Пётр Романов. Второй шанс - О.Шеллина (shellina). Страница 8

– Что, девчонки, на прогулку пошли? А чего за ручки не держитесь? – Агушин вроде бы не создавал впечатление совсем дурака, но, это был как раз тот случай, про который говорят, что внешность обманчива. Потому что дурак он и есть, да ещё и шельма добрая.

– У него какие-то проблемы с женщинами? – спросил я Карамзина, даже не поворачиваясь в сторону недоумков. – По-моему, ему никто не даёт, вот и старается как может, привлечь внимание. Только не там старается, здесь же нет сердобольных вдовушек, которые могут приласкать убогого. – Я говорил достаточно тихо, но Агушин подошёл уже достаточно близко, чтобы расслышать. Да ещё и Карамзин поддал масла в огонь, хохотнув на мои слова.

– Романов, ты труп, – раздался приглушённый рык из-за спины. На этот раз я остановился и оглянулся. Да, они подошли просто непозволительно близко.

– Я не понимаю, а почему ты так взбеленился? – помимо моей воли в голосе прозвучала насмешка, густо замешанная с презрением. – Неужто правду я только что насочинял?

Вместо ответа, на меня набросились. Уж не знаю, то ли это в порядке вещей здесь было, то ли какая-то кровная вражда между нашими родами примешалась, или как там Карамзин сказал, кланами. А все эти подначки были так, чтобы видимость приличий соблюсти, что вроде бы не так просто Агушин постоянно драку со мной затевает.

Что бы я ни думал, а совсем уж дураком этот амбал не был, потому бросился на меня Щедров, повинуясь жесту главного в этой банде.

Я прекрасно помнил, что его укусила лошадь. Уж не знаю, что он несчастному животному сделал, потому что лошади показались мне очень спокойными, но как могут кусаться эти создания я прекрасно знаю. Поэтому, дождавшись, когда Щедров замахнётся, я просто перехватил его руку и сжал в районе повязки так сильно, как только сумел, снова неприятно поражаясь слабости моего тела. Но и этого хватило, чтобы Щедров заорал и упал на колени. Всё ещё сжимая его повреждённую руку, я изловчился и пнул Агушина, так неосторожно подошедшего ко мне настолько близко. Целил я в живот, но попал снова в пах. Да что ж ему так не везёт сегодня?

– Ты дальше продолжай меня задирать, вообще без мужского достоинства останешься, – посоветовал я скулящему Агушину. – Если ты только не смирился, что оно тебе вовсе не нужно. Выпустив руку Щедрова, я повернулся к Карамзину, который даже двинуться с места не успел, настолько быстро всё произошло.

– Что здесь происходит? – уставший недовольный голос прервал меня. Я обернулся и увидел, как молодой парень в костюме, похожем на тот, что на мне был, стоит и смотрит на нас сверху вниз, сжимая губы.

– Ничего, – вместе с Агушиным в голос ответили мы, почувствовав впервые единодушие в принятом решении.

– Друг поскользнулся, я решил помочь ему подняться, – ответил я, понимая, что этот парень просто так не отстанет.

– Помог? – скептически усмехнулся он, сложив руки на груди.

– Помог, – кивнул Агушин, мужественно распрямляясь.

– Ну и валите по своим делам тогда, – это парень подождал, пока мы разойдёмся в стороны и пойдём в противоположных направлениях.

– Козлина, ненавижу его, – процедил сквозь зубы Карамзин.

– Агушина?

– Лаврова. Вот не поверишь, бесит меня страшно, хотя ничего плохого никогда не делал. Как старостой в прошлом году стал, так и пытается выслужиться. Вроде на одном факультете учимся, мог бы и добавить Агушину чисто по-факультетски. Но нет, правильный слишком.

Я кивнул, соглашаясь, хотя под конец дня мысли уже начинали от меня совсем ускользать. Довольно скоро мы подошли к длинному приземистому зданию, как и все остальные выполненному из камня. А ведь даже Кремль у меня частично деревянным был. И тут Карамзин увидел, что я сцепил зубы и берегу руку, которой Щедрова ухватил.

– Что с твоей рукой? – тихо спросил он, заходя внутрь здания.

– Не знаю, кажется, жилу потянул, – прошипел я, потому что запястье болело с каждым мигом всё сильнее.

– Вот же чёрт, – Карамзин смотрел сочувственно, продолжая идти по тёмному коридору. Шли мы недолго, уткнувшись прямиком в дверь, которой коридор и заканчивался.

Дверь выглядела массивной, но открылась совершенно бесшумно, и мы вошли в огромный зал. Часть стены была завешана зеркалами, настолько большими и чистыми, что дух захватывало. Вдобавок в зале то тут, то там были расставлены различные приспособления, предназначение которых были мне неизвестны. Долгов сидел на низкой лавочке, одетый, как и мы, только без верхней рубахи, и наматывал на руки какие-то тряпки. Поднявшись к нам навстречу, он насмешливо взглянул на насупившегося Карамзина, но ничего не сказал и выгонять Дмитрия не спешил. Потом он перевёл взгляд на меня, увидел уже начавшее распухать запястье и замысловато выругался.

– Полагаю, ты снова, хм, дурачился? – он выразительно приподнял бровь. – Романов-Романов, и что мне с тобой делать? – я неопределённо пожал плечами, а Долгов грубо ухватил мою повреждённую руку и поднял её. От боли я прикусил до крови нижнюю губу, чтобы не заорать, чувствуя, как по щеке прокатилась слезинка. Слабость перед наставником последнее дело показывать, но я ничего почему-то с этим поделать не смог. Пока я думал о слабости тела, от рук наставника полилась успокаивающая прохлада и вскоре боль отпустила. Вот только Долгов не собирался меня отпускать. Он взял такую же узкую тряпку, которую только что наматывал себе на руки и принялся туго мотать мне на запястье. Затем тоже самое он проделал с другой рукой. – Ещё раз увижу без намотки – не обижайся, – пригрозил Долгов, отпуская мои руки. – Так, я вижу, что тот, кто учил тебя слегка постоять за себя, общей физической формой не заморачивался, скорее всего, просто пару приёмов показал. – Он задавал вопрос и сам тут же на него отвечал, избавляя меня от очередного вранья. – Так, и с чего же нам начать? – он потёр подбородок, потом перевёл взгляд на Карамзина и поморщился. – Похоже, что с основ. Тогда приступим, – моя недавняя травма, похоже, никак не повлияла на его решимость загонять меня как спешащий гонец лошадь. – Ну что стоим? Побежали вдоль зала трусцой, живо! Хоп-хоп-хоп, – и он несколько раз хлопнул в ладони.

Я никогда не бегал. В жизни. Даже будучи ребёнком. Это был для меня совершенно новый опыт, от которого очень быстро сбилось дыхание и начали болеть ноги. Долгов не обращал на такие мелочи внимания и легко бежал рядом с нами, отвешивая нелицеприятные высказывания, чаще всего сравнивая нас с Карамзиным с беременными каракатицами, причём в пользу последних. Я потерял счёт этим кругам вдоль зала. А ведь это, как я полагал, только начало. И мы сами сюда пришли, нас никто на аркане не тащил. Во время очередного круга, когда я уже с трудом переставлял ноги, Долгов заявил, что сделает из нас приличных боевых магов. Это обещание заставило меня внутренне содрогнуться. Почему-то промелькнула мысль о том, что живым я из этого зала не выйду. Рядом тяжело дышал Карамзин, и мысли постепенно полностью покинули мою многострадальную голову. Так что один плюс я от занятий в этом зале уже получил, остаток дня я вообще ни о чём не думал.

Глава 5

В голове мысли шныряли испуганными белками, а в теле ныла каждая жилка, наверное, поэтому я никак не мог уснуть. В очередной раз перевернувшись на жёсткой постели, плюнул на попытку задремать и лёг на спину, заложив руки за голову. В темноте потолка видно не было, но вполне можно было себе представить, что он там есть.

Где-то в темноте раздавался храп Карамзина. Покосившись в ту сторону, но предсказуемо ничего не увидев, снова лёг прямо.

Так, раз минутка выдалась, то можно как следует всё обдумать. Хотя думать тут нечего. Мне нужно в первую очередь разобраться в происходящем, чтобы не выделяться. Крестов православных я не заметил, но это не значит, что их нет, и что меня не примут за одержимого, если в чём-то заподозрят. И так целый день сумел прожить и подозрений не вызвать. Вот только тот же Карамзин начал как-то подозрительно коситься, говоря, что совсем меня не узнает. А ведь это я с Наташкой мало ещё времени провёл. Вот кто меня вмиг раскусит, ежели я ошибку какую совершу.