь, я не совсем понимаю, что вы подразумеваете под провалом.

Наиме широко раскрыла глаза. Кадир свел брови вместе, он заколебался. Наиме наклонила голову в сторону врат. Она не могла видеть, что там происходит, было бы неприлично отклоняться от отца, чтобы получить представление, но Кадир повернулся в указанном ею направлении. Все Визири последовали его примеру. Затем они встали, удивлённые и напряженно вглядывающиеся. Наиме с удовольствием наблюдала, как выражение лица Кадира исказилось, на короткий миг сменилось яростью и потом вновь стало непроницаемым.

— Отец, прибыл делегат от Аль-Нимаса.

— Аль-Нимас?

Султан повернулся к вратам. Наиме воспользовалась возможностью и оглянулась на Ихсана, который тоже наблюдал за вратами. Выражение его лица было похоже на штормовое море. Трое дворцовых стражей сопровождали двух мужчин, которые вели за собой лошадей. Они были грязными, покрытыми пылью от путешествия, а их лошади, казалось, были в нескольких шагах от гибели. Ни один из мужчин не носил кафтана с цветами, отражающими их Дома, и на предплечьях не было тираз, указывающих на их магическую принадлежность. Наиме с трудом разглядела, что под слоем пыли их одеяния были тусклых оттенков серого и чёрного.

У них был вид солдат, а не правительственных чиновников, прибывших на переговоры. Её чувство триумфа почти исчезло к тому времени, как Визири, шаркая, вышли из круга стульев, освобождая место.

Тот, что был повыше, передал поводья своему спутнику, а потом опустился на колени перед её отцом. Он распростёрся ниц, вместо того чтобы, как обычно, протянуть поднятые руки, и, когда снова сел, пошатнулся, как будто мог опрокинуться. Тревога пронзила её, и Наиме начала подниматься на ноги, спутник мужчины двинулся одновременно с ней, как будто хотел броситься на помощь. Но мужчина отмахнулся и сел на корточки. Наиме слегка расслабилась

Теперь, когда они были перед ней, Наиме могла видеть, что они были очень измучены, а тот, что стоял на коленях перед её отцом, истекал кровью. Правый рукав его плаща был разорван во всех слоях, ткань вокруг раны была мокрой от грязи, тёмной от его крови. На его пальцах запеклась кровь. Они нуждались в отдыхе и заботе, а не в допросе, которому они наверняка подвергнутся, если она позволит событиям развиваться.

— Султан Сабри Эфендим, — сказал раненый усталым, хриплым голосом, — я Макрам Аттарайя Аль-Нимас, Агасси из янычар и сипахи Мирзы Саркума. Мирза послал нас по вашему приказу в надежде договориться о союзе между Саркумом и Тхамаром.

На поясе у них были ятаганы, а у того, кто держал лошадей, также были лук и колчан. Из того, что она могла видеть, у них было телосложение и цвет кожи, которые отражали краткий союз Саркума с востоком, жителями равнин Одокан. Их длинные волосы были собраны и заколоты на затылке. Лица заросли бородами, но Наиме не могла сказать, было ли это намеренно или просто вопрос нескольких дней пути. Они казались странно дикими и свирепыми на фоне ярких, отшлифованных цветов фона, который Визири создавали позади них. Мужчины в Тхамаре открыто не носили боевого оружия, но Саркум был воинственным государством. Магия больше не была их главным оружием.

Её отец издал задумчивый звук.

— Я приветствую вас, Агасси…

— Как ты смеешь появляться перед Султаном Тхамара с оружием в руках, — сказал Кадир, прерывая всё, что мог бы сказать её отец, шагнув вперёд и встав ближе к месту Султана.

Взгляд Агасси метнулся к Кадиру с таким ядом, что мог ранить, но он не повернул головы. Он стал смотреть прямо перед собой, расстёгивая пряжку на ремне. Он схватил вложенный в ножны ятаган и потянул, стягивая ремень с талии, а затем бросил его на землю перед собой. Его спутник проделал то же самое со своим мечом и луком.

Наиме взглянула на своего отца, чьи седеющие брови были нахмурены, его глаза закрыты. Он сжимал и разжимал пальцы, становясь всё более беспокойным. Ей нужно было покончить со всем сейчас, пока он не выдал себя людям Саркума, и они не узнали о его слабости, чтобы использовать её против неё. Или до того, как Кадир оправился от шока и сумел повернуть ситуацию в свою пользу.

— Простите меня, Султан Эфендим, — сказал Агасси. — Мы столкнулись с бандитами во время нашего похода через пустоши. Оружие было необходимо для путешествия, и в спешке я не подумал убрать его.

— Ты имеешь в виду, спрятать его, — Кадир указал на двоих. — Стража! Заприте этих людей в тюрьме, пока они не докажут, кто они такие.

* * *

Макрам напрягся. Человек в красном надулся, как потревоженная полевая куропатка, а Макрам по опыту знал, что такие люди были слишком счастливы задавать вопросы после того, как повесят тебя на виселице. Он перевёл взгляд на Султана, который, казалось, не знал, как справиться с ситуацией. Он не мог винить его. В данный момент его легко можно было принять за нищего. Идти северным путём с таким небольшим количеством людей было рискованно, он знал о риске, но выбрал его из-за скорости. Они пережили только одно нападение, но оно отняло драгоценное время. Ему пришлось отделиться от своего эскорта и оставить их тяжёлые рюкзаки вместе со всей одеждой, чтобы добраться до Нарфура.

— Агасси, — предупредил Тарек, не сводя глаз со стражей, которые привели их и которые теперь переводили взгляд с кричавшего человека на стол, за которым сидел Султан.

Макрам не осмеливался схватиться за свой меч, и он абсолютно не планировал использовать здесь магию. Двор превратился бы в кровавую баню.

— Великий Визирь.

Девушка, сидевшая рядом с Султаном, встала, переключив внимание всех во дворе на неё. До сих пор он отмечал только то, что она была там, предполагая, что она была супругой. Никогда не было хорошей идеей проявлять интерес к чужой женщине при первой встрече. Это, как правило, создавало плохой прецедент.

Малейшее движение её руки успокоило охранников.

— Заключать их в тюрьму не будет никакой необходимости, — она сложила руки перед собой и вежливо улыбнулась. — Эти люди отправились в спешке по нашему приглашению. Я ручаюсь за них.

Она сказала эти слова Великому Визирю, но устремила на Макрама взгляд, который пронзил его насквозь и не оставил сомнений в том, что она недовольна. Пустота и звёзды, она была сногсшибательна. Он никогда в жизни не видел более красивой девушки. Она казалась молодой для королевы-султанши или супруги, по сравнению с пожилым мужчиной рядом с ней. Дочь?

Великий Визирь отвернулся от Макрама и встал к ней лицом.

— Они помешали вашему выбору, Принцесса-султан Эфендим. Конечно, мы сможем разобраться с ними после…

— Этот человек истекает кровью, Великий Визирь.

Вспышка отвращения в её глазах была единственной эмоцией, которую она выказывала до сих пор. Макрам не был уверен, было ли это отвращением к человеку, к которому она обратилась, или к дерзости Макрама, истекающего кровью на гравии её двора.

— Султан, а следовательно, и я, должны оказать гостеприимство нашим гостям. Делегатам Саркума не пристало возвращаться и распространять слухи о том, что самый могущественный Султан в мире не удосужился проявить простую вежливость.

Она одарила Макрама самой холодной улыбкой, которую он когда-либо видел.

— Принцесса-султан Эфендим, это невозможно. Решение должно быть принято сегодня, — Великий Визирь говорил сдержанным, но подчеркнуто возмущенным тоном.

Особый вид гнева, который пришёл с провалом политического маневра.

Макрам закрыл глаза. Нападение бандитов было освежающим, поскольку напомнило ему, как всё за пределами дворца может быть таким чётким и простым. Теперь он был безоружен и истекал кровью между двумя персонами, которые явно презирали друг друга. По крайней мере, в Аль-Нимасе он знал всех игроков.