Единственный конец злодейки — смерть. Том 4 - Квон Гёыль. Страница 39

Да, они говорили о ее выезде за пределы имения. Он сказал, что поможет ей, даже если она сбежит из дома. После церемонии совершеннолетия эта девочка худела не по дням, а по часам, он больше не мог держать ее взаперти и, промучившись всю ночь, принял решение.

Он заглянул в чашку, как и сказала Пенелопа. По позвоночнику пробежал холодок. Если бы она была человеком, то, естественно, отражалась бы в чае. Если бы она была человеком… Тогда кто же сейчас сидит передо мной?

Ивонна прошла многочисленные испытания и почти доказала, что она его родная дочь. Она не только как две капли воды похожа на покойную жену герцога, но и знает секреты, истории и воспоминания, о которых никто другой не мог знать.

Это никак не могло быть ложью. Если бы не Пенелопа, герцог без колебаний объявил бы, что нашлась его родная дочь. Пенелопа. С каких, черт возьми, пор Пенелопа знала об этом?

Какое лицо у нее было, когда она это говорила? Странно, но воспоминания о том обеде были расплывчатыми.

У него шла кругом голова. И остался лишь образ встревоженной Пенелопы, которая, поколебавшись, с трудом выпалила эти слова и сбежала из оранжереи.

— Будьте с ней осторожны, отец!

— Жаль, конечно, но это к лучшему. Я тоже заметила, что Лее очень нравится Пол. Эти двое теперь всегда будут вместе. Ваша светлость?

Герцог резко очнулся от воспоминаний и поднял голову, Ивонна перестала болтать и смотрела на него своими большими глазами. Это, несомненно, было милое лицо Ивонны, но почему-то по шее скатился холодный пот.

— Прости… О чем мы говорили?

— Вам что-то попало в чай?

— А?

— Вы неотрывно смотрите в чашку.

Ивонна не улыбалась. Герцог крепко сжал кулаки под столом.

— Н-нет… Я вспомнил о забытом деле.

— Что-то случилось? У вас нехороший цвет лица.

— Я в порядке. Спасибо за заботу.

Лицо Ивонны тут же стало беспокойным. Герцог старался сделать вид, будто ничего не произошло, и встал с места.

— У меня дела, я пойду. Чай попьем в следующий раз.

— Так скоро?

— Невежливо долго донимать больного человека.

На этих словах он вышел из-за стола, однако не успел сделать и шага, как кто-то схватил его за рукав.

— Я… Ваша светлость!

Остановившись, он обернулся. Ивонна смотрела на него так, будто многое хотела сказать. Он опустил взгляд на рукав, который она схватила, и похолодел. Девушка нерешительно начала:

— Вы же спросили, не хочу ли я чего-нибудь.

— А, да.

Только тогда лицо герцога расслабилось, и он улыбнулся.

— Ты вспомнила, что хочешь купить?

— Я не хочу ничего покупать. Я хотела бы отлучиться.

— Отлучиться?

— Да. Я так внезапно пришла к вам, что не попрощалась с людьми, с которыми жила раньше. После болезни я поняла, что скучаю по ним. Неожиданно разговор зашел о том же, о чем и в последний раз с Пенелопой.

— Ты же еще не выздоровела, а уже хочешь отлучиться? Времени много, съездишь позже.

— Но… среди них есть сироты, о которых я заботилась. Я волнуюсь, как бы они не голодали, пока меня нет. Прошу вас.

Ивонна нежно сжала руку герцога. Это выглядело мило, однако герцог не мог забыть чашку чая, в которой ничего не отражалось.

Она не натворила ничего такого, как Пенелопа, и ему не приходил в голову повод насильно удерживать человека. После недолгих размышлений он с трудом ответил:

— Поезжай с телохранителем, которого тебе назначат.

— Нет, я могу быстро съездить одна.

— Но за пределами имения опасно, Ивонна. Как девушка может гулять одна, без телохранителя?

— Я всю жизнь прожила за пределами имения, — надувшись, произнесла Ивонна.

Поняв, о чем она, герцог нахмурился.

Его дочь должна была вырасти в благородной и богатой обстановке, какой нет ни у кого другого. Хоть она сейчас и выглядела здоровой девушкой, но, как только герцог представлял, в каком грязном и опасном месте ей довелось расти, он хмурился.

Хоть он и привел в дом Пенелопу от тоски по родной дочери, чувство вины от этого нисколько не уменьшилось.

— Я в порядке, отец.

Словно поняв все его чувства, Ивонна посмотрела на герцога и весело улыбнулась. Отец какое-то время пристально смотрел в синие, полные теплоты глаза, а затем продолжил:

— Возьми повозку. Или даже в этом не можешь мне уступить?

— С удовольствием.

— И обязательно вернись до захода солнца.

— Да.

Ивонна снова весело улыбнулась. Герцог рассеянно посмотрел в лицо дочери, по которой так скучал.

— Непременно, отец.

— Подготовь повозку для Ивонны, — коротко отдал приказ дворецкому герцог, вернувшись в кабинет.

— Да, хорошо, — ответил преданный дворецкий и спросил: — Вы хорошо поговорили с госпожой Ивонной?

Герцог обернулся на Феннела. Окруженные морщинками глаза блеснули в ожидании.

По потерявшейся дочери тосковали не только герцог и двое его сыновей. Все, кто помнил милую маленькую принцессу, были жестоки к Пенелопе, но искренне желали возвращения Ивонны.

— Феннел, — мрачно позвал дворецкого герцог вместо ответа.

— Да, господин.

Долго наблюдавший за ним верный слуга быстро распознал странное выражение лица хозяина и склонил голову. Герцог тяжелым тоном проговорил:

— Организуй слежку за этой девушкой.

— Что? Какую?..

— Попроси волшебника, способного нанести заклятие слежения.

Дворецкий удивленно посмотрел на него. Однако герцог на этом не закончил.

— А также собери волшебников и первую дивизию за домом. И быстро вызови Дерека с помощью магии связи.

Повозка для Ивонны подъехала к дому. Глаза наблюдавшего из окна герцога были холодны и спокойны.

— Я объявляю чрезвычайное положение в доме.

Винтер Берданди, вошедший в верхний переулок на закате, чувствовал себя разбитым. Весь день он тщательно объезжал империю. Но у него не было времени отдыхать.

Собранные документы и информацию нужно было обработать и расшифровать письмена, ведь нанести удар по людям Лейлы можно лишь при помощи древней магии.

Однако в результате ожесточенной войны волшебники стали вымирать, а их магия была забыта. К тому же Лейла долгое время скрывалась и копила силы, и теперь, чтобы противостоять ей, требовалось нечто особенное.

Винтер ездил по всей стране и старательно собирал древние документы, чтобы восстановить Зеркало Истины. Он и в тот день добыл новые сведения, непонятно, правда, настоящие или фальшивые, и в изнеможении медленно поднимался по лестнице.

Рог гидры, крыло Пэйлро, ртуть со дна озера Уртус… Это были его сегодняшние трофеи. В самом мрачном и дальнем углу торговой улицы, где работал Берданди, уже было темно. Он взялся за дверную ручку и тихо произнес заклинание. Отворился замок.

На дверь торгового дома было наложено заклятие, не позволяющее открывать ее никому, кроме определенных клиентов. Это было сделано для того, чтобы нежданные гости не могли проникнуть в офис в его отсутствие. Как, например, девушка, которой он подарил фиолетовый цветок, а она бессердечно покинула его, не моргнув и глазом…

Он вошел, такой измученный, что, казалось, свалится без сил. Неожиданно волшебник остановился и пристально всмотрелся в темноту.

— Кто здесь?

Из темной глубины комнаты, из-за столика и дивана для посетителей, медленно вышел некто.

— Наконец-то вы вернулись.

Шаги резко остановились на границе слабого света, проникавшего снаружи.

— Я здесь, чтобы сделать запрос.

Этот слабый и мягкий голос вовсе не вызывал опасений, но глаза, смотрящие на Винтера, странно сверкали в темноте.

— Нет… Я пришла за потерянной вещью, маркиз Берданди.

В темном кабинете повисла ужасающая тишина. Сохраняя молчание, Винтер со скрипом закрыл входную дверь и вошел. Чтобы заградить прохожих от опасности.