Отверженная жена Альфы Теней (СИ) - Эмиль Налерма. Страница 36

«Чего мне бояться? – изображая робкое послушание, копошилась я десертной вилочкой в своей тарелке. – В крайнем случае, любое крутое изменение нрава Джины можно будет списать на магию Особняка либо брак с Альфой и пробуждение Волчицы».

Теперь меня волна за волной захлестывало уже не страхом, а брезгливой неприязнью к сидевшему напротив мужлану. Представляю, что чувствовала в его присутствии Джина, если даже до меня долетают отголоски испытываемых ею когда-то эмоций.

Бедная девочка!

Отверженная, бесправная.

Отвергнутая не только обществом, но и родной семьей. Ей же вечно приходилось выслушивать эти уничижительные реплики в свой адрес! Жить в гнетущей обстановке собственной никчемности. Не удивительно, что она сразу же согласилась на брак с Матлером. Видимо, решила, что всё лучше, чем жить изгоем в отцовском доме.

– До меня дошли слухи о том, что муж твой так и не завершил ритуал бракосочетания, – плотно поев под непрекращающуюся болтовню Джурьет, сообщил, наконец, папаша о цели своего визита. – Но не волнуйся, Джина. Теперь, когда в тебе слышна Волчица, и я могу без ущерба своему имени называть тебя дочерью, никто не посмеет более использовать тебя, уклоняясь от собственных обязательств!

Бр-р, – передернуло меня внутренне. – Прозвучало, как «бесплатно тебя теперь пользовать не дам».

Волчица в душе согласно рыкнула, зло вперившись в нашего недопапаню.

Что не ускользнуло от внимания Джурьет, которая, пришибленно выслушав заявление Джиртдина, пыталась прикинуть в уме, чем оно грозит Серому клану.

Отец Джины тоже тотчас же ощутил ярость моей Волчицы, но вопреки моим ожиданиям, истолковал ее совсем иначе:

– Ух! Даже глаза у ней светятся по-Волчьи. Наконец-то! Рад, дочь, очень рад, что ты согласна со мной. И за гнев твой в сторону мужа бранить не стану. А-а, Джурьет, – обратился он к вконец ошеломленной свекрови, нахождение которой за стол будто бы только что заметил, – так и передавай своему сынку Серому, что в обиду я дочь не дам. Это ж виданное ли дело, Волчицу оскорблять, оставляя без метки да без брачного браслета! Она ж больше не юродивица, чтоб с ней как с шавкой дворовой – захотел поимел, передумал – выбросил. У ней отец есть! – важно сообщил он нам с поморщившейся Джурьет «радостную» новость о своей внезапно вспыхнувшей отеческой симпатии к Джине.

Глава 31

Дина

Первым желанием было броситься к Матлеру. Но я сразу же одернула себя, представив, как это будет выглядеть.

То есть как-то так: «Пожалуйста, не возвращай меня папочке!».

Хоть, без сомнения, именно так и повела бы себя Джина. Точнее, она уже так сделала однажды, и результат ее просьб был плачевным.

Правда, Дилин заверил меня, что с девушкой всё в порядке. И что поменявшие нас местами Темные ночнужки не такие уж и стремные, чтобы угробить невинную душу, отправив ее в Бездну. Однако чувство ответственности за ее судьбу и доверенное мне тело всё еще подбивало разобраться с обидчиками Джины. И в этом мутном пока списке мы с Матлером также занимали, увы, не последнее место. Наверное, именно этот момент и мешал мне до конца расслабиться и положиться на Альфу, к которому я всё же испытывала чувства, как бы ни прикрывалась циничной игривостью.

А Джиртдин, так вообще, фигура самая алчная в жизни дочери. Но, рассудив, что вожак Серых, несомненно, уже в курсе приезда тестя и что мой встревоженный визит никак не повлияет на решения Альфы, я направилась к тому, кто всегда готов был выслушать меня.

Магарта я нашла на кухне. За нарезанием овощей.

Высокий, мускулистый мастер своего дела, он обдавал всё пространство вокруг себя неподражаемым шармом, который окутывал спокойствием и одновременно притягивал к себе внимание как магнит.

А я наблюдала за этим будто бы живым воплощением бога кулинарии без учащенного дыхания, без ухода земли из-под ног, расслабленно и с чистым восхищением. Каждое его движение было гармоничным и четким, словно Магарт исполнял танец, выверенный до секунды. Жесты его были точны и уверенны, как у волшебника, способного творить чудеса. А простая нарезка под его пальцами превращалась в живописный шедевр.

Однако прислушавшись к себе, я обнаружила, что моё сердце бьется всё так же ровно, хоть и в такт его движениям. Глаза же мои не могут оторваться от этого потрясающего зрелища, получая долю эстетического удовольствия. Сродни тому, что испытываешь при осмотре красивой скульптуры или пейзажа.

А его улыбающийся взгляд, переплетенный с уравновешенной концентрацией, пробуждал во мне лишь дружеское любопытство. Был неким зовом к разгадыванию секретов и тайн этого благородного оборотня– загадки. Того, кто словно рожден, чтобы победить зло, угрожающее всему миру.

С каждой минутой в груди нарастал тихий восторг без тени женского интереса. И в нем мешались теплота, благодарность, забота и острое желание узнать историю парня. Ведь я, по сути, ничего толком не знала о самом Магарте. О его неординарной судьбе, переживаниях, семье и проблемах, что привели друга к тому, чем он живет сейчас. Я воспринимала вервольфа как стабильную единицу в стенах Особняка и лишь эгоистично брала то, что он предлагал. И ничего не преподносила в ответ, почему-то решив, что Магарт просто есть. Что существует, чтобы дарить волшебство этим прекрасным дням.

«Пора исправляться», – шагнула я в светлую кухню под мерный стук ножа.

– Уже налюбовалась? – насмешливо поинтересовался Магарт, не прекращая своего занятия. – А я уж собирался переходить к кабачкам, чтобы не лишать тебя удовольствия, – приманил он широкой ладонью большую корзину с новой партией овощей.

Плетенка подпрыгнула и, перелетев помещение по диагонали, приземлилась под ногами хозяина кухни.

– Спасибо, но просмотренного представления вполне достаточно, – улыбнулась я. – Может, отпустишь уже эту несчастную морковь? – скептически глянула я на его замеханизированные движения и на гору уже нарезанных овощей в тарах. – Мельче она если и станет, то уже только в виде пюре. Или она в чем-то провинилась?

– Не она, – застыл вервольф, явно только сейчас поймав себя на том, что переборщил. – Меня это успокаивает.

– Я так и поняла. И нож в твоих руках смотрится до пугающего гармонично. Расскажешь, кому повезло не оказаться на месте моркови? – с некоторым напрягом приготовилась я к ответу, учитывая рыжий окрас сего продукта.

– Это долгая история, – отреагировав на мой комплимент, принялся вервольф рассматривать свой сильный кулак, сжимающий рукоять поблескивающего ножа. – Скучная.

– А у меня как раз полно времени, – подперла я щеку ладонью. – И историей друга меня не утомить. Совсем наоборот. Меня больше гнетет, что мы почти не говорим о тебе. И лишь возимся с моими проблемами. Вот это, действительно, делает нашу дружбу скучной и однобокой, – открыто поделилась я с ним своими соображениями.

– Ты знала, что я лишь на половину Серый? – сдался тогда вервольф, отложив, наконец, своё орудие и усевшись по другую сторону стола.

– Нет, но, – внимательно присмотрелась я к Магарту, – поэтому твои волосы, скорее, русые, чем серебристые?

– Цвета выжженой травы, – медленно моргнул оборотень в подтверждение. – Мой отец – вожак крупной Лесной стаи, входящей в состав Северного клана.

– Вожак? – удивилась я. – Тогда почему ты…

– Здесь? – горько улыбнулся оборотень, обведя глазами кухню. – Потому что здесь я Бета. Офицер, отвечающий за безопасность дома Серого Альфы.

– А там? – нахмурилась я, уже чувствуя, что положение Магарта в родных землях печально.

– Даже не знаю, как это обозначить одним словом, – исказила его черты кривая усмешка. – Лишний? Да, наверное, оно самое подходящее.

– У вас не складываются отношения с отцом? – подсказала я, понимая, что раскрыться другу хочется, но ввиду его суровой замкнутости, местами колется.

– Я бастард, Джина, – глядя мне в глаза прямым взором, подернутым обреченной мглой, признался вервольф.