Покровитель для Ангела. Невеста бандита - Ромеро Екатерина. Страница 11

Ангел не была готова к жизни взаперти, но ведь я и сам не планировал такого, да вот только выхода не было! Или так, или ее тоже где-то прирежут, и это в лучшем случае, а допустить такого я просто не имел права.

В последние дни Макс отвозил и забирал мою жену на учебу прямо у меня под носом. Ангел намеренно меня не слушала, психовала, брыкалась, тогда как мне хотелось прибить ее “хорошего” Максима, которому я не доверял ни на один процент. Это был не Хаммер, с которым я вырос, это был чужак.

Мне хотелось содрать с нее штаны и хорошенько ее отхлестать по заднице, и мне просто… ее до одури хотелось, но мы так ругались после свадьбы, что я даже пальцем Ангела с того времени не коснулся. И я скучал. Скучал как сумасшедший по ней, тогда как Ангел только и делала, что кипятила мне мозг со своими, сука, бесконечными ухажерами.

– Денис, я занят, что там?

– Михаил Александрович, Ангелина не вернулась домой с учебы. Мы не знаем, где она!

– Что?! Вы охренели?! Макс… это он. Черт!

За секунду в груди сдавливает, и я набираю Максу.

– Алло.

– Если ты ее хоть пальцем тронул, я тебе башку сверну, ты понял? Ты меня понял, Макс?!

– Что? О чем ты говоришь?

– Жена моя где? Где Ангелина?!

В трубке воцаряется пауза, а после я слышу тихий голос Макса:

– Я подвез ее на учебу утром. Все. Лина сказала, что ее вечером Славка заберет, твой охранник. Миша, я приеду сейчас.

Я сбрасываю вызов и вижу, что у меня начинают трястись руки, меня всего уже колотит. Если с Ангелом что-то… Нет. Боже, пожалуйста, только не так.

Глава 12

Я поднимаю всех собак на уши: ментов, друзей, знакомых, спецназ. Всех, до кого могу дотянуться, чтобы найти ее. Я не могу спать, я не могу жрать, зная, что Ангел пропала и ее телефон вне зоны доступа.

У меня сильно колотится сердце, и я только и могу, что курить все время, стараясь хоть как-то успокоиться.

Тоха разводит руками, Макс что-то лепетал, но в итоге слинял. Они не знают, не знают, куда пропала Ангел, тогда как мне страшно. Впервые за нее так сильно, ведь даже ее тела нет, ничего нет, моя девочка просто исчезла, и в этом виноват только я.

Проходят двое суток этой агонии, пока я ее ищу, а после я получаю конверт с фото. Его бросают мне в почтовый ящик, и, открыв его, я просто охуеваю. На каждой фотке Ангел. Голая совершенно. Ее глаза открыты. Она лежит на кровати, улыбается, а рядом какой-то хуй. В нем я узнаю ее однокурсника. Того самого слизняка. Виталик, блядь. Сука, гребаный Виталик!

Становится трудно дышать, но я все еще не верю. Ангел бы не стала, да и с кем – с этим молокососом? Фотографии могли смонтировать, сейчас уже что угодно научились делать.

Не она, не может… быть не может. На одной из фотографий напечатан адрес.

Славка предлагает взять спецназ, мало ли Ангела держат в заложниках, вот только, судя по тем фото, она эти двое суток совсем не страдала и насильно там ее никто не держал, но я все еще не верю. У меня это просто не укладывается в голове, хотя, кажется, я уже понимаю, что обманываю сам себя.

Чем дальше в лес, тем, сука, страшнее, но Ангел не могла, кто угодно предаст, но не она, не моя девочка с изумрудными глазами. Она чище, искреннее, преданнее всех, она бы не стала.

Я нахожу ее в одной из пятиэтажек. Квартира на первом этаже. Явно съемная, дешевая крошечная хата, похожая на студенческий угол. Дверь открыта, и, зайдя внутрь, я прохожу, не разуваясь, по длинному коридору, открываю первую дверь.

Спальня с розовыми обоями, большая кровать, а на ней моя жена. Сонная, обнаженная, всполошенная. Ее глазки изумрудные блестят, когда замечает меня, а я на ноги ее голые смотрю и на тонкую простыню, которой она прикрывается. Рядом с Ангелом Виталик сопит, мирно обняв подушку. Идиллия, блядь, я тут явно лишний, и меня не ждали.

Обручальное кольцо жжет до кости, а ведь я ей не изменял! Мог тысячу раз уже сходить налево, на меня вешались девки и пытались соблазнить, стелились под меня, но я, блядь, за эти два с половиной года ни разу, сука, ей не изменил!

Даже в мыслях всегда была только моя Ангел. Впервые в жизни только она, и мне не хотелось ей изменять, она была самая чистая, самая сладкая, желанная, самая моя!

Кажется, словно тело прострелили. Там, в области груди. Запекло, дышать стало трудно. Как представлю, что Ангела этот молокосос зеленый касался, хочется удавиться. Те фото. Не монтаж это никакой. Зажигала моя девочка тут, пока я, как ошалелый баран, искал ее по всему городу.

В каждом клубе, кабаке, больнице, отделе ментовском и даже в морге. Я хотел найти своего Ангела, я ее нашел и, честно говоря, не знаю, хорошо это или плохо.

Подойдя к ним, я сдергиваю с этого пацана одеяло. Он тоже голый. Абсолютно, и мне просто хочется сдохнуть в этот момент.

У Ангела глаза по пять копеек, хлопает своими длинными ресницами, а мне почему-то смешно становится. Смех вырывается из груди, вот только мне, блядь, ни хуя не смешно, даже капельку. Мне сдохнуть хочется и их всех просто порубить на части.

– Заебись ты учишься, Ангел. Просто, на хуй, заебись!

***

Я прихожу в себя от хлопка двери. В голове какой-то туман, будто мед всколотили, и я не понимаю сначала даже, кто я и где нахожусь. Только постепенно память возвращается, но, оглядевшись по сторонам, я вижу совершенно незнакомое место.

Я лежу на какой-то кровати совершенно голая, а рядом… Виталик. С ужасом натягиваю на себя простыню и не верю. Этого просто не может быть.

Я не помню ни как сюда попала, ни вообще как давно я здесь нахожусь. Так, только обрывками перед глазами пролетает, что мы с Мишей ссорились, Максим меня отвез на учебу, а потом… потом я спешила домой, хотела уже с ним помириться. И Виталик, он попросил помочь с конспектами. Я помогла. Вроде. Я не помню. Чувствую только, что у меня сильно кружится голова и очень хочется пить.

Открывается дверь, и я вижу Мишу. Он входит и останавливается напротив кровати. Я все жду, что сейчас он пояснит мне, что тут случилось, но он лишь смотрит на меня и на Виталика. Молча, а после почему-то начинает смеяться, вот только он смеется как-то странно, гортанно, и его взгляд… такой ошалелый, дикий, озверевший просто.

Миша подходит и с легкостью срывает одеяло с Виталика, лежащего на животе, и я с ужасом вижу, что он голый. Совсем. Это значит… нет, боже, конечно, нет. Никогда бы не стала.

– Заебись ты учишься, Ангел. Просто, на хуй, заебись! – рычит Бакиров и просто испепеляет меня взглядом карих глаз. Что он подумал… О боже.

– Миша… что случилось?

Обхватываю себя руками. Мне холодно, и я не знаю, где моя одежда. Мой муж смотрит на меня как-то страшно, а после подходит ближе. Такой высокий, красивый в черном расстегнутом пальто и брюках, черной рубашке, но сейчас он похож на медведя. Его лицо искажает отпечаток боли, а я пытаюсь собрать мысли в кучу.

– Что случилось?! – усмехается, но ему совсем не смешно, больше на оскал похоже, тяжело дышит, весь напряжен. – Я думал, тебя прирезали, Ангел! Я двое суток тебя ищу как придурок, пока ты ебешься тут как дышишь!

– Что?

– Ты мне изменила! Ахах… А я думаю, какого хуя у меня башка последние недели раскалывается, а вон оно что! Рога, блядь, давят! – выпаливает зло и одним махом скидывает телевизор с тумбочки, проводит руками по волосам, всхлипывая, с силой зажимая виски.

– Что?! Нет… Миша, нет!

Бакиров оглядывается и поднимает с пола мою одежду, которая после летит прямо в меня.

– Одевайся, сука. БЫСТРО! – вскрикивает так громко, что у меня начинают трястись руки, я быстро отбрасываю простыню, надеваю белье, юбку и кофту. Куртки нигде нет, шарфа тоже.

Я поднимаюсь с кровати, но чуть не падаю, едва стою на ногах. Перед глазами все мелькает и плывет, меня подташнивает, это все похоже на дурной сон.

– Миша, я не знаю, что происходит…

Подхожу к нему и беру за руку, обнимаю мужа, встаю на носочки и прикасаюсь губами к быстро пульсирующей вене на его шее.