Первый турнир (СИ) - Александров Алексей "Vizivul". Страница 25

Бывший капитан — Девор или как там его? — попытался сманеврировать назад, но неудачно. Мы все еще новички и легкие оруженосцы под нашим управлением передвигаются с вальяжностью рыцарей. А он еще и на «Красного дракона» пересел с «Бунтаря». Посчитав, что ящерица больше соответствует его новому статусу.

Для оруженосца выбор правильный, а для пажа — спорный.

Тонкие лучи нашли свою цель, чуть ли не скрестившись в одной точке.

Ответный выстрел прошел чуть справа от меня. С мелкой моторикой у Девора не задалось. Да и сложно вести огонь, когда по тебе палят в четыре «ствола».

— Продолжаем! Огонь по готовности! — бросил я… — Все, готов!

Над големом бывшего капитана заклубился дым, вверх рванула россыпь красных, сигнальных ракет. А значит, цель считается условно уничтоженной. У нас хоть и ослабленные версии боевых глеф, но прожечь броню они все еще в состоянии. Шанс невелик, но он есть! Так что когда отваливается один из специальным образом зачарованных, подвесных щитов, вроде тех, что на мишенях, срабатывает дымовая шашка и сигнальные ракеты. Дым нужен, чтобы пораженный противник не продолжал бой. А то на турнирах поначалу случались эксцессы, когда выбитый голем продолжал вести огонь, утверждая, что просто не знал о своей условной гибели. А в него стрелять опасались — так ведь можно не условно, а вполне себе реально уничтожить мех вместе с пилотом.

— Двести сорок два. Огонь!

Справа от дымившего «дракона» появился «Бунтарь». Сунулся на холм и тут же сдал назад. Вовремя! Мой луч успел царапнуть один из щитов-мишеней. Как и еще один луч светового копья, но два других прошли мимо. И для поражения этого оказалось недостаточно.

Укрывшись корпусом дымившего «дракона», «Бунтарь» не стал испытывать судьбу и отступил. Разумное решение.

В целом, за счет стихийного щита и брони, оруженосец способен пережить от четырех до восьми импульсов светового копья такого же оруженосца. Да и поражение не означает серьезные повреждения или уничтожение. Все зависит от модели и магического резерва пилота. Ну и удачи — куда же без самой ветреной из леди.

Но в турнирах и на тренировках все несколько по-другому. Стихийные щиты использовать запрещено. Вместо них на големов навешивают щиты-мишени. Каждый такой щит — рунный артефакт. Получив определенное количество повреждений, он отваливается. А дальше — дым и фейерверк. Но если удается равномерно подставлять под огонь противника разные щиты, то прожить на поле боя можно дольше. В идеале, вообще подставляться не следует, но это уже детали.

Собственно, поэтому личная броня голема в турнире особой роли не играет. Да и магический резерв пилота влияет весьма опосредовано — тратиться на поддержание стихийного щита не надо, а значит можно сделать больше выстрелов из рунной глефы. Давно ведутся споры, как отменить эту уравниловку, чтобы учитывать бронирование той или иной модели и магические силы пилота. Но до начала войны они так ни к чему и не привели, а потом всем стало резко не до турниров с их правилами.

— Кто-нибудь наблюдает противника? — уточнил я. Вершина холма оставалась пустой, только «дракон» бывшего капитана продолжал дымить.

Кстати, из-за дымовых гранат сигнализирующих о поражении цели, нельзя использовать штатные метатели дыма, что есть на некоторых моделях мехов — еще одна турнирная условность, которая весьма попортит северянам жизнь после начала войны.

Проигрывая в прямых столкновениях, южане очень быстро освоят разнообразные фокусы с дымовой завесой. Да и на двойки южане перешли раньше северян. Проигрывающий всегда адаптируется быстрее того, кто побеждает. Он вынужден менять правила, потому что понимает, старые — путь к поражению. А побеждающая сторона очень часто весьма инертна. А зачем что-то менять? Все и так хорошо. А местами так и вовсе замечательно.

Прозрение бывает внезапным и весьма кровавым.

— Вижу две цели. Двести тридцать девять. Двести сорок четыре. Отступают, — подала голос Шилин. Шедшие в голове построения «драконы» наконец-то догадались забраться на соседний холм, проигнорировав изначальное местоположение согласно «О-3». Правильно сделали. Посох, а не костыль!

— Не преследуйте, отходите на исходные.

— Мы можем их разделать под орех!

— Наша задача — быстро пройти маршрут, уничтожив все встречные мишени. Про разгром всех сил противника там ничего не сказано, — напомнил я условия задания.

Зная мастера-наставника, он обязательно втык сделает, если мы гоняться за второкурсниками начнем. Так он тоже попытается втык сделать — почему не уничтожили врага. Но у меня есть железное оправдание — его собственный приказ!

— Так что походное построение один, — продолжил я. — Возвращаемся на маршрут. Сагар…

— Понял, смотрю за тылом. Чтобы всякие извращенцы нас не домогались.

— Сказал главный извращенец в команде, — небрежно обронила Шилин.

— Слушай, я случайно душ перепутал!

— Приличные лассы в таких случаях тихо уходят или извиняются и уходят. А ты стоял, пялился, пока я тебя не заметила.

— Разговорчики! — прервал я спор. — Кристаллы маны не бесконечные.

— Есть, мой капитан, но в тебе говорит зависть, — отозвалась Шилин, но наконец-то замолчала.

Нам предстояло намотать еще два круга возле крепости. Уверен, что одним нападением пажей второкурсников сюрпризы от мастера-наставника не ограничатся.

С высоты наблюдательной башни расположившийся под стенами форта полигон лежал, как на ладони.

— Я должна перед вами извиниться, учитель, — признала наставница Илет Гойр, опустив бинокль.

— Решила, что я впал в маразм, раз назначил первокурсника капитаном и полностью перелопатил команду? — по-доброму улыбнулся Толдокар, поборов искушение потрепать бывшую ученицу по волосам. Илет давно уже не маленькая девочка, восхищенно ходившая за ним хвостиком еще в те времена, когда он блистал на турнирах.

Наставница Гойр смущенно потупилась. Любой, кто бы ее сейчас увидел, не поверил бы собственным глазам. Железную стерву можно смутить? Что дальше? Солнце погаснет? Альвы пересекут Владычицу?

— И все же, я не понимаю, как он этого добился, — призналась Гойр, вновь поднеся бинокль к глазам. — Амулеты связи — это понятно. Но двойки и все эти маневры. Неужели шестнадцатилетний мальчишка пришел к этому сам?

Хороший вопрос. Старый рыцарь многое бы отдал, чтобы узнать ответ. Гарн Вельк был… странным. Это подмечали все, кто его знал. Словно в молодое тело запихнули дух опытного, прошедшего огонь и воду ветерана. Причем ветерана, видевшего какую-то другую войну. Не те пародии, коими любят баловаться ошалевшие от скуки фольхи.

Разумом Раншил Толдокар понимал, что это полная чушь. Но избавиться от этого ощущения не мог. Весь его опыт, приобретенный за годы военной карьеры, говорил о том, что все наработки пажа Велька не импровизация, созданная на коленке. А плод долгих, кропотливых трудов, основанных на анализе опыта. Опыта, которого у пажа, да и у одного человека, быть не может.

— Я не знаю, где этот мальчишка этому научился. Или как пришел к подобным выводам, но то, что ты видишь — это будущее. Недалекое, но будущее, — медленно протянул он, нахмурив брови.

Старый паладин не стал добавлять, что это будущее ему не нравится. Подобные знания рождаются в пороховом дыме и пишутся кровью. Либо Гарн Вельк феноменальный гений, либо пророк. И мастер-наставник затруднялся ответить, что хуже.

— Это «Феникс-5» у нас тут рыцарь на двенадцать часов! Он атакует!

А вот и очередной сюрприз от мастера-наставника.

— Спокойно. Он точно один?

— Да, но это же рыцарь! — чуть ли не по слогам повторила Шилин, явно поддавшись легкой панике. — Он открыл огонь! Маневрируем!

— Отходите назад строго по низине. Остальным построение «О-5».

Развернув «Егеря», быстро увожу его в сторону. Оцениваю местность. Еще один разворот на сто восемьдесят, продолжаю двигаться задним ходом. Амита хоть и запоздало, но четко повторяет все мои маневры — вот что значит сила привычки. Чуть в стороне в двухстах метрах замечаю мехи Сагара и Дэи. Зачем он на холм-то полез! Демаскирует засаду! Хотя, нет — прав Сагар, а я дурак. Рыцарь не заметит его, пока не войдет в поворот, а это станет сигналом к атаке.