Истинная для волка (СИ) - Соломахина Анна "Fjolia". Страница 38

Вот только каким образом она умудрилась подглядеть ту ситуацию с созданием острова Пасхи, эта теория не объясняла. Как и феноменальную дружбу с элементалем ветра.

— То есть она может спеть пророчество кому угодно и когда угодно? — Харальд даже растерялся. — Сама себя не контролируя?

Похоже, легко в этом браке не будет никогда. И вообще, мало ли, с кем она может увидеться и что предсказать. Тут потребуется особая охрана, чтобы снова кто-нибудь не умыкнул, а то и вовсе не захотел прикопать!

И это не говоря о нём самом, хотя, что ему скрывать? В отношениях истинных нет секретов друг от друга.

— Да, а ещё я люблю свободу и терпеть не могу, когда мне приказывают, — вставила свои пять копеек Рената, намекая на то, что внутри у неё железный характер. — И да, если что, я согласна на развод. Пока не поздно.

— Ох! — воскликнула Алтынай, сама только что его пережившая и, как никто другой понимавшая, что с нелюбимым жить — одно мученье.

— О чём ты говоришь, женщина, — рыкнул Харальд, таки добираясь до упрямицы и вновь закутывая в свои объятья.

Пришлось той крепиться, ибо от его жара она вновь стала плавиться, как распоследняя ириска. А ей нельзя — это вам не горячая ночь для банального получения удовольствия, тут судьба решается! Ведь она только что собиралась домой, на Землю. Пришёл тут, впечатлил её своей преданностью да потрёпанным видом (а это ой как подкупало! Такие страдания ради её спасения — это вам не в Инстаграме ныть о потерянной любви), а потом и вовсе огорошил новым статусом и… состоянием.

С другой стороны, ну беременна, ну и что? Родит себе, у неё достаточно накоплений, а потом снова в строй — на телевидение.

Легко сказать, ведь стоило ей всерьёз задуматься о разлуке с этим двухметровым упрямцем, как сердце заныло, кровь взбурлила, мол, ты чего это, балда, такого мужика упускаешь? А место укуса и вовсе заломило.

— Давай поговорим не при свидетелях, — из последних сил Рената держалась, чтобы окончательно не потеряться в его крепких руках.

— Где?

— Мне юрту выделили того самого похитителя, которого потом принесли в жертву ветру.

— Годится.

— Я провожу, — Айтбай, прекрасно понимавший, что ждёт оборотней за порогом юрты Батыр-хана, вышел первым.

А ещё шаман был безмерно благодарен попаданке за то, что отвлекла своего двуликого, успокоила и дала всем шанс задержаться ещё в этом бренном мире — кому сколько отмеряно Небесной Кобылицей.

Как и следовало ожидать, снаружи стояло войско хана. Вооружённые до зубов, они ждали момента, чтобы напасть. В юрту, стоит отметить, не особо спешили: жизни берегли и, похоже, надеялись, что хана таки порвут на лоскуты. Ну, или просто боялись связываться с более сильным противником в заведомо невыгодной обстановке.

Появление великого шамана вызвало удивлённый гул, мол, неужели он всех сам победил? Каково же было всеобщее изумление, когда следом за ним показался голый мужик с Ренатой на руках, а следом четыре волка.

— Ты бы хоть штаны надел, прежде чем перед народом показываться, — шепнула Рената на ухо Харальду.

Ей-то не привыкать. За всё время, что она его видела, в одежде он пребывал минимальное количество времени.

— Нельзя, вдруг оборачиваться придётся, а штаны последние, — он щекотал дыханием её ушко, отчего приятные мурашки расползались по всему телу, путая и без того не особо организованные мысли.

Айтбай в это время вместо того, чтобы драть глотку, объясняя, что да как (ибо сие малоэффективно), попросту позвал ветер, окружил им оборотней и препроводил до юрты Каждылбека. Все стрелы, что были пущены в северян, отскакивали, не нанося урона, сабли сами выпрыгивали из рук и валились наземь, а уж когда Харальд остановился около входа в юрту, поставил Ренату на землю, перекинулся и рявкнул своим альфо-самцовым рыком, народ окончательно сдуло. Даже у Айтбая поджилки встряхнулись, только Ренате было хоть бы хны — вот что значит истинная пара! Правда она пока была не в курсе сих подробностей и попросту искренне недоумевала, почему все разбежались. Ну рявкнул, ну страшно, но это же воины…

Айтбай, кстати, пришёл в себя довольно быстро. Отправил остальных волков в соседнюю юрту (воины, жившие там, с «удовольствием» уступили её гостям) и оставил там, на всякий случай окружив оба жилища стихийной защитой. Сам же вернулся обратно, дабы убедить братца не нарушать слово, а спокойно, без конфликтов разойтись с северянами.

Конечно, тому жуть как не хотелось отдавать добро, тогда Айтбай предложил считать это… платой за услуги Ренаты.

— Она ведь нашла меня? Нашла. Я остаюсь с тобой? Остаюсь. Скажи спасибо, что тебя не порвали на лоскуты. И за это ты тоже должен быть благодарен Ренате.

— Ты знаешь, как я не люблю оставлять за спиной живых врагов, — сморщился Батыр-хан, ходя из одного конца юрты в другой. Предварительно он выгнал оттуда всех посторонних — ни к чему всем слушать их разговор. — Я бы никогда не стал ханом, если бы жалел кого ни попадя.

— Ты сам сделал его своим врагом, похитив жену, — возразил шаман. — Плевать, что ты не знал. Ты ведь был в курсе, что они провели ночь? В курсе. То, что ты расценил это по-своему, твои проблемы и твоя вина. Имей мужество признать свою ошибку и ответить за неё.

— Правители не ошибаются, — Батыр-хан гневно сверкнул глазами. — Да после этого меня свои же засмеют! И будут говорить, что я дал слабину.

— Схитри, в этом ты большой мастак, — Айтбай подмигнул брату, напоминая, как он не раз обводил вокруг пальца своих врагов. — Скажешь, будто это стратегический ход. Или надо было позволить тебя убить? Ну а что, мёртвому же всё равно, что о нём говорят. И да, вряд ли воины решатся вновь напасть на северян — у их главаря уж очень страшный рык.

— Ладно, уговорил, — буркнул Батыр-хан, тоже весьма струхнувший от звуковой атаки Харальда, но старавшийся не подавать вида. — Заодно сохраним отношения с Гирдиром. Но сто кобылиц — это ты загнул, конечно!

— Жить захочешь — ещё не так откупишься, — Айтбай махнул рукой, откланялся и поспешил проконтролировать процесс, а то вдруг без него что непоправимое случится!

И как орда раньше без него обходилась, пока он летал с орлами? Надо бы разузнать.

Харальд еле сдерживался, чтобы не наброситься на Ренату. Едва они остались одни, он только и делал, что повторял про себя: «Я с дороги, на мне слишком много грязи, она — спутница всей моей жизни и мать моих будущих детей. Надо договариваться».

Даже с рук спустил, чтобы не сорваться.

Рената тоже с трудом сохраняла контроль. Правда, её бросало из одного состояния в другое. Головой она понимала, что надо уходить, брак с оборотнем в этом по большей части жестоком мире — бред сивой кобылы, и никакие плюшки в виде прорицания не могут быть причиной того, чтобы она осталась, точнее даже наоборот. Вон, её после первого же прорицания похитили, что будет дальше — неизвестно! Но душа… и тело… они стремились к этому несносному, изрядно потрёпанному долгой дорогой волку. Дорогой к ней. Ради неё. Когда у неё такое было?

Безумство. Желание быть с ним, раствориться в нём и прочие приятности — это форменное безумство! Зачем это ей — современной, талантливой восходящей звезде телевидения? Да у неё контракт с «Лореаль» на носу! И фотосессия для российского «Гламура» на саму обложку, между прочим! А тут сплошь примитивная косметика: ни тебе подводки, ни нормальной туши, не говоря уже о хайлайтере. Средневековье, чтоб его! Хорошо, хоть здесь свинцовыми белилами, как в древней Европе, не пользуются. Или ещё какой дрянью на основе отравляющей химии, той же ртути.

Хотя, о чём она вообще думает? Какая косметика, какой хайлайтер? Нравы тут — кошмар, медицина и вовсе на зачаточном уровне. И здесь ей предстоит рожать? О нет, только современная клиника с квалифицированными врачами!

— Тебе бы всполоснуться, — Рената подошла к очагу, подбросила дров, потрогала воду, которая осталась в котле после утреннего омовения. Тёплая. — Лучше бы конечно в банную юрту сходить, но вряд ли это сейчас возможно.