Черноморский призрак (СИ) - Лысак Сергей Васильевич. Страница 42

Утром, закончив «приобщение к искусству любви» с Цилей, в самом благожелательном настроении я отправился в порт. Но у трапа «Лебедя» меня перехватил посыльный, попросив срочно прибыть в управление порта к господину Новосильцеву. Перебросившись парой фраз с вахтенным помощником и выяснив, что на борту все благополучно, отправился к местному начальству. Представляю, какой ажиотаж там сейчас творится. Да и не только в управлении порта, а в начальственных кабинетах всех уровней. А я ведь вас предупреждал...

Новосильцев принял меня незамедлительно. По нему было видно, что человека подняли среди ночи, и настроение у него соответствующее. Служащие управления носились, как угорелые, выполняя срочные распоряжения своего грозного начальника. Но едва я вошел в кабинет и поздоровался, Новосильцев предупредил, чтобы нас не беспокоили, и кивнув на кресло, тяжело вздохнул.

- Присаживайтесь, Юрий Александрович. И доброе утро. Хотя, какое оно доброе... Уже знаете?

- Вы о чем, Георгий Вадимович? О том, что Англия и Франция с турками шашни водят и войну нам объявили? Так это уже все знают.

- Не только это. Английский и французский флот снова прошел Босфор и сейчас находится в Черное море. Все идет так, как Вы и предполагали. И думаю, скоро господа европейцы будут здесь.

- Значит, все таки решились... Ничего, встретим! Хорошо, что я заранее предпринял ряд мер. Поскольку знаю расторопность наших чиновников.

- Именно об этом я и хочу с Вами поговорить. Береговая оборона Одессы явно недостаточна. Поскребли по сусекам и нашли старый хлам еще екатерининских времен. Но и этого мало. Насколько мне известно, у вас остались семь орудий нового типа, которые Вы привезли на «Лебеде». А недавно с обозом прибыло из Петербурга еще шесть. Я прав?

- Правы, Георгий Вадимович. Одно орудие из восьми мы установили на «Громоносец» по согласованию с адмиралом Корниловым. Остальные семь готовы передать гарнизону Одессы. Но с условием, что их будут обслуживать мои люди. Иначе толку не будет. Системы новые, конструктивно сильно отличаются от старых пушек. Наши сухопутные артиллеристы с ними не знакомы, поэтому дров наломают. Пусть армейское начальство срочно выделяет нужное количество офицеров и нижних чинов для обучения. Чтобы, когда придет следующая партия орудий, с ними уже было кому работать. Не понимаю, почему это не сделали раньше.

- Мне тоже непонятно... Но вопрос в другом. Что вы собираетесь делать с теми шестью орудиями, что пришли сейчас?

- Установить по одной пушке на каждый пароход одесского отряда. Все комендоры пароходов уже прошли подготовку на «Лебеде», поэтому справятся с новинкой. Ведь мы это уже обсуждали.

- Я помню. А если использовать эти орудия на береговых батареях?

- Быстро этого не сделать. Георгий Вадимович. Все орудия морского исполнения. То есть ствол находится на поворотном станке, крепящемся к палубе. В сухопутном варианте нужен колесный лафет специальной конструкции, который удобно перемещать упряжкой лошадей. Лафеты старых полевых пушек вообще не годятся. А те, что нужны, быстро не сделать. Береговые батареи из новых пушек нам сейчас лучше иметь мобильные, чтобы иметь возможность быстро их перебрасывать с одного участка на другой на заранее подготовленные позиции. Ведь противник может ударить в любом месте и попытаться высадить десант. С древними пушками «времен Очакова и покоренья Крыма» такого не получится. Тем более не получится с палубными орудиями. Так что, я предлагаю установить эти шесть орудий на пароходах. Сами пароходы могут занять удобные места для стрельбы в Карантинной гавани и вести огонь через мол. Этим мы достигаем сразу трех целей. Первая. Пароходы могут принять участие в отражении нападения, ведя огонь, находясь в спокойной воде гавани, и не испытывая качки. Зато неприятель может иметь серьезные проблемы с точностью стрельбы в случае свежей погоды. Вторая. Если пароходы будут находиться достаточно близко к молу, то их корпуса окажутся в какой-то степени закрыты молом от вражеских ядер. И наконец третья. Если сложится благоприятная ситуация, то пароходы смогут быстро выйти в море. Например, чтобы добить поврежденные отставшие корабли, которые иначе уйдут. Либо для уничтожения шлюпок с десантом, если неприятель, получив отпор, наплюет на десант и удалится от берега, выйдя из-под обстрела. Если же орудия будут установлены на берегу, то сделать это не получится.

- Интересно, очень интересно... Юрий Александрович, Вам бы кое кого из наших адмиралов в Петербурге «под шпицем» заменить... А почему Вы говорите именно о Карантинной гавани? Почему не Практической?

- А вот здесь есть один очень пикантный нюанс, Георгий Вадимович. Если об этом узнают раньше времени, то может быть много воплей о подлом коварстве и бессмысленной жестокости русских варваров.

- Ну-ка, ну-ка, Юрий Александрович! Заинтриговали!

- В Карантинной гавани стоят английские и французские коммерческие суда, на которые наложено эмбарго с началом войны. Неизвестно, будет ли неприятель обстреливать Карантинную гавань. Возможно, не захочет портить свою собственность. Но если оттуда будут вести огонь наши пароходы, то англичанам и французам придется отвечать. И какие-то попадания могут прийтись по английской и французской собственности. Что вызовет бурю возмущения в Англии и Франции. Причем не только нашими действиями, но и действиями наших противников. Коммерсантам наплевать, кто там варвар, а кто нет. Их интересует только прибыль.

- Пожалуй... Но что нам это дает?

- В ближайшей перспективе — ничего. Но когда господа европейцы сядут в лужу и кровью умоются, то здесь будет каждое лыко в строку.

- Может быть, может быть... Ладно, убедили. Ставим новые орудия на пароходы. Сегодня же озадачу мастерские. И пусть сухопутные начинают шевелиться, пришлют к Вам своих людей. Я с ними сам поговорю...

С этого дня ситуацию можно было охарактеризовать словами «пожар во время наводнения». Насколько раньше армейское начальство не уделяло должного внимания техническим новинкам какого-то штатского выскочки Юрия Давыдова, настолько же теперь оно загорелось идеей наверстать все и сразу. Ко мне прибыла целая делегация из шести офицеров — командиров всех шести батарей, прикрывающих Одессу, и двадцати четырех унтеров для ознакомления с новыми пушками. Хорошо, что мне лично теперь не нужно было выполнять роль Фигаро, бросаясь с одного участка работ на другой. С последним обозом прибыл наш заводской эксперт по артиллерийским делам — отставной капитан Шахурин, которого подыскал наш главный безопасник Игнатов полтора года назад. Они знали друг друга еще со времен службы на Кавказе и переписывались, не теряя связь. А поскольку Шахурин тоже не отличался «толерантностью» по отношению к тупоголовому начальству из штабных, то и его вынудили подать в отставку, найдя формальный повод. Так наше конструкторское бюро приобрело толкового офицера артиллериста с боевым опытом. Шахурин сразу окунулся в разработку новых артиллерийских систем и внес ряд интересных предложений. Но когда началась война, уговорил папеньку отпустить его повоевать с турками, чтобы на месте оценить работу продукции завода Давыдова. Папенька скрепя сердце согласился, но с условием, что Шахурин не будет рваться совершать подвиги вроде взятия Измаила, а займется именно экспертной оценкой работы новых изделий в условиях реальной эксплуатации. Причем именно в Одессе, под моим присмотром. Чтобы безобразничать не вздумал и на фронт с новыми пушками не убежал. Вот я и привлек отставного капитана к обучению господ офицеров и нижних чинов, Ему, прошедшему войну на Кавказе, проще найти с ними общий язык, чем мне — штатскому штафирке. Хоть на меня уже и посматривают в Одессе по-другому после Пицунды и Синопа, но только те, кто знает. Для остальных же офицеров Юрий Давыдов Никто и звать его Никак. Ничего, я не в претензии.