Надежда дракона (ЛП) - Мартин Миранда. Страница 11

— Господи, как хреново, — говорит Лана. Мы идём уже два часа и продвигаемся медленнее, чем я планировал. — Мне нужны крылья, как у тебя.

— Это помогло бы, — говорю я, складывая крылья.

— Угу, ладно, должен же быть способ получше этого, — говорит она, пробиваясь вверх по дюне, по которой мы взбираемся.

Я протягиваю руку, чтобы помочь ей. Она смотрит на руку, хмурится, затем качает головой.

— Всё нормально, — говорю я.

— Нет, это не так, — возражает она. — Если я буду охотиться одна, я не могу зависеть ни от тебя, ни от любого другого змая.

— Ты будешь не одна, — замечаю.

— Ты понимаешь, о чём я! — рявкает она.

Бусинки влаги стекают по её покрасневшему лицу. Стиснув зубы, она вытаскивает левую ногу из рыхлого песка, в который она увязла, и ставит её обратно, но это не имеет значения. Её нога погружается до середины икры. Она повторяет те же шаги с другой ногой, но я вижу, что это усилие её утомляет. Несмотря на мой больший размер, мои крылья и хвост облегчают передвижение по рыхлому песку. Мои крылья облегчают мой вес, мой хвост ведёт меня, и я могу двигаться по поверхности песка, прилагая минимум усилий. Крылья змаев не позволяют нам летать, но они идеально подходят для путешествий по Тайссу.

— Мне нужен перерыв, — говорит она, когда мы достигаем вершины дюны.

Она вытаскивает бутылку с водой, делает большой глоток, затем роется в рюкзаке, пока не находит эпис. Оторвав небольшой кусочек растения, она жует его, глядя на пустыню, глубоко задумавшись. Ослепительные лучи света танцуют на катящихся дюнах, пока солнце продолжает своё движение по небу. Оно красивое, но с Ланой не сравнится. Рубашка на пуговицах, которую она носит, туго облегает её грудь. Мне нравятся линии её фигуры. Изгиб её бока, когда он расширяется к её бедрам, как он изгибается обратно вниз к её идеальным ступням.

Всё в ней потрясающее. Моё сердце пропускает каждый второй удар, пока я теряюсь в мечтах о том, чтобы снова быть с ней, но не в её чуждом плане о «сексе на одну ночь». Я хочу её полностью. Навсегда. Судьба змаев. Я знаю, что она та самая. Мы предназначены друг для друга. Я в этом так же уверен, как и в том, что солнце восходит по утрам. Без. Вариантов.

Она заканчивает жевать эпис, затем делает ещё один глоток воды. Вытирая влагу со лба, она поворачивается, поднимает свой рюкзак и кладёт его себе на плечо, затем хватает свой посох. Повернувшись, она выгибает бровь. Слова излишни, продолжаем поход.

Я много раз предлагал ей свою помощь. Чем ближе вечер, тем чаще она принимает моё предложение. Она всё сильнее устаёт. Я восхищаюсь её настойчивостью. Солнце уже низко над горизонтом, когда я вижу вдалеке очертания оазиса. Массивные деревья баоба тянутся высоко к горизонту, призывая нас двигаться вперед. Оазис — опасное место, но в то же время жизненно важное для любого охотника. Это источник воды, и он призывает к себе большую часть дикой природы Тайсса.

— Ты видишь его? — спрашиваю я, когда мы приостанавливаемся.

— А? — Лана задыхается, она наклонилась и положила руки на колени.

— Оазис, — говорю я, указывая вдаль.

Она выпрямляется и прикрывает глаза руками. Её брови сосредоточенно хмурятся, создавая очаровательную морщинку между бровями. Она опускает руки в стороны, качая головой.

— Нет, — говорит она, хмурясь. — Возможно. На горизонте есть тень, но это всё, что я вижу.

— Вот именно, — уверяю я её. — Мы уже недалеко, может быть, час пути.

— Когда мы туда доберёмся, будет уже темно, — говорит она, снова вытирая влагу с лица.

— Да, — соглашаюсь с ней.

Она вздыхает, перекладывая рюкзак на спину.

— Хорошо, давай сделаем это.

Она пошла, и тогда я чувствую это.

— Остановись! — шиплю я низким голосом.

Она оборачивается, вскидывая руки в воздух.

— Остановится? Зачем? — говорит она слишком громко.

Земля гудит под нами. В нескольких сотнях ярдов позади неё песок колеблется, вибрируя, полоса трясущегося песка поворачивает к ней. Мой желудок сжимается. Лана качает головой и снова поворачивается, чтобы идти дальше.

— Нет, — шиплю я, потянувшись к ней.

— Да что? — кричит она.

Бурчание песка усиливается, мои кости содрогаются. Линия зыбучих песков идёт прямо на неё. Наблюдая, как её глаза расширяются, она смотрит вниз, и её челюсть отвисает. Она посмотрела на меня, встречается со мной взглядом, затем её подбрасывает в воздух, когда земля под ней взрывается вверх и вниз.

Глава 6

Лана

Я лечу. Понятия не имею, что, чёрт возьми, происходит, но я взлетела. Чувствую, словно в момент взлёта, оставила свои внутренности на земле. Астарот говорил мне остановиться и замереть. Меня это чертовски выбесило, потому что мне жарко и я устала. Я хотела поскорее добраться до места, чтобы я могла уже лечь.

А тут это.

Что-то кричит, визг разрывает мои уши. Я кружусь кувырком, пока не вижу землю с высоты полёта. Всё замирает, когда я смотрю вниз. Будет больно.

Мой разум перебирает варианты. Как я могу спастись? Хоть какой-то вариант, где мне не будет больно? Сотня, а затем тысяча идей мелькают в сознании и улетают, как невозможные. Становится понятно — я в заднице.

Я делаю глубокий вдох, подтягиваю ноги к груди, запрокидываю голову, и время ускоряется.

Я сильно ударяюсь о землю, удар выбивает весь воздух из лёгких. Я не могу дышать. Вдох ничего не даёт. Мои легкие кричат от боли, не в силах вернуть необходимый им кислород.

Что-то щёлкает в моей спине. Боль пронзает всё моё тело белой вспышкой, подавляя отчаянную потребность дышать.

Каким-то образом я чувствую себя отделённой от своего тела. Я знаю, что мне конец, но на меня накатывает безэмоциональное спокойное чувство, будто это происходит с кем-то другим, а не со мной. Смотрю фильм, но не чувствую совсем. Странно. Песок, небо, песок, небо, мир вертится, как и её тело. Жизнь текла неплохо, так что, чёрт возьми, случилось?

Я врезаюсь в выступающий из песка валун. Это чертовски больно, но также возвращает к жизни мои лёгкие. Вливается воздух, облегчая жжение. Я полагаю, компромисс, ослепляющая боль от удара уменьшилась из-за благодарности за новый вдох.

Мне больно, но не сильно. Я не думаю, что что-то сломалось, хотя у меня будут адские синяки по всему телу. Ладно, дальше. Как охотник, это жизнь, которую я выбрала сама. Что бы сделал Астарот? Вставай на ноги, женщина!

Хорошая идея. Мои руки погружаются в песок, пока я поднимаюсь на колени.

У меня сердце замирает, когда я увидела, что это такое: землия. Одно из самых опасных существ на планете, наполненной растениями и животными, которые пытаются вас убить. Землия делает Тайсс особенным, или делала это до великой войны, которая её опустошила и превратила в пустыню.

Землия возвышается над землей на пятнадцать футов, раскачивая своё длинное червеобразное тело взад-вперед и визжа. Толстая защитная чешуя покрывает её тело. Землии охотятся с помощью локации на звуки и вибрации, путешествуя под землей, как дождевой червь, оставляя за собой массивные туннели, рассекая планету в постоянном движении. Где они путешествуют, там и растет эпис. Выделения, которые они оставляют, необходимы для его роста.

Астарот приседает в нескольких футах от него на дюне. Он оглядывается и качает головой. Я перестаю двигаться. Теперь я понимаю. Дура, дура, ну что за дура! Я должна была послушаться его. Землия качается над своей норой в земле. Безглазая голова, которая представляет собой рот, полный многочисленных рядов острых как бритва зубов, направленных в мою сторону.

Я перестаю дышать, как от страха, так и от желания не шуметь. Мышцы на моих руках дрожат. Слеза скатывается по моей щеке, когда она смотрит на меня, затем снова поднимается в воздух и разворачивается. Медленно она опускается под землю, пока не исчезает, оставляя на месте только тёмную дыру. Из-под земли доносится глухой грохот, когда она уползает глубже.