Выпускной бал в чистилище - Хармон Эми. Страница 1

Эми Хармон

Выпускной бал в чистилище

Amy Harmon

Prom Night in Purgatory

Перевод с английского Марины Бендет

Оригинальное название: Prom night in Purgatory

Copyright © 2012, 2016 by Amy Harmon

Изображение на обложке использовано по лицензии © Shutterstock

© ООО «Клевер-Медиа-Групп», 2024

Это выдуманная история. Мы признаем, что торговые знаки, упомянутые в этой книге, защищены авторским правом, которое принадлежит их владельцам, и что эти торговые знаки были использованы без разрешения. Упоминание или использование этих торговых знаков никак не связано с их владельцами, не было с ними согласовано и не спонсировалось ими.

1

Всему свое время [1]

Дом был тот же, но какой-то другой. Старые качели не выглядели старыми. Цепи, на которых они держались над широким парадным крыльцом, казались такими чистенькими и блестящими, словно их только повесили. Над цветочной клумбой качались красные и желтые головки тюльпанов – первые вестники весны. Когда она в последний раз видела эту клумбу, цветов на ней не было. Дом будто выкрасили заново, даже некогда облупившиеся блекло-серые ставни теперь ярко чернели. А еще там стояла машина Айрин, брошенная поперек длинной подъездной дорожки, словно ее владелица должна вот-вот вернуться. Хромированные детали кадиллака сверкали, розовая краска блестела так, что Мэгги удивилась, что та не стекает на землю. Мимо дома проехал ретроавтомобиль, потом еще один. Может, сегодня где-то поблизости проходит автошоу? Большой черный бьюик свернул на подъездную дорожку и остановился позади кадиллака Айрин. Из машины, сердито вздохнув, вылез мужчина, которого Мэгги никогда прежде не видела. Он громко хлопнул дверцей бьюика.

– Айрин! – рявкнул он и двинулся к неловко припаркованной машине.

Мужчина был высок и чуть толстоват, но лишний вес ему совсем не мешал. Он выглядел как уверенный в себе человек, привыкший распоряжаться и руководить. На нем был просторный черный костюм. Широкие штанины с небольшими заломами лежали на начищенных ботинках. Белая рубашка была тщательно отглажена, язычок узкого красного галстука прятался под пиджаком. Шляпа как у Фрэнка Синатры придавала ему щеголеватый вид. Мужчинам обычно идут шляпы, отрешенно отметила Мэгги, глядя, как незнакомец подходит к розовому кадиллаку.

– Она никогда не ставит машину как надо, вечно перегораживает дорожку, – пробормотал тот, распахнул дверцу кадиллака и заглянул в просторный салон.

Мэгги заметила, что под рулем болтаются ключи. Мужчина втиснул свое грузное тело на водительское сиденье, потянул дверцу за собой. Мэгги не знала, что делать: то ли попробовать его остановить, то ли позвать на помощь. Этот человек явно решил украсть кадиллак Айрин. Она кинулась вперед, вопя и размахивая руками, и в одно мгновение оказалась у передней дверцы машины, прямо над открытым окном, словно перемещалась со скоростью света. Мужчина не обратил на нее никакого внимания, а она в следующую секунду очутилась на новом месте – рядом с ним, на переднем сиденье. Гладкая кожа дивана обычно мягко липла к ногам, но сейчас Мэгги этого не чувствовала, как не чувствовала и того, что на чем-то сидит. Она провела рукой по приборной панели, но не ощутила под пальцами ничего, кроме воздуха. Она не могла установить связь с окружавшими ее предметами. Наверное, это сон. Да. Так и есть. Это просто сон. Незнакомец завел мотор и, обернувшись на дверь гаража, собрался уже тронуться с места, но тут раздался стук. Кто-то отрывисто постучал в боковое стекло, и Мэгги резко повернула голову влево. Мужчина за рулем сделал то же самое.

Это был Джонни. Он нагнулся к водителю, склонив набок голову, не отрывая правой руки от стекла. Во впадинке между указательным и средним пальцем чернело пятнышко машинного масла. Мужчина рядом с Мэгги ухватился за ручку и опустил стекло на несколько сантиметров. У края тротуара стоял бирюзовый пикап с выпуклыми фарами и округлыми арками над колесами. Сразу за кабиной, на дверце которой значилось: «Автомастерская “У Джина”», начинался безбортовой кузов. Водитель пикапа коснулся фуражки в знак приветствия и отъехал от тротуара.

– Мистер Ханикатт, надеюсь, я не испугал вас, сэр. Джин прислал меня забрать бьюик.

Сердце Мэгги подпрыгнуло, лицо озарила широкая улыбка. Джонни был в полосатой синей блузе с вышитой на кармане эмблемой автомастерской. Короткие рукава блузы были еще закатаны, словно он никак не хотел примириться с необходимостью ходить в форменной одежде.

– Ах да, действительно. – И мистер Ханикатт провел ладонью по своему широкому лицу. – Я совсем забыл, что и правда просил Джина кого-нибудь прислать.

– Если хотите, сэр, мы заберем бьюик в другой день. – Джонни говорил почтительно и очень по-деловому.

Мэгги уставилась Джонни прямо в лицо, гадая, почему он даже не взглянул в ее сторону. Ради эксперимента она помахала ему рукой. Он не сводил глаз с мистера Ханикатта.

– Нет… нет. Сегодня меня вполне устроит. Ключи в зажигании. Машину чуть ведет вправо, я уже говорил Джину. Вряд ли там что-то серьезное. И заодно поменяйте масло.

Джонни отошел в сторону, а мистер Ханикатт заглушил мотор, распахнул дверцу и выбрался из кадиллака. Мэгги двинулась следом и тут же оказалась внутри большого черного бьюика, что стоял позади автомобиля Айрин. Через несколько секунд за руль бьюика скользнул Джонни. Он захлопнул дверцу, высунулся в открытое окно, правой рукой взялся за руль. Мэгги легко коснулась его бицепса, провела пальцами по напрягшейся мышце, но ощутила лишь слабый намек на тепло – и ничего больше. Джонни даже не повернулся в ее сторону. Он только чуть дернул рукой, словно почувствовал прикосновение, но решил, что это невесомые крылышки или лапки какого-то насекомого.

– Я верну машину вечером, сэр, если с ней нет ничего серьезного. Мы вам позвоним. Ключ оставить в зажигании или вечером здесь будет кому его передать?

– Кто-то будет дома, сынок. Привет Джину. Он всегда обслуживает нас по высшему разряду.

Джонни кивнул и подождал, пока мужчина – Мэгги уже поняла, что это ее прадед, отец тетушки Айрин, – повернулся и направился к дому. Тогда он завел мотор, включил задний ход, выкатил грузный бьюик на улицу и поехал вперед. Потянув носом воздух, Мэгги ощутила аромат одеколона «Олд Спайс», смешанный с запахом сигар, – ровно так и должно было пахнуть от ее прадеда. Забавно… Осязание у нее не работает, зато обоняние в порядке. Разве во сне так бывает? Мэгги придвинулась к Джонни так близко, как только могла, и глубоко вдохнула. Она уловила аромат цитрусов, мыла, а еще солнечного тепла. От его запаха у нее закружилась голова. В порядке очередного эксперимента Мэгги высунула язык и провела им по щеке Джонни, решив проверить, какова на вкус его кожа. Хм-м. Ничего. Вот черт. Она словно лизнула воздух. Тогда она зашептала Джонни прямо в ухо:

– Это чудесный сон, Джонни. И я надеюсь, что никогда не проснусь.

Расплывшись в счастливой улыбке, Мэгги изучала его картинный профиль: прямой нос, длинные черные ресницы. Джонни прикусил нижнюю губу, а потом выставил в окно, под лучи вечернего солнца, левую руку и, пропуская сквозь пальцы воздух, тихо запел чуть хриплым голосом, не попадая в ноты: «Я просто дурак, дурак влюбленный…» Это была та самая песня. Они танцевали под эту песню.