Светлая ведьма для Темного ректора - Дари Адриана. Страница 1

Адриана Дари

Светлая ведьма для Темного ректора

Пролог

– Мы расстаемся, – эхом в пустой аудитории раздаются жестокие слова. Они будто перечеркивают последние полгода жизни.

Рейнард уехал всего на неделю, чтобы решить с отцом вопрос распределения. Он обещал, что сделает что угодно, чтобы остаться рядом со мной, пока я учусь в академии.

Но сейчас мне кажется, что его отъезд был чуть ли не в прошлой жизни. Столько всего произошло. Я предвкушала, как обниму его и утону в защитном коконе из рук!

Вместо этого в ушах звенит, и я пытаюсь понять, не ослышалась ли. Делаю шаг навстречу Рейнарду. Но его высокая широкоплечая фигура замирает в дверном проеме. Весь его вид говорит о том, что к нему не стоит приближаться, я чувствую, как из него струится черная магия. Это заставляет меня попятиться.

Вглядываюсь в пронзительно-зеленые глаза того, кто еще неделю назад уверял меня, что он сделает меня своей женой, кем бы я ни была, что бы ни сказал его отец. Я доверилась, открыв свое сердце, чуть было не раскрыла главный секрет своей семьи.

Слава Всемудрому, не успела. Как я могла вообще подумать о том, чтобы рассказать об этом потомственному темному инквизитору! Правду говорят, у них нет сердца. Они не умеют сочувствовать – только используют тех, кто им интересен, а потом выбрасывают человека, словно использованную салфетку.

Почему именно сейчас?! Когда я осталась одна. Когда мой брат, единственный родной человек, не смог сдержать оборот, и королевские инквизиторы заарканили его на месте. Они даже не дали ему возможности попытаться вернуться в человеческую форму. А я не успела к нему.

Качаю головой, будучи не в силах принять, что Рейнард мог поступить со мной так. В груди закипает обида и разрастается боль.

– Глупышка Лейра, неужели ты правда думала, что между ведьмой, даже светлой, и инквизитором может быть что-то серьезное? – легкая пренебрежительная ухмылка искривляет красивое лицо, которого я так любила касаться в минуты нашего уединения.

Сжимаю пальцы, слишком поздно понимая, что в руке колба из тончайшего гремлиновского стекла. Она с хрустом ломается, и осколки впиваются в мою ладонь. На мгновение мне кажется, что Рейнарду не все равно, но потом он бросает все тем же ледяным тоном:

– Обратись к лекарю, – и выходит из аудитории.

Все еще в оцепенении перевожу взгляд на руку и смотрю, как по ней стекают крупные темно-красные капли, впитываясь в белоснежный манжет формы и падая на паркет из беленого дуба. Боли в руке нет – она вся в груди. Безумно жжет, вызывая желание вырвать сердце, чтобы не чувствовать.

Как в трансе, подхожу к окну. Рейнард спускается по ступеням парадного крыльца и подходит к миловидной скромной шатенке в богатом платье и с ажурным зонтиком. Он целует ей руку и подает локоть, при этом все время обворожительно улыбаясь. Так, как это делал со мной. Только кажется, что это было так давно.

Делаю несколько глубоких вдохов – не помогает, меня просто колотит от той ненависти, которая начинает зарождаться во мне. Предатель. В такие моменты особенно сильно сожалею, что светлые ведьмы не умеют проклинать. Только исцелять. И то других, а не себя.

Закрываю глаза и в сердцах загадываю желание больше никогда в жизни не встречать этого беспринципного и жестокого человека. Ну почему желания не сбываются?

Глава 1

Пять лет спустя

– Мамочка, а я сегодня дракона нарисовал! – как только я переступаю порог, мне на шею бросается егоза-пятилетка.

Я обнимаю его и чуточку приподнимаю от пола: на руки взять уже с трудом хватает сил. Весь в отца растет, высокий, крепкий. И драконистый.

– Аллан, и ты совсем не боишься его? – я щекочу сына, и он с визгом отпрыгивает от меня.

– Нет! Драконы они большие и сильные, они защитники! – совсем по-детстки картавя и немного шепелявя, восклицает мальчишка и убегает к своему столу, чтобы продолжить снова что-то рисовать.

Устало прислоняюсь к косяку и стаскиваю с себя шаль. Ноздри щекочет запах домашней выпечки, а желудок довольно откликается, напоминая, что я не ела почти с самого утра.

Из кухни выходит Бетти, наша соседка, которая иногда присматривает за Алланом и помогает по хозяйству. Не бесплатно, конечно. За некоторые полезные зелья, но это самое большее, что я могла бы ей предложить.

Она улыбается, вытирает свои пухлые руки о фартук и поправляет чепец.

– Как он сегодня? – спрашиваю я, скидывая ботинки и просовывая ноги в мягкие домашние туфли.

– Да как всегда, неугомонный выдумщик, – Бетти подходит к Аллану и взъерошивает ему волосы, отчего он мотает головой и недовольно вскрикивает. – Сегодня полдня с ним играли опять в деревянных драконов. Он просто помешан на них.

Я тяжело вздыхаю. Да, помешан. Но в этом-то и проблема. Сердце сжимается от беспокойства и страха. Если он пойдет в своего папу, то однажды его начнут преследовать инквизиторы. Все, на что я могу надеяться, – что в нужный момент я окажусь рядом и смогу предотвратить непоправимое.

– Не могу поверить, что с завтрашнего дня переезжаю в Академию, – переодеваясь за ширмой в домашнее платье, делюсь своей радостью.

– Неужели старик все-таки пошел на уступки и разрешил аспирантке заселиться с ребенком? – недоверчиво интересуется Бетти. – Как же он смог перешагнуть через свои моральные принципы?

– Сказал, что талант нельзя зарывать из-за нелепых ошибок, – я заправляю под платок волосы и иду накрывать на стол. – Он даже работу помощницей ректора предложил. Сразу трудовой контракт подписал!

Бетти удивленно смотрит на меня и качает головой. Неужели она подумала что-то не то?

Но сейчас даже ее домыслы не омрачают моей радости. Я действительно рада, что наконец-то смогу перестать перебиваться подпольными заработками, чтобы купить еду и нужные ингредиенты зелья для Аллана. Все! Я, можно сказать, свободна. Никаких страхов, что меня найдут и посадят за решетку, а сын останется один.

Внезапно раздается громкий стук в дверь. Условный – три коротких и два длинных. По мою душу. И почему именно тогда, когда я уже почти завязала с этим? Бросаю на Бетти короткий взгляд. Она сразу же все понимает и ласково уводит Аллана к себе через черный ход.

В щелку приоткрытой двери просовывается запыхавшееся лицо старого приятеля. Понимаю, что настолько взъерошенным я не видела его ни разу.

– Я больше не лечу, Фил, – отрезаю я и собираюсь закрыть дверь, но он останавливает ее своей лапищей.

– Погоди, Лейя, – громко шипит он. – Никто из других не справится. Я такой силы дракона еще не видел.

– И как это должно повлиять на мое решение? – прищуриваюсь, глядя на него, и понимаю, что есть в этом драконе что-то особенное.

Фил мнется, оглядывается и совсем тихо говорит:

– Он долгое время прикрывал нас от инквизиторов. Не знаю, как он это делал… Но оказалось, что он сам дракон.

Я понимаю, что теперь отказать точно не могу. Этот загадочный человек действительно несколько раз уводил от нас королевских ищеек. Скрываюсь в подвале, захватываю все необходимое и накидываю на голову шаль.

– Веди уже, – киваю я, поправляя края так, чтобы почти не было видно лица. – Но это в последний раз!

Мы бежим по темным улицам, выбирая те подворотни, в которых вообще не попадают лучи света. Камни и гравий больно впиваются в ноги через тонкую подошву домашних туфель: переобуваться не было времени, и так на препирательство потратила много. Вечерний холод забирается под легкое платье, но жар от бега сильнее.

Наконец, мы выходим на небольшую площадку за заброшенным складом. Там в окружении наших ребят мечется получеловек-полудракон. Частичная трансформация превратила руки в когтистые лапы, все тело покрылось черной с серебристым отблеском чешуей, и, что совсем нехарактерно, на спине появились крылья.