Чего ты хочешь? Трилогия (СИ) - Оркас Анатолий. Страница 36

Стрелять в клиентов было в высшей степени неразумно. Марк еще раз поблагодарил советское правительство за предмет "Охрана труда". Ничего из того, чему их учили в школе в жизни не пригодилось, но сам подход к тому, что рабочее место надо охранять - очень выручал.

Перед заездом на рынок Марк заехал домой к вышибале. Каждый раз его визит вызывал дикий переполох в доме: супруга больного кидалась выставлять на стол все самое вкусное, лебезила, и кланялась. Сам вышибала держался во всех смыслах: и лицом, и в отношениях, и на стуле. Вправить перекошенный нос в местных условиях было невозможно, но руку лекарь собрал, вроде, правильно, а гипсовая повязка надежно удерживала ее в нужном положении.

Работа вышибалы в трактирах была одна из самых низкооплачиваемых и низкопрофильных. Поэтому периодические визиты работодателя к неудачнику (а чем еще является для вышибалы ограбление вверенного заведения?), когда с обычными вопросами о здоровье бывший хозяин то ковригу хлеба оставит, то несколько монет, а то и кушаний из ресторана от щедрот привезет - воспринимались как чудо.

Марк обещал взять парня на работу, как только тот поправится. Чем искать нового, он предпочитал старую поговорку "За одного битого двух небитых дают". Опять же, рыцарские нарукавники не обязательно демонстрировать, их можно и под одеждой носить.

Вечером купленные продукты сгружались в погреб, а Марк отправился поужинать. Клиентов практически не было, и Марк устроился в зале, наворачивая настоявшийся борщ и отхлебывая пива.

Выезды на рынок тоже были серьезным стрессом. О богатстве и ценах его ресторана знала каждая собака, и поэтому цены на продукты для Марка вырастали прямо на глазах. Марк подумывал нанять отдельного человека, который бы покупал для него продукты подешевле, но его нужно было инструктировать по поводу качества, и проверять его работу, так что суммарно потери от более высокой цены были примерно равны затратам на нового работника.

Тем более, что за свою цену ему даже не пытались впарить фигню, зная его придирчивое отношение к продуктам.

В дверь вошел известнейший на весь город человек. Господин городской лекарь, профессор и светило медицины, господин Рудштарт. Родом он был из неизвестного Марку островного государства Ллланд, поэтому говорил с милым акцентом, не вытравленным десятками лет, прожитых здесь. Сбежал он из дому еще молодым, и поскитался по материку, участвуя и в войнах, и в их последствиях. Лекарское дело показалось ему милее, чем искусство отнятия жизни, но он в совершенстве умел и то, и другое.

- Присаживайтесь, господин Рудштарт.

- О! Марк! Хозяин оцениват работу своего ресторана! И как вы находите местную кухню?

- Никуда не годится.

- Правда? А чего же вы не смените тогда место ужина? Мне, пожалуйста, свиную ногу с тушеной капустой, пива, и ваш знаменитый салат. Как его?

- Оливье, - послушно подсказал официант.

- Вот. Да. Марк, за один этот салат вам должны поставить памятник. Хотя, как пивовар вы никуда не годитесь. Это правда.

- Пиво варю не я, - кисло сказал Марк, отхлебывая из своей кружки. - Вот только еще пивоварением мне осталось заняться.

- А что нет? Все, что вы беретесь делать - вы делать хорошо.

- Меня не хватит на все. Я ничего не могу. Я не могу сделать ни привычную мне обстановку, ни ту еду, которую хочется, ни даже пиво. Я же не представляю, как варят хорошее пиво! В моем мире...

- Марк, вы есть глупость говорить. Все у вас получается. Конечно, в здесь у нас все не так, как у вас. Так вы что, хотите полностью повторить привычный мир?

- Нет, конечно. Но хочется показать этому миру все прелести и достижения, накопленные в нашем.

- А вы и показываете. Посмотрите, сколько уже людей переняло ваши новшества? Знать заказывает себе стеклянные бокалы, как у вас. Кузнецы в бешенстве - упали продажи их кубков и рюмок.

- Вы думаете, в этом дело?

- Какое дело? Да, спасибо, - это уже официанту.

- Гордей меня кинул, - пожаловался Марк, когда официант отошел.

- Куда кинул? Как кинул?

- В смысле, послал он меня... Лесом, полем, огородом.

- Не понимаю. Вы много выпили, или у меня со слухом?

- Он мне сказал, что больше не собирается выполнять мои заказы. Лично мои. Если я желаю у него купить что-нибудь - пожалуйста. Но только то, что Гордей сам будет делать. А что он будет делать - он сам решит, я ему больше не указ.

- Гммм.. Я вижу, вы расстроен этим. Почему?

- Как "почему"? Я столько в него вложил! Научил его стольким вещам! А он?

- Марк, не сочтите за обиду, - лекарь поднял вилку с куском мяса. - Но вы есть ошибаться. Сильно ошибаться. Вы никудышний учитель, я это вижу. Я сам был школяром, и студиозусом, и имею учеников. И знаю, как надо учить. Вы все делать не так. Поэтому Гордей, конечно, научился чему-то, но вовсе не тому, чему его учили вы.

Марк только уныло кивнул.

- Поэтому требовать чего-либо с вашего кузнеца это как бы сказать... Не очень правильно.

- А я с него уже ничего не требую. Он выложил мне двадцать рулонов откупных, сам, без моих напоминаний. И сказал, что бы я к нему больше не приставал. Хорошо, хоть стекольщики пока делают мне бутылки и бокалы. Но я чувствую, что наступит момент, когда они меня тоже пошлют.

- А чего вы так расстраиваетесь? Тот же Гордей будет и дальше делать вам ваши знаменитые яйцерезки, а стекольщики будут продавать бокалы. Они же не совсем дураки?

- Да яйцерезками я уже не занимаюсь, мелко это, и муторно. Вы, конечно, правы...

- Я прав. Я много прожил, Марк, я видел этот мир и с разных сторон. Вы несете правильные вещи, и одна ваша гипсовая повязка могла бы принести вам мировую славу. Вам будут благодарны все воины всех держав, и не только воины. Я обучил способу ее изготовления и наложения всех аптекарей и подмастерьев нашего города, а они научат всех остальных. Вы представляете, сколько в этом мире переломов?

- Представляю, - кивнул Марк, впервые оторвав взгляд от столешницы.

- Так чего вы так расстраиваетесь?

- Сам не знаю.

- А я вам скажу. Вы принесли из своего мира не только ценнейшие знания. Вы принесли из своего мира своих демонов. Нет, нет, не спорьте, я знаю, что говорю. Я имею в виду не поповские сказки, а ваше отношение. Для вас очень важно, чтобы на столе был хрустальный бокал, а в тушеную капусту обязательно положили укроп. Вы считаете это верхом искусства. Вы считаете, что светильник обязательно должен быть ярким и безопасным, а бронзовая ручка - украшена затейливым узором. Вы правы, но не совсем. В этом мире гораздо важнее вот эта ваша гипсовая повязка, а вы рассказали мне про нее случайно, после той беды с вашим слугой. Если бы не она - вы бы и не вспомнили про нее.

- И что? Мне бросить теперь ресторан, и варить пиво? Или пойти к вам в ученики?

- Ну, что вы! Тут вам решать, конечно, я не есть советовать. Но не переживайте вы так! Вы - щедрый человек, я же вижу. Так и давайте этому миру от щедрот ваших и дальше. Не утаивайте ни ваших великих познаний, ни ваших ошибок или незнания. Этот мир сам возьмет то, что ему подойдет. Учтите, что в этом мире все не так, как вы привыкли там, у себя дома. Поэтому и ценности здесь другие. И сами ищите что-нибудь новое, ведь в здесь у нас есть такое... Чего вы не знали и не узнаете. И еще, Марк... Вы не справитесь один. Посмотрите, вокруг вас столько людей, и, возможно, есть такие же, как вы. Приглашайте их сюда. Пусть они делают не то, что вы им приказываете, а свое. Хоть это будет не тот ресторан, который вы задумывали, но это будет что-то уникальное, и - ооооо! - я просто хочу увидеть, как это будет, когда вы все закончите! Это будет совершенно великолепно! По-настоящему удивительно. Хоть не так, как у вас. И все-таки, я вам скажу, я хотел бы побывать в том мире, где, как вы говорите, умеют делать даже новые зубы. Марк, расскажите мне еще что-нибудь?