Возвращение некроманта. Том 2 (СИ) - Тайецкий Тимофей. Страница 26

Поняв, что его быстрые атаки не приносят особого урона, Мечеслав вытащил две дымовухи. Это, конечно, нарушало правила дуэли, но он настолько отчаялся, что ему было наплевать. Это, естественно, могло привести к дисквалификации, но дым уже окутал всю арену, и судья ничего не мог поделать.

Казалось, что я окружен белым мраком. Но я решил не торопиться выбираться, понимая, что действовать в слепую — это самоубийство.

Бой в дыму — возможно, это была его тактика, в которой он был уверен. Может быть, он знал хитрости, позволяющие определить моё местоположение без использования зрения.

Закрыв оба глаза, я сконцентрировался на слухе. Хоть атака без звука была фишкой убийц, я не верил, что Мечеслав сможет добраться до меня, обойдя все мои чувства.

Зрители на трибунах перестали болтать, когда все с интересом наблюдали за битвой. Резкое нарушение правил дуэли навело на всех некоторую нервозность.

Серьезно нахмурив брови, я словно впал в транс. Сердце бешено колотилось, раздаваясь эхом в тишине, а где-то далеко слышался шепот, как будто издалека. Внезапно мои уши уловили тихий звук воздуха, отталкиваемого в сторону.

«Слева, позади!»

— Кияяя! — завопил я, когда мана снова вырвалась из меня, создавая звуковую волну, которая разошлась во все стороны.

Мой боевой клич был моим козырем в этот решающий момент. Применение маны для клича было несложным — нужно было просто сфокусироваться в легких и вырвать ее с криком.

Вероятно, в этот момент остальные смотрели на туман, пытаясь понять, что там внутри.

Мой боевой клич сбил Мечеслава с толку. В то же время, мой тренировочный меч ударил его по голове.

«Бах!»

— Гакх! — Крякнул он и тут же вылетел из клубов дыма перед глазами зрителей.

Использование мной Боевого клича уже далеко превзошло ожидания Мечеслава. Но еще больше его удивил тот факт, что я смог определить его местоположение в дыму. Когда дело дошло до боевого опыта, понимания противника и психологической стойкости, я намного превосходил его во всех отношениях. И это заставило его осознать, что он сделал неправильный выбор, противодействуя мне.

Однако было уже слишком поздно, потому что благодаря мане, мой меч острый как бритва уже был приставлен к шее Мечеслава. Именно прикосновение клинка заставило его принять реальность ситуации.

Я тяжело дышал; казалось, что использование навыков сильно обременило меня.

Хотя этот клич за один раз потратил много маны, поначалу он не причинил такого большого урона. Единственное его преимущество заключалось в его способности вызывать у противника кратковременную психическую дезориентацию после воздействия усиленных звуковых волн.

Если бы не удар, нанесенный в голову, он не получил бы столь тяжелые ранения только от Боевого клича.

Именно по этой причине я потратил всю свою силу на удар, смутивший Мечеслава. Хотя я израсходовал всю оставшуюся энергию, мне, в конце концов, удалось подчинить его.

— Сдаюсь, сдаюсь, пощади, — едва слышно прошептал он. Даже несмотря на плохую слышимость, все поняли, что он признал поражение.

На моем лице мелькнуло обеспокоенное выражение, когда я постепенно убрал меч с шеи Мечеслава.

— Я пощажу тебя сегодня. Ты нарушил правила и к тому же проиграл, — сказал я, насмешливо взглянув на Мечеслава, прежде чем повернуться, чтобы уйти.

Мечеслав кашлянул двумя сгустками крови, глядя как я ухожу. Он постепенно поднялся, и как раз в тот момент, когда зрители подумали, что Мечеслав совершит свой позорный уход, он вдруг ускорил шаги и вонзил кинжал в мою спину, когда я не смог ответить.

Глава 13

Мятеж внутри империи

Если бы не тонкий слой маны, который я успел наложить в последний момент, ранение было бы смертельным. Но Мечеслав не собирался останавливаться на одном ударе. Он снова занес руку с кинжалом, чтобы ударить уже по незащищенному месту.

«БАХ!»

Прогремел чудовищный взрыв и Мечеслава откинуло в сторону. Вмешался господин Мюнихаузер, когда он запустил в него чудовищный удар заряженный ветряным элементом. Старшекурсника отшвырнуло метров на десять, он с громким воплем упал на землю.

Мои глаза встретились с его глазами, ужасная боль исказила лицо Мечислава. И я понял — он больше не жилец, вот что я прочел в его взгляде. Учитель жестоко покарал студента за нарушение правил дуэли.

Изо всех сил стараясь подняться, Мечеслав, было, пополз в нашу сторону, однако на полпути с ним произошло нечто странное. Его тело изогнулось, как под ударом электрического тока, руки и ноги вытянулись, а через секунду он безжизненно застыл.

Ко мне подошел господин Мюнихаузер и оглядел меня. Удостоверившись, что я невредим он наконец взглянул на труп Мечеслава:

— Правила дуэли священны, нарушителей ждет смерть.

Я не знал, что сказать, но потом все же выдавил из себя:

— Благодарю, господин учитель. Я… Я не хотел. Просто я… Мне очень жаль.

Учитель Мюнихаузер все еще смотрел на меня своим непоколебимым взглядом. Всякий раз, когда я встречался с его глазами, мне казалось, что взгляд этого человека совершенно ужасающий.

Потом он поднял мою руку и тут же объявил результат:

— Я объявляю победителем Александра Каракалова!

Затем он повернулся и пошел прочь, а двое ассистентов понесли тело Мечеслава к выходу. Студенты на трибунах были в шоке. На их лицах было написано недоверие к происходящему, некоторые из них даже не удержались от слез.

Однако, среди них был один, которому было не до слез — он закричал:

— Браво! Брависсимо! — и захлопал в ладоши. Через секунду его аплодисменты подхватили и остальные.

— Карак! Карак! Карак! — закричали они. Они скандировали имя нового чемпиона академии, лучшего мечника и воина этого года.

Этим человеком был я. И я честно одержал эту победу. Однако мой противник не хотел признать свое поражение. Он совершил подлый поступок и был за это наказан. Око за око, зуб за зуб, жизнь за жизнь.

Господин Мюнихаузер уже предупреждал, что любой студент потерявший контроль — будет безжалостно ликвидирован подобно бешеной собаке. Мой противник этого не понимал.

Или понимал слишком хорошо и смерть для него была более желанна, чем позор поражения от того, кто младше и слабее него. Это была явная ошибка, которую он уже не в силах был исправить.

Сам того не зная, я только что получил короткий и полезный урок. Мы сами творим свою судьбу. Иногда наш выбор предопределен, иногда нет. Каждый из нас кузнец собственного счастья или горькой юдоли.

Взгляды остальных студентов после моей победы были немного другими, чем раньше.

Возможно, они также почувствовали что-то от моих действий: я боролся так упорно, хотя тот старший поставил меня в такое беспомощное положение.

Люди, которые ненавидели меня: Генрих, О’Коннел и Людвиг, смотрели на меня, а затем прошли мимо меня с плотно закрытыми глазами. Они чувствовали, что не могут сравниться со мной не только в мастерстве, но и в умственной силе.

Это было не потому, что я так хорошо дрался, а из-за моей психической силы, которая не позволяла мне сдаваться, как бы сильно меня ни били. Со временем они станут более опытными и сильными, но сейчас они были просто детьми. Неудивительно, что я казался им странным.

Селена подошла ко мне, не сводя взгляда с меня.

Губы Селены сложились в маленькую букву «о». Её глаза начали сверкать.

Неужели я только что совершил ошибку?

— Я так и знала, что ты победишь!

Прежде чем я успел её остановить, она обняла меня и поцеловала прямо в губы.

— Фу!

Я оттолкнул её и содрогнулся от жгучего ощущения, которое оставила после себя её слюна. Устраивая сцену, я попытался вытереть своё лицо.

— Да понял я! Только отпусти меня!

— Муу!

Селена отпустила меня с явной неохотой.

Затем подошел другой студент.

Это был Витаутас Годленский, который, собственно, и был второй стороной дуэли.