На службе у войны: негласный союз астрофизики и армии - Тайсон Нил Деграсс. Страница 83

Убедительная риторика. Но сейчас ясно, что «то, что выглядело попытками добиться сотрудничества, на деле в основном было фиговыми листиками, прикрывающими старания затруднить или отбросить назад прогресс другой стороны», как пишет Джеймс Клей Мольц с факультета проблем национальной безопасности Школы повышения квалификации офицерских кадров ВМФ. Для Эверетта Долмена из Школы перспективных аэрокосмических исследований при Авиационном университете ВВС США сотрудничество – фикция: «экспансия в околоземное пространство оказалась не приспособительным усилием многих государств, объединенных в одно целое, но неотъемлемой составляющей генеральной стратегии вечно подозревающих друг друга сверхдержав, пытающихся обеспечить свое политическое выживание». Сам Хрущев видел сотрудничество как перспективу, избираемую с позиции силы: «Мы чувствовали, что нам необходимо время для того, чтобы испытать, усовершенствовать, изготовить и установить [эффективное оружие]. Лишь когда мы <…> обеспечили обороноспособность нашей страны, мы смогли начать сотрудничество в космосе с Соединенными Штатами».

Осенью 1960 года, в последние месяцы своего президентства, Эйзенхауэр предложил Генеральной Ассамблее ООН установить контролируемый целевой запрет на запуск на орбиту или размещение в космосе оружия массового уничтожения. Это было бы маленьким шагом в сторону сотрудничества – удерживаться от того, чтобы превратить космос «в еще один рубеж гонки вооружений, а значит, в область опасного и бесплодного соперничества». Как и предшествующие подобные предложения, оно не было принято, осталось проблеском возможного – что немного похоже на нынешние прекраснодушные предложения уменьшить глобальные выбросы парниковых газов или гарантировать Америке «универсальную» систему здравоохранения. До осуществления этой идеи было еще очень далеко. Вскоре и президент Кеннеди, и председатель Хрущев начнут заниматься этим вопросом, каждый по-своему.

На президентских выборах 1960 года одним из «коньков» Джона Кеннеди была ликвидация фиктивного «ракетного отставания» от Советского Союза и необходимость обойти русских в космосе. В конце концов, Хрущев ведь заявил, что штампует МБР, «как сосиски» [386]. Победа Кеннеди над Ричардом Никсоном означала, что деньги могут потечь рекой как на высокотехнологичную мирную гонку за первенство в полете на Луну, так и на секретные военные работы. Названия разведывательных спутников эпохи Эйзенхауэра прятались под прикрытием кодовых обозначений. К тому же в отличие от публично отстаивавшейся Эйзенхауэром точки зрения, что эти два ответвления космической деятельности должны четко разделяться, администрация Кеннеди (и ВВС) придерживалась мнения, что оба они являются частью одной миссии – сохранить космос как область ненападения. Бюджет военно-космических расходов Кеннеди в 1963 году составил 1,5 миллиарда долларов – почти втрое против расходов Эйзенхауэра в 1960-м. Бюджет NASA взлетел вшестеро: с 400 миллионов в 1960 году до более 2,5 миллиарда долларов в 1963-м.

Конгресс и американский народ уже были подготовлены к этим миллиардным финансовым тратам, по крайней мере к их гражданской части: в своей речи на совместном заседании обеих палат Конгресса 25 мая 1961 года Кеннеди предложил считать высадку на Луну «новым великим американским предприятием». За шесть недель до этого Юрий Гагарин стал первым человеком, обогнувшим Землю в орбитальном космическом полете, в то время как Америка еще не смогла даже сделать такую ракету для своего будущего астронавта, чтобы она не взрывалась на старте. Желая упрочить падающий престиж Америки решимостью взяться за ошеломляющие космические проекты, Кеннеди добивался того, чтобы сделать Америку гарантом и устроителем мира во всем мире. Он был убежден в том, что американская неагрессивная милитаризация сможет нейтрализовать советскую агрессию: «Наше оружие не предназначено для войны – оно представляет собой средство предостережения и сопротивления чьим-то авантюрам, которые могли бы закончиться войной». Классическое разделение между оборонительными и наступательными вооружениями, между добрыми намерениями хороших парней и зловещими планами парней плохих.

Кеннеди начал свою речь призывом к крестовому походу в защиту свободы – «наша сила, так же как и наши убеждения, сделала эту страну лидером в борьбе за свободу» – и заключил библейским призывом к прекращению войны:

Мы ясно покажем, что Америка неуклонно стремится и к миру и к свободе,.. что мы горим желанием жить в согласии с русским народом – что мы стремимся не к завоеваниям, не к подчинению себе других, не к обогащению – что мы ждем только дня, когда «перекуют мечи свои на орала, и копья свои – на серпы: не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать [387].

Советский Союз уже слышал такие заклинания и раньше, еще при жизни Сталина, когда Молотов был его министром иностранных дел. После более чем десятилетнего их повторения уверения, что экспансионистские Соединенные Штаты не имеют никакого желания кого-то завоевывать, для их экспансионистского противника на Востоке были, конечно, пустым звуком.

В начале июня, менее чем через две недели после выступления Кеннеди в Конгрессе, коллектив авторов из NASA и Министерства обороны выпустил доклад, озаглавленный «Национальная космическая программа», из которого, несмотря на его секретный статус, были убраны практически все упоминания военных аспектов. На его страницах ни разу не упоминались ASAT или программы защиты от баллистических ракет, хотя работа над этими проектами не прекращалась уже около пяти лет. Программа первоочередных действий сводилась к тому, чтобы обойти Советский Союз в области космической науки и техники. Последовавшая за запуском русского спутника полоса американских неудач должна быть поглощена серией успехов. Возрожденный престиж будет за это наградой.

Шестнадцать месяцев спустя, выступая на открытом стадионе в Университете Райса в Хьюстоне, штат Техас, Кеннеди воспел науку, космос и лидерство. Попутно он также отметил, что годовой космический бюджет превысил суммарные расходы в этой сфере за последние восемь лет. Но могла ли Америка позволить себе такое? Конечно. Эти 5.4 миллиарда долларов, умело вклеил Кеннеди, были меньше, чем ежегодные расходы американцев на сигары и сигареты. Отмечая многочисленные американские достижения в космосе с начала своего президентства, он указал на взаимосвязь лидерства США со своими прежними темами мира и свободы:

Это поколение не собирается плестись в хвосте наступающего космического века. Мы намерены стать его частью – мы намерены возглавить его. Ибо глаза всего мира сейчас устремлены в космос, к Луне и к более далеким планетам, и мы поклялись, что не потерпим, чтобы это движение происходило под враждебным флагом завоеваний – нет, это будет знамя свободы и мира. Мы поклялись, что космос не будет наполнен оружием массового уничтожения – нет, он будет полон инструментами приобретения знаний и понимания.

Но клятвы, данные этим Народом, могут быть выполнены, только если мы, этот Народ, будем первыми, – и поэтому мы стремимся быть первыми [387].

К тому времени как Кеннеди выступил в Университете Райса, был уже установлен общественный контроль за программами вооружений и общих военных расходов. Добавьте к этому шок от космических провалов США – и контроль за вооружениями, так же как и денуклеаризация, начнет выглядеть все более и более привлекательным: почти настолько же привлекательным (и жизненно необходимым), как и первенство.

Как в свое время Эйзенхауэр, Кеннеди запустил в сторону СССР несколько пробных шаров по вопросам контроля над вооружениями и сотрудничества. Всего через несколько месяцев после того, как он пришел к власти, его Госдепартамент подготовил документ под названием «Проект предложений для американо-советского сотрудничества», в котором научное сотрудничество между сверхдержавами представлялось разумным как в финансовом, так и в стратегическом отношении во многих важных областях. В одном из предложений акцентировалось «начало сотрудничества в областях, в которых неконтролируемая конкуренция может в конечном счете оказаться столь же опасной, сколь и экономически невыгодной (например, метеорологическая деятельность, которая может в конце концов привести к управлению погодой, или посылка людей в исследовательских целях на Луну)». Спустя полгода, когда набирала обороты американская программа баллистических ракет, администрация Кеннеди создала Агентство по контролю вооружений и по разоружению – инициатива, к которой большая часть военных относилась отрицательно. Как заметил один генерал, «США пытаются одеваться и раздеваться одновременно».