Творец слез - Дум Эрин. Страница 23

– Я… Анна, даже не знаю, как… – ошеломленно пробормотала я, глядя на нее с благодарностью. – Спасибо!

Невероятно! Собственный мобильный телефон у меня, у которой, кроме игрушечной гусеницы, ничего своего не было.

Почему Анна так беспокоилась обо мне? Почему она покупает одежду, белье и такие хорошие вещи? Я знала, что не должна себя обманывать, знала, что еще ничего окончательно не решено… Я могла только надеяться.

Надеяться, что Анна захочет оставить меня у себя.

Надеяться, что мы будем жить вместе, что она привяжется ко мне так же, как я привязана к ней.

– Знаю, у девушек твоего возраста мобильные последнего поколения, но…

– Он прекрасный, – прошептала я, – идеальный, Анна. Спасибо!

Она улыбнулась и ласково погладила меня по голове. Сердце затрепетало.

– Ника, я очень рада. А почему ты не носишь одежду, которую мы купили? – Анна посмотрела на меня с легким упреком. – Эти вещи тебе больше не нравятся?

– Нет, – торопливо ответила я, – очень нравятся!

Даже слишком. Я повесила их в шкаф по соседству со старой одеждой и поняла, что не могу видеть их запертыми в одном ящике. Положила их обратно в пакеты и хранила как реликвии.

– Просто жду подходящего момента, чтобы их надеть. Не хочу их истрепать, – пробормотала я тихо.

– Но это вещи, – ответила Анна, – они сделаны для того, чтобы их носили. Разве ты не хочешь носить разноцветные носки, которые мы с тобой выбрали?

Я закивала, чувствуя себя немного ребенком.

– Тогда чего ты ждешь? – Анна успела погладить меня по лицу, прежде чем я опустила голову.

Она снова подарила мне частичку себя, и я радовалась этому разговору, во время которого Анна снова дала мне почувствовать себя чуточку более нормальной.

В то утро я долго крутилась перед зеркалом и поэтому пошла в школу одна. Не нужно было видеть пустой крючок вешалки в прихожей, чтобы понять, что Ригель меня не дождался. Тем лучше! В конце концов, я пообещала себе держаться от него подальше.

Когда Билли рассказала мне о Дне сада в прошлую пятницу, я представила себе день, полный романтики.

Я всегда думала, что День святого Валентина – это интимный праздник, не нуждающийся в громких поступках, ведь любовь кроется в неброских жестах.

Видимо, я ошибалась. В школьном дворе было тесно, как в муравейнике. Все прыгали туда-сюда, как кузнечики, возбужденные наэлектризованной атмосферой. Желтые, красные, голубые и белые розы складывались в пеструю мозаику. Эти красивые цветы без шипов несли в себе скрытое послание.

Несколько учеников ходили в толпе с корзинами, наполненными букетами, и читали имена на прикрепленных к ним открытках. Когда они подходили к очередной компании девушек, те затихали в предвкушении, а потом, когда букет отправлялся в руки получательнице, радостно вскрикивали, а кто-то разочарованно вздыхал в тревожном ожидании.

Я решила пробраться ко входу окольными путями, чтобы случайно не попасть в какую-нибудь скандальную сцену этого спектакля. Билли права: это «драматический» день.

Девушки в знак дружбы тоже обменивались цветами. Однако роза была и поводом для обид: ревнивые подружки, забыв поблагодарить за подаренный цветок, упрекали своих ухажеров в том, что те тайком посылают алые розы другим девушкам.

Я узнала в толпе одноклассника: он подбежал к девушке с шоколадно-коричневой кожей, приобнял ее за плечи и сунул ей под нос бутон, чем очень ее обрадовал. Я с удовольствием понаблюдала за ними, но недолго, потому что услышала яростные вопли чирлидерши:

– Розовая? Розовая?! После всего, что между нами было, вот кто я для тебя? Просто подруга? – кричала она на хорошо сложенного парня, который озадаченно чесал в затылке.

– Да ладно тебе, Карен, в каком-то смысле…

– Вот тебе моя дружба! – провизжала она, швырнув розу ему в лицо.

Ну и дела, подумала я и поскорее ретировалась.

Вдалеке в коридоре я заметила волнистую гриву безошибочно узнаваемой блондинки.

– Билли, привет! – простонала я издалека, пробираясь к ней сквозь толпу. – Извините, можно пройти…

Она просияла, когда я чуть не упала ей под ноги.

– Ника, ты вовремя! Спектакль только начался!

Я увидела, как Мики засовывает в свой шкафчик две ярко-красные розы.

– Ненавижу этот день, – похоронным тоном пробормотала она, бесцеремонно запихивая цветы внутрь.

– Мики, доброе утро! – мягко сказала ей я, и она взглянула на меня рассеянно, как делала каждое утро, но на этот раз я заметила в ее глазах теплую искорку.

– У Мики уже две алые розы, а день только начинается, – поддразнила Билли, когда я открывала свой шкафчик. – Спорю, их будет больше! А ты как думаешь, Ника? – Она легонько пихнула меня в бок и заговорщицки подмигнула. – Эй, какая ты сегодня красивая! – сказала она, осматривая меня с ног до головы.

Я смущенно затеребила манжет блузки, было приятно услышать комплимент.

– Анна подарила мне много новых вещей, – ответила я и увидела, что Мики тоже внимательно меня разглядывает.

– Блузка классного цвета! Посмотрим, может быть, ты тоже получишь прекрасную пылающую алую розу…

– Пойдемте в класс! – неожиданно громко прорычала Мики, хотя обычно по утрам каждое слово давалось ей с трудом. – Если я еще хоть слово услышу о розах, клянусь… Эй! А ну верни его!

Наша шалунья Билли извернулась и, прежде чем я успела понять, что происходит, быстро сняла замок с моего шкафчика.

– Оп-ля! Они побудут сегодня у меня! – победоносно сообщила она. – Расслабьтесь! В День сада все так делают!

– Ну все, тебе конец, – прошипела Мики с горящими глазами.

– Да ладно, я всего лишь помогаю нескольким застенчивым поклонникам! Кто знает, сколько цветов ты найдешь после уроков…

– Я неправильно выразилась: тебя ждет ужасный конец.

Смех Билли колокольчиком зазвенел по коридору.

В этот момент краем глаза я заметила у секретариата чью-то фигуру. Я сразу узнала его: по коридору в нашу сторону шел Ригель. Ни на кого не глядя, он шагал сквозь людской поток, рассекая его, как водную гладь.

Я уставилась на него, раскрыв рот, хотя понимала, что не надо так делать. Ригель, как всегда, излучал презрительную самоуверенность, как будто все понимал про этот мир и в то же время старался его не замечать. Он знал, что привлекает взгляды, но не отвечал на них. Ему было на всех плевать, но каждым своим шагом, казалось, он утверждал свое превосходство. Когда он остановился перед своим шкафчиком, я заметила застрявший в щели дверцы длинный зеленый стебель. Ничего себе!

Кто-то оставил розу в надежде, что Ригель ее возьмет.

Он распахнул дверцу, и красивая белая роза упала на пыльный пол, где валялись обертки от жвачек. Ригель достал учебник из шкафчика и быстро ушел, даже не взглянув на цветок.

– Не взял… – услышала я девичий шепот и обернулась, чтобы посмотреть, кто это говорит. Девушки провожали Ригеля жадными взглядами.

– Я же говорила тебе, что он не принял розу от Сьюзи, – сказала одна из них, – она лично подошла к нему, чтобы подарить. Я была уверена, что хоть эту возьмет, а он перешагнул через нее и пошел дальше.

– Может, у него есть девушка?

У меня не было желания это слушать, да еще в таких выражениях. Чуть ли не каждая первая девчонка в этой школе сохла по Ригелю, он для них был недосягаемым Черным Принцем из волшебной сказки. Хотя ничего удивительного: в конце концов, Ригель – редкий красавчик с пронизывающим, как лезвие меча, взглядом и таким же смертоносным. Вслед за ним всегда летел девичий шепот.

– Я иду на урок, – пробормотала я, мысленно стряхивая с себя непонятную тяжесть. Не знаю, откуда она взялась, но мне это не нравилось. А искать причину… Такая идея мне нравилась еще меньше.

День прошел с головокружительной скоростью. Посреди урока в дверь постучали два члена школьного комитета. Они вошли с плетеными корзинами и с милыми улыбками тех, кто дарит радость и слезы одним мановением руки.