Кречетов, ты – крестьянин, а не наследник! Том 2 (СИ) - Тайецкий Тимофей. Страница 4

— Дана! — я крикнул. — Хватит!

Она не ответила мне, слезы текли по ее лицу.

— Достаточно этого бреда, — пробурчал я, вырывая копье из стены. Дана тут же отпустила его.

— Так, ты можешь подождать за дверью, — буркнул ей, но она, кажется, пропустила это мимо ушей. Она просто стояла там, и смотрела на эту бабу.

— Он… он вряд ли бы такое сделал! — начала орать та, все еще в шоке от того, что едва не померла. — Он меня так ценит, ты не представляешь…

Дана чуть ли не всплакнула.

Я взглянул прямо в глаза истеричной бабы.

— Этот тип… он либо был гением, либо просто хитрой сволочью, чтобы заманить тебя в свой культ. А потом кинул тебя на меня, чтобы ты убила меня.

Та на секунду притормозила, прежде чем всё поняла. Ее лицо словно слилось в одну кучу бессмыслицы. Она попробовала что-то сказать, но из ее дрожащих губ вышел лишь бред.

Дана молча смотрела. Наконец, она вышла и так громко хлопнула дверью, будто хотела её снести.

Та, что осталась, упала на колени, лапая за мои ноги обеими руками.

— Не убивай меня, пожалуйста… У него точно была причина…

Мне пофигу было, что она там пиликает.

Когда я вышел на улицу, сделал глубокий вдох. Ощущения свежего воздуха после тесного помещения были приятными.

Обратился к стражнику рядом:

— Запирай эту сволочь в темницу!

Тот кивнул и пуще прежнего принялся охранять дверь.

Я понял, что поступил правильно, но мой поступок был спонтанным. Кто-то только что пытался меня убить. Возможно, стоило быть более решительным и убить ее. Но сейчас не время сожалеть об этом.

«Где Дана?»

Мой взгляд зацепился за Дану. Она сидела на одном из многочисленных ящиков. Её копье лежало на коленях.

Я присел рядом, оставив между нами немного места.

Между нами замерло неловкое молчание. Ни один из нас не начал разговор.

В конце концов, Дана нарушила тишину.

— Ты… ты не кажешься удивленным покушению, — прошептала она.

— Кое-кто поделился со мной информацией, — ответил я твердо, имея в виду божка Велеса.

Она опустила взгляд. Вытерла слезы, которые скапливались у ее глаз.

— Это было тяжелое время для всех, — сказал я, пытаясь утешить.

— Да… ну да, конечно. Ну и что, она мертва? — спросила она, вся в сомнениях.

— Нет, но на свободу может не рассчитывать.

И опять заглохло все в неловком молчании.

Я предложил ей свою опору.

— Ты в порядке? Если что, я тут.

Она слегка улыбнулась.

— Я в курсе, — ответила, прикоснувшись к моей руке. — Мне просто нужно время.

Я кивнул, вставая с ящика, но она схватила мою руку.

— Подожди, оставайся еще немного.

Я вернулся на ящик. Она притулилась к моей руке, как будто это было единственное место, где ей комфортно.

Мы молчали некоторое время, осмысливая все случившееся.

Наконец, она оторвала голову от моего плеча и встала.

— Пора идти, — сказала она.

— Да, — это было все, что я смог сказать в ответ. — Есть много дел.

— Я могу помочь тебе, — сказала вдруг Дана.

— Чем?

— Стать твоей посланницей, — предложила она, скрыв голову в своем меховом пальто. — Для этого тебе понадобится разведчик.

— Почему?

— Ты понятия не имеешь, как добраться до Новгорода. Корабля то больше нет.

«Это правда,» — подумал я.

Хотя вообще-то Радион предлагал отправить голубя.

— И я не хочу, чтобы меня завтра трахнули по голове, — добавила смертельно серьёзная полуночница.

Она имела в виду битву с северянами, если мы не сдадимся.

— Иди к черту, красавица! — отреагировал я, больше раздраженный, чем удивленный.

Я начал привыкать к ней, короче говоря. И я был более чем обеспокоен своими перспективами.

— Ты только что понял, что не можешь уйти, — заметила Дана, как всегда более проницательная, чем обычный человек.

— Да, — признался я, вглядываясь в свои сапоги. — Быть князем — это проклятая ответственность. Как сказал этот дурак Олаф — «они все просто тащатся за мной.»

— Он не ошибся с ответственностью, — согласилась Дана, роясь в карманах в поисках чего-то. — Хотя, если ты меня спрашиваешь.

В руке у нее был небольшой свиток, и она протянула его, ее глаза были скрыты за волосами. Я взял его и с любопытством посмотрел на него.

— Не открывай это сейчас, — сказала Дана, зловеще глядя на стену. — Только если со мной что-нибудь случится.

— Почему нет? Это любовное письмо? — спросил я.

— Зачем мне отдавать его тебе после моей смерти?

— Откуда мне знать? Ты же странная?

Дана задумчиво вздохнула:

— Никакого любовного письма. Ни хрена.

— Прекрасно.

— Просто сохрани его, — посоветовала мне Дана и ушла, нарочно еще раз вильнув задницей.

Я покачал головой и открыл свиток. Увидел, что она там накарябала. Мне были непонятны три короткие строчки. Почерк у неё, как курица лапой.

Туман настиг нас рано утром, плотный и удушающий. Он стоял всего в метре от земли, преграждая видимость и усложняя дыхание.

Даже рассвет было сложно заметить сквозь этот туман. Я потянулся и зевнул, пытаясь проснуться, но тщетно. Факелы стражей догорали на стене. Лица людей, стоявших под ними, выражали напряжение. Утро начиналось не по-детски.

— Не стреляйте, пока я не скажу! — крикнул Добрыня, готовясь к этой чертовой схватке. — Кому надо дротики, те получат дротики.

— А может, мне лучше взять лук? — спросил я, и он на меня странно посмотрел.

— Вы вообще умеете им пользоваться? — подкалывая, выдал он.

— Да. Пару раз уже дергал пальцем.