Sos! Мой босс кровосос! (СИ) - Юнина Наталья. Страница 12

А дальше все снова по той же накатанной дорожке, сунуть украденное тому, кто нуждается. Только не тем, кто стоит у метро, ибо они работают на дядю. Хрен я какому-то мудаку отдам хоть копейку. В итоге в десять вечера я оказываюсь в жопе мира, в которой провела почти год и сую деньги первому попавшемуся худому и грязному мальчишке.

Настроение моментально падает ниже нуля и банка с кашей уже совершенно не греют душу. Бреду до остановки, совершенно не смотря под ноги. Понимаю, что надо все это прекратить, а не получается. Уже не вспомню, когда я в последний раз плакала, а сейчас только этого и хочется. Слезы моментально застилают глаза, и только я хочу вытереть эту сырость, как меня резко хватают сзади и зажимают рот рукой. Я машинально наступаю со всей силы на ногу нападающему и пытаюсь вырваться, но вместо этого какая-то сука сдавливает мне грудную клетку. Не сказать, что больно, но почему-то я начинаю задыхаться. В этот момент меня отпускают, и я падаю на коленки, хватаясь за солнечное сплетение.

— Везение имеет свойство заканчиваться, Снежана Викторовна, — слышу над ухом голос Кротова. — Когда в следующий раз решишь что-то у кого-то украсть, имей в виду, что можешь нарваться на того, кто сначала тебя отхерачит, как следует, потом оттрахает во все дыры, а на десерт пустит по кругу. Девочки с милыми и смазливыми личиками пользуются большой популярностью. И как только синяки спадут, сдадут тебя в дешевый притон, где ты будешь обслуживать кучу членов за день. И что-то мне подсказывает, что тебе это вообще не понравится. Ты этого хочешь, дура?

Молчу, не зная, что сказать. Но, кажется, от меня и не требуется ответа. Словно нашкодившего ребенка Кротов хватает меня за воротник ветровки и поднимает с асфальта. Хватаю следом слетевший рюкзачок и в этот момент говнюк, подаривший мне только что несколько седых волос на голове, подталкивает меня в спину.

— Пошла, — грубо бросает Кротов, в очередной раз подталкивая меня, как оказалось, к машине.

Наспех вытираю ладонью мокрые щеки и… совершенно не знаю, как себя вести. Странно, что он вообще со мной заговорил, учитывая, что он каким-то образом стал свидетелем моей очередной кражи. А ведь не воровать — было его четким условием работы. Это ж надо попасться вот так, когда только-только подписала этот дебильный договор. Хуже всего, что как только мы трогаемся с места, Кротов словно набирает в рот воду.

Краем глаза замечаю его нахмуренную морду и выступающую на лбу морщину и понимаю, что он крайне зол. Вдобавок еще руки сжимает в кулак. И тут до меня доходит. Как он вообще мог знать, где я нахожусь? Следил за мной? Ну и зачем ему это?

— Ты на черта это делаешь? — еще бы я сама себе могла это объяснить. — Может, тебе к психиатру надо походить?

— Только вместе с вами. Людям, которые следят за другими, тоже не мешало бы полечиться.

— Слежу? — усмехнувшись, произносит Кротов, обводят меня при этом своим коронным придирчивым взглядом. — Нет, лапочка. Я за тобой пока не слежу. Всего лишь решил сообщить тебе лично об изменении планов и кое-что передать. Но тут уж грешно пропустить кино с тобой в главной роли. Если еще раз так сделаешь, закончишь как я тебе предрек. Вот увидишь. Завтра в семнадцать тридцать у нас поезд, — резко переводит тему, на что я теряю дар речи. Какой еще поезд? Он еще согласен на помощницу в моем лице? — Встреча с консультантом по одежде у тебя отменяется. Но видеть тебя в твоих уродливых шмотках в купе я не хочу. Поэтому держи хоть что-то, — передает мне большой пакет с каким-то неизвестным названием. — Собери с собой все необходимое. Мы едем, скорее всего, надолго.

Следующим мне в руку попадает билет вместе с моим паспортом. Я что не забрала его? М-да… ладно, надо как-то выправлять ситуацию. Что он там обожает? Перловку? Ну, можно и пожертвовать. Достаю из рюкзачка банку и протягиваю Кротову.

— Хотите? Это каша перловая с говядиной, — Кротов еще больше хмурит лоб. Таня меня обманула? Или он брезгует с банки? — Она белорусская. Батька плохого не сделает.

Эх, была не была, сейчас как открою, так сразу слюной тут все закапает. Достаю из рюкзачка ножик и протыкаю им банку. С трудом открываю ее и понимаю, что что-то не так. Прям сильно не так, судя по специфическому рыбному запашку в машине. Это что за фигня? Всматриваюсь в банку — рыбная консерва. Вот же дрянь продавщица!

— Останови здесь, — Кротов кивает своему водителю, когда тот останавливается недалеко от моего дома. — Снежана Викторовна, дойдет сто метров своими ножками.

— А рыбки… рыбки не хотите?

— Кыш отсюда вместе с банкой. И чтобы завтра без опозданий.

Глава 10

Раз, два, три четыре, пять… молчание начинает доставать. Гипнотизирование телефона уже порядком надоедает. Где ж ты, воровка моя ненаглядная? Ну, неужели не открыла пакет с одеждой? На черта тогда спрашивается я вообще тратил время на личную доставку? Хотя, если бы не решил прошвырнуться к ней лично, не застал бы столь интересный эпизод. Тоже мне, Робин Гуд в женском обличии.

И ведь кто-то там свыше мне просто жирно намекает — оставить эту девчонку в покое и не ввязываться в столь сомнительное дело. То, что у нее проблемы с башкой — факт. Напрочь отсутствует инстинкт самосохранения и здравый смысл. С ее воровскими замашками можно конкретно встрять, да еще и на бабки попасть. Но ведь… интересно же. А интерес ни за какие деньги не купить.

И при этом сам не могу объяснить, чего жду от ее звонка. Ну что она мне может сказать? Не буду это надевать? Ведь простая же как пять копеек. А с другой стороны, нереально сложная как сопромат, упокой его мерзкую душу. Хрен угадаешь, что ляпнет в ответ.

Смотрю на вибрирующий мобильник и испытываю какое-то нереальное ликование, увидев на дисплее знакомое имя. Перевожу взгляд на зеркало. Боже, когда на моей роже я в последний раз наблюдал такую придурковатую улыбку?

— Тебе не кажется, Снежана Викторовна, что звонить в столь поздний час, когда я могу быть не один и чем-то занят, не лучшее решение?

— Уверена, что, если бы вы были заняты или не один, вы бы не взяли трубку. Итого: вам интересно зачем я звоню. Я хотела спросить про еду. Раз в мои обязанности входит осуществление доставки еды в ваш офис, значит в поезде я тоже ответственна за еду? Что мне взять для вас?

— Ничего. Я буду есть в вагоне ресторане. Разве это не очевидно?

— Как-то не подумала. Там обычно дор… некачественно.

— Некачественно брать с собой еду на два дня. Это все, что ты мне хочешь сказать? — ну не разочаровывай меня.

— Не все. Я тут открыла пакет и… ваша ля перда мне врезается… в перда.

— Деточка, расшифруй.

— Ваши трусы за хренолиард рублей ля перда мне врезается туда, куда я сказала. И хоть в вашей записке стоит «обязательно к ношению» — я не могу такое носить. Вторые еще куда ни шло, хотя тоже вызывают у пятой точки суицидальные мысли, — ну не даром ждал. Благо хватает выдержки не рассмеяться в ответ на будущие страдания ее задницы.

— Во-первых, ла перла. В переводе на русский — это жемчужина, а не перда. Один из лучших брендов нижнего белья. Во-вторых, оно для платья, которое ты наденешь на встречу сразу после приезда. В-третьих, я не принимаю твоих отказов. Я говорю — ты делаешь.

— Вы часто носите трусы, жемчужина которых встревает вам в сердцевину пятой точки?

— Бог миловал. У меня, к счастью, колбасно-яичная ферма, а не устричная. Мне по статусу не положено такое носить, а тебе — да. Мужайся, Снежана Викторовна, — вот удивительно, при ее недавнем образе жизни и явном использовании нецензензурщины в лексиконе, она еще ни разу не послала меня вслух три буквы. Терпеливая.

— Кстати, про платье. Оно короткое и… не для меня. Можно я буду на этой встрече в брюках?

— Нельзя. Ты должна быть в платье. И чтобы закрепить твое послушание, завтра я жду тебя в поезде в ла перла.

— Которые… в перда?

— В полуперда. И в дорогу надень наряд, что я купил помимо платья.