Бастард рода Неллеров. Книга 2 (СИ) - Усов Серг. Страница 16

В кузнице стоял такой грохот, что уши закладывало. Долго я там не выдержал, хотя неожиданно зрелище работы молотобойцев и кузнеца увлекло. Следующим пунктом моей программы являлось посещение портняжной мастерской, путь туда лежал через тренировочный плац, на котором в этот момент два десятка братьев, свободных от работ, усиленно махали тупыми тяжёлыми тренировочными мечами. Причём делали это с таким усердием, что ненароком могли и синяков себе понаставить, а то и вовсе кости сломать. Молодцы, прям рад за них. Тяжело в учении — легко в бою. А это у нас что за статуя с краю площадки? Да это же наш герой Николас. Потеет в полном доспехе и при вооружении под ярким солнцем. Поставить его в тенёк, чтоб никто не уволок, дядька Ригер не озаботился. Надо подойти, поддержать парнишку.

— Привет, Ник. — говорю, хлопая новика по плечу.

— Здравствуйте, милорд. — важно отвечает тот, хотя видно, что стоять оловянным солдатиком он уже утомился.

— Пить хочешь? Сейчас Юльку пошлю.

— Хочу, но мне нельзя. Да ерунда. — он посмотрел на куранты главного здания. — Меньше четверти осталось. Жалею только, что с нашими в патрулирование не поехал.

— Это да. Я бы тоже съездил. — лукавлю. Никуда мне сегодня не хочется. Чего я там забыл? И здесь дела есть. Успею и по окрестностям всё облазить, и в Готлин часто стану наведываться. — Но не жалеешь, что за неё вступился-то?

— Ты чего, Степ⁈ Ой, ваше преподобие! Конечно нет.

— И правильно. — хвалю. — Мы одна команда и должны быть друг за друга горой. Так ведь?

— Ага.

— Может мне тебя своей властью освободить от копья? — проверяю, как говорится, на вшивость.

— Не нужно, милорд. Провинился — умри человеком. Так старший сержант говорит.

— А он у нас мудр. — не могу сдержать смешка. — Ну, тогда до вечера. Вечером в разведку по ходам в стенах пойдём.

— Юлька сказала. — кивнул Ник, улыбнувшись светло и радостно.

До тренировки мы с обошли кроме пошивочной ещё и ткацкую мастерскую, сыродельню, маслобойню и прядильню. Не погнушался я в этот раз наведаться на птичник, в хлев, свинарник и на конюшню. В долгие разговоры не вступал, поэтому к наставнику на задний двор общежития, отпустив девчонку, пришёл вовремя.

Свой меч с наложенным мачехой заклинанием разрыва я держу в кабинете, с собой не таскаю, да он на занятиях бы и не пригодился. Разве что рубить всё вокруг в капусту. Лейтенант Макс сидит на скамье, зажмурившись на солнышке, два тренировочных клинка лежат рядом. Умудряюсь подойти почти не слышно, подошва на полусапожках мягкая без каблуков. А может наставник и приметил меня, просто вида не подал. Открыл глаза, только когда я взял меч.

— Ваше преподобие? — он поднялся и поклонился. — Готовы? — тоже берёт в руки клинок.

— Лучше, чем обычно. — отвечаю.

В самом деле, с каждым разом чувствую себя всё увереннее. Многому научился. Чтобы стать настоящим мечником мне ещё предстоит пройти долгий путь, и дело не только в умениях — силёнки пока не хватает моему четырнадцатилетнему телу, зато ловкости через край.

— Разминку уже делали?

— С самого утра. — я выхожу на центр нашей площадки и принимаю стойку, которой меня научил ещё милорд Ричард Ванский. — Что сегодня отрабатываем?

Глава 8

Сидим на скамье в тенёчке и отдыхаем. Всё, на сегодня тренировка закончена. Сейчас в баньку, и пора уже будет пообедать.

Смотрю вверх на белогривые редкие облака, медленно плывущие по яркому синему небу, и краем глаза наблюдаю за своим наставником. А ведь он устал не меньше меня, хотя и легко побеждает в наших учебных схватках. Укатал я его на этот раз. И что, радоваться мне или печалиться по данному поводу? Наверное, первое.

Так, глядишь, лет через сколько-то стану настоящим мастером. Раз уж магия тут не даёт мгновенного преимущества над врагом, надо осваивать и все иные методы защиты и нападения. Учиться военному делу настоящим образом. Ленин? Ну, да, кажется, его фразочка. Но ведь военное дело — это не только про то, чтобы мечом махать, копьём тыкать или метко болты и стрелы пускать.

— Брат Макс. — голову к нему не поворачиваю, продолжаю щуриться на летнее небо. — Почему мы наших крестьян не учим обращению с оружием? Раз при нападении на обитель для них есть места на стенах, так пусть умеют их защищать.

Дюжина десятков хорошо обученных бойцов — а именно столько у меня братьев-монахов — внушительная сила в средневековые времена. Точнее, была бы внушительной, если бы все мои бойцы находились в расцвете своих сил, а тут, вон, даже такой умелый и сильный воин как лейтенант Макс после часа тренировки дышит, словно паровоз пыхтит.

Монахи занимаются с оружием почти ежедневно, однако для серьёзного сражения пригодны — я уже приметил — едва ли две трети от их общего количества. Одни, вроде моего секретаря брата Сергия, слишком юны ещё, другие уже старые, как брат Валерий, библиотекарь, кто-то разъелся до таких величин, что никакой доспех не налезет. В общем, реально могу рассчитывать человек на восемьдесят. Правда, одарённые нашей обители, все четверо, включая меня, могут плести боевые заклинания. Ну, и то хлеб.

Конечно, монастырь в деле его защиты не предоставлен сам себе. Случись серьёзная война с недружелюбными соседями, есть королевские полки и герцогское войско, это их задача отражать нападение главных сил врага.

Для борьбы с более мелким противником — разбойными бандами, мятежниками или отдельными отрядами регулярной армии чужеземцев — существует договорённость между монастырём и местными феодалами об оказании взаимной помощи.

Вот только это, именно, что договорённость, а не обязанность графа Готлинского. Я не его вассал, а значит поддержку могу просить, но не требовать. Тоже самое касается и взаимоотношений с соседями-баронами.

Только и в этом мире своя рубашка ближе к телу. Не факт, далеко не факт, что мои просьбы будут приняты во внимание. Графу свой город, а баронам свои замки оборонять надо, какое им дело, если обитель разорят? Прецептория же ордена далеко, от моего непосредственного начальства подмоги не дождёшься, или она придёт слишком поздно.

Вывод прост: как у того чучхе, опора на собственные силы. Лишь так, а не иначе. Надо что-то придумать по увеличению численности моего войска.

— Учить крестьян бою⁈ — наставник сильно удивился.

— А что такого? Хотя бы на копьях потренировать.

— Вы бы, милорд, не думали о таком. Выучите их, а они потом нас же на копья и поднимут. Как будто не знаете, что вокруг происходит.

— Не, но им ведь даётся оружие, когда стены нужно защищать.

Чего ты смотришь на меня, лейтенант, как на слабоумного? Разве в поставленном мною вопросе отсутствует здравый смысл?

— Они тогда не стены оборонять будут, ваше преподобие, — отвечает с мелькнувшей на миг полуулыбкой. — а свои семьи, которые за ними будут прятаться. Тати, если, не дай Создатель, возьмут обитель, не станут разбираться, кто есть кто. Чтобы бить копьями лезущих по лестницам, кидать вниз камни или лить смолу с кипятком, много ума не надо. Всегда справлялись и без тренировок. Быть же воинами крестьянам вовсе не нужно. Нам не нужно. Даже граф Олег в своё ополчение не каждого горожанина зачисляет. Только тех, у кого месячный доход больше пяти драхм, они за это графский налог вдвое меньше платят. А городских голодранцев к оружию и близко не подпускают. Хотят стать воинами, пусть в рекруты идут.

Молчу, обдумываю услышанное. В принципе, логика понятна, и с нею можно согласиться. Но, гадство, как же не хочется совсем отказываться от своей идеи.

— А челядь? — я встаю с лавки, пора идти мыться. — Сколько у нас здесь обслуги, не задействованной в ремёслах? Всякие помощники конюха, разносчики, мойщики, дворовые и прочие, а? Ты подумай, брат Макс. Я считаю, три-четыре десятка ополченцев, знающих хотя бы с какой стороны арбалет заряжать, лишними не будут. Давай, три дня тебе дам, а потом ты мне доложишь свои предложения на этот счёт.