Ползучий плющ - Купер Наташа. Страница 60

– Мисс Антония, – прокричала снизу Мария. – Мисс Антония, телефон! Это полиция.

– Подожди, – сказала Антония, бросаясь в свою спальню. Но Триш не послушалась и пошла за ней, остановившись перед дверью, когда Антония сняла трубку.

– Да? – совсем другим тоном проговорила Антония. – О, как… как удивительно! Как она? Она цела? Что случилось? Как она туда попала? Что? Да, понятно. Конечно, я приду. Немедленно. Скажите ей, что я иду.

– А теперь ты организовала ее чудесное появление, да? – сказала Триш, когда Антония выбежала из комнаты.

– По-моему, ты совсем спятила, Триш, но я знаю, что ты достаточно любила Шарлотту, чтобы порадоваться ее возвращению. Я бегу в полицейский участок. Она, по-видимому, в ужасном состоянии, и они должны обследовать ее на… на предмет разных вещей. Мне надо идти.

– Могу я пойти с тобой? – настойчиво попросила Триш. – Прошу тебя, Антония. Я… Пожалуйста.

Антония с подозрением уставилась на нее, а потом засмеялась:

– Теперь, раз она жива, мне на все наплевать. Да, если хочешь, пошли. Но поторопись.

Уверенность Триш в своей правоте поколебалась, но ее решимость присоединиться к Антонии и лично убедиться, что Шарлотта действительно цела и невредима, осталась неизменной.

Они выскочили из дома и, преследуемые журналистами, которые почуяли горячий материал, примчались в полицию совсем запыхавшиеся. Представителей прессы остановили у стола дежурного, а Триш и Антонию провели прямо в комнату для работы с изнасилованными, которая оказалась самой уютной и удобной в участке. Шарлотта находилась там вместе с сержантом Лейси и констеблем Дерринг и двумя другими женщинами в штатском. Полицейских мужчин поблизости видно не было.

Лицо Шарлотты было слезах и грязных разводах, она плакала и сжимала в руках большую мягкую зеленую рыбу. Увидев Антонию, она бросила игрушку, сломя голову кинулась к матери и прижалась чумазым личиком к короткой красной юбке, всхлипывая:

– Мама, мамочка, мама, мама! Я потерялась! В парке! Я потерялась!

Антония не сумела полностью скрыть победную улыбку, которая на мгновение осветила ее лицо. Триш заметила ее за секунду до того, как она сменилась маской сочувствия, когда Антония подхватила дочь на руки и их лица оказались на одном уровне.

– Но ты же нашлась, – сказала Антония, и ее голос звучал абсолютно искренне.

Шарлотта положила голову на плечо Антонии и заплакала навзрыд. Триш душила такая злоба, что она даже не решилась заговорить. Она была убеждена, что исчезновение Шарлотты устроено Антонией.

Она поняла бы ее, если б Антония пошла на это, стремясь уберечь Шарлотту от опасности и выявить тем временем источник угрозы. Но если бы это было так, она ни за что не стала бы отрицать всего того, о чем поведала Триш камера в спальне Ники. Нет, в этой операции Антонией двигала жажда мести.

Поступок Роберта и Ники взбесил бы любого человека на месте Антонии, но то, что ей вообще пришла в голову идея использовать Шарлотту в качестве орудия мщения, было отвратительно.

Как и предполагала Белла, столкнувшись с вызовом со стороны человека, которого она считала слишком слабым, чтобы противостоять ей, Антония потеряла хладнокровие и всякое чувство меры. Разумеется, Ники и Роберт – а с ними и многие другие люди – понесли моральный ущерб, но было совершенно очевидно, что больше всех пострадала Шарлотта.

Триш не расслышала, что именно сказала одна из женщин сержанту Лейси, которая тихо ответила:

– Еще рано. Сейчас она нуждается в своей матери.

Словно подхватывая реплику, Антония спросила поверх плеча Шарлотты:

– Я могу забрать ее домой? Сейчас ей нужно побыть со мной дома.

– Миссис Уэблок, – сказала женщина, обращавшаяся к Лейси, – я врач, педиатр. Меня попросили осмотреть Шарлотту.

Руки девочки крепче обхватили шею Антонии, а ее плач превратился в рев.

– Думаю, сейчас ей лучше поехать домой. Нельзя ли сделать это через день или два, когда она начнет чувствовать себя в безопасности?

– Я посоветуюсь с суперинтендантом, – сказала Кэт Лейси. – Уверена, мы это как-нибудь утрясем.

В ушах Триш возник знакомый звон.

– Сержант Лейси, можно вас на два слова?

– Конечно, мисс Макгуайр. Идемте.

– Триш, – позвала Антония поверх головы Шарлотты. Триш остановилась. – Я нужна Шарлотте.

Глядя на ребенка, прижавшегося к своей матери, Триш осознала, что на сей раз Антония сказала правду. Она вспомнила полные отчаяния слова Ники о том, как сильно Шарлотта любит мать. Что бы ни произошло потом, сейчас Шарлотте, скорее всего, действительно необходимо побыть с Антонией.

– Мисс Макгуайр?

– Извините, сержант. Я передумала. Я… В такой момент слова излишни. Я зачем-нибудь нужна тебе, Антония?

– Совсем не нужна, Триш, – сказала она, и снова в ее глазах промелькнуло торжество. – Я позвоню тебе через пару дней, когда мы с Шарлоттой немного побудем вдвоем.

– До свидания, Шарлотта, – сказала Триш, ласково касаясь головки ребенка. Девочка чуть-чуть приподняла голову, так что показался один глаз, и почти улыбнулась.

– Можно мне будет тебя проведать? – спросила Триш, абсолютно уверенная, что Антония больше никогда не пустит ее на порог. Шарлотта дернула головой, лежавшей на недавно безукоризненно чистой шелковой блузке Антонии. Большой палец девочки скользнул в рот. Антония слегка пошатнулась, и Лейси быстро подвинула ей стул. Остальные женщины сгрудились вокруг.

Глава двадцать пятая

– Что ж, ничего не поделаешь, – три недели спустя сказал суперинтендант, бросая папку на свой стол. – Девочка рассказывает только об уроках плавания, мороженом, гамбургерах и о том, как хорошо ей было с хорошими людьми по имени Сью и Сэмми, как они пели и играли. Никаких следов физического насилия. Никаких даже намеков, кто эти Сью и Сэмми. Ничего подозрительного в отношении пары, которая нашла потерявшуюся и плачущую Шарлотту в парке и привела к нам. Шарлотта много раз повторила, что они – не Сью и Сэмми. Неизвестно, где находится дом, в котором ее держали, кроме того, что он стоял в поле. Кто нас дурачил, Джон?

Последовала пауза. Блейк, и сам раздраженный и измученный этими днями поисков Шарлотты, когда впустую было потрачено столько времени, денег и сил и пережита такая тревога, не хотел усиливать негодование суперинтенданта необдуманными обвинениями.

– Ну-ка, ну-ка, Джон, у вас должна быть какая-то идея! Вы уже несколько недель опрашиваете всех этих людей. И вы далеко не дурак.

– Я думаю… я думаю, что Антония Уэблок заплатила выкуп, – неохотно проговорил Блейк.

– И мы не подозревали, что все то время она вела переговоры? Мы поставили телефон на прослушивание с первой же минуты, еще до ее возвращения из Штатов. Как мы могли не знать, что происходит?

– Я не знаю, как они общались, – с отчаянием сказал Блейк. Он был ужасно зол на Антонию, но даже самому себе не признавался в этом. Кэт скупо рассказывала ему, каково это – быть беременной, а потом потерять ребенка, и он обладал достаточным воображением, чтобы представить себе чувства матери в ситуации, в которую попала Антония. Но ей следовало довериться им. Из-за нее он испытал адские муки. Когда-нибудь он, может, и простит ее. Но будь он проклят, если поделится своими чувствами с суперинтендантом.

– Мы не знаем, сколько у нее мобильных телефонов, сэр. И как она собирала выкуп, как передала его похитителям. Я допрашивал ее снова и снова, но она держится своей версии, что ничего никому не платила, а возвращение девочки – необъяснимое чудо. Так она все время его называет. Но другого подходящего объяснения нет. Она должна была заплатить выкуп. В конце концов, ей в ее положении гораздо легче, чем большинству людей, не вызывая подозрений, перебросить деньги со счета на счет в любой точке земного шара… и получить доступ к большим суммам. Это единственное разумное объяснение.

– А как же Макгуайр? Совсем недавно вы с уверенностью говорили о своих подозрениях на ее счет. Вы считаете, она могла участвовать в поддержании связи между Уэблок и похитителями?