Клуб разбитых сердец - Михалева Анна Валентиновна. Страница 38

— Я и не думал вас пугать, — сконфуженно промямлил он, — просто обрисовал перспективы. В общем, вам действительно предстоит не самая лучшая ночка. Но есть варианты…

— Неужели? — она снова подняла на него глаза. В коих, к своему ужасу, Сулейко прочел откровенное презрение.

Он даже задохнулся. Ему захотелось бросить все к чертовой матери и отпустить эту девицу, куда там ей нужно, все равно куда, лишь бы она не сидела перед ним и не пялилась так, словно он полное дерьмо. То, что он такой и есть, он и сам прекрасно знал, но прочесть это в глазах шестнадцатилетней девицы — это уж слишком!

— Другими словами, вам от меня что-то нужно? — продолжила она, прервав затянувшуюся паузу, вызванную тем, что оперативник судорожно хватал ртом воздух, пытаясь справиться с собственными комплексами. — Можно узнать, что?

Он, наконец, совладал с собой и прохрипел:

— Расскажите, что вы знаете об убийстве учителя физики.

Она вздохнула:

— А если я действительно ничего не знаю, меня поставят на учет?

— Вы хотя бы попробуйте себе помочь. — «Она точно что-то знает». В этом Сулейко теперь уже не сомневался.

— А почему вы считаете, что физика убил кто-то из лицеистов? — она улыбнулась. — У вас просто какая-то навязчивая идея. Оглянитесь вокруг: все творят что кому вздумается. Вот Гоша на днях видел, как мужика тащили четыре женщины. Слушайте, а на физике, вернее, на его теле была шляпа?

— Шляпа?

— Ну да, обычно он носил шляпу, знаете, старомодную такую шляпу.

— Нет. По-моему, нет, а что?! — Сулейко опять почувствовал нарастающее раздражение. У него даже голова начала побаливать.

— Да ничего. Просто интересно, — она пожала плечами. — Вот если бы шляпа на физике была или валялась где-нибудь поблизости, то тогда его точно убили во дворе лицея, а если на нем шляпы не было…

— Слушайте, Кузнецова! — Голова лейтенанта теперь не просто болела, она раскалывалась от боли. — Была шляпа, не была шляпа! Вы что, до сих пор не протрезвели?

— Я знаю, что за дачу ложных показаний меня тут и расстрелять могут, поэтому врать не стану, я не чувствую себя окончательно трезвой.

— Очень хорошо. — Он встал, подойдя к двери, решительно распахнул ее и крикнул дежурному: — Забери эту даму! Пусть немного в кутузке потусуется!

Маняша послушно поднялась. В кутузку ей не хотелось, но сидеть в кабинете следователя ей не хотелось еще больше. Поэтому внезапное окончание беседы вселило в нее даже некоторую радость.

Однако «кутузка» еще издалека ей не понравилась — тесная комната с толстой решеткой вместо двери, до отказа забитая народом. К счастью, народ этот весь перекочевал из клуба «Паноптикум».

— Ну что?! — к ней с трудом протиснулись Сема, Леночка и Медведев.

Маняша прислонилась спиной к железным прутьям и закрыла глаза:

— Не знаю… Мне так плохо.

— Он тебя бил? — Сема сжал кулаки.

Она открыла глаза, посмотрела на него в упор и усмехнулась:

— Ты что, у нас не тридцать седьмой год. Никто меня не бил. Хотя ощущения как после хорошей трепки. Ну, вот кто меня так по-свински напоил?!

— А о чем он тебя спрашивал? — не унималась Леночка. — О чем?

— Да все о том же, о физике.

— А ты?

— А что я? — она вдруг разозлилась. — Я, как всегда, ничего ему не сказала. Теперь нас всех поставят на учет в милиции.

— Ничего себе! — возмутился Медведев. — Из-за какого-то придурка нас на учет! При чем здесь мы?!

— Ну, ты можешь дать показания следователю, может быть, он тебя и помилует. — Маняша снова закрыла глаза.

— А что ты думаешь, и дам! Очень мне нужно состоять на учете в милиции! — гневно воскликнул Медведев. — Мне в этом году в университет поступать, кто меня примет с криминальным хвостом? Думаете, игрушки? Армия — это уже не игрушки!

— А о чем ты расскажешь? — ехидно поинтересовалась Леночка.

— О чем спросят, о том и расскажу. Да я кого угодно сдам, лишь бы в армию не загреметь.

— Неужели? — из-за его спины возник Сохов. — Кого же ты вознамерился сдать?

— Кого попросят, того и сдам, — угрюмо пообещал Медведев.

— Ну-ну… — Сохов ухмыльнулся. Нехорошо ухмыльнулся, как-то зловеще. — Только учти, что пришить могут еще до армии. От армии можно откосить…

— Это ты к чему? — Медведев повернулся к нему.

— Да так. Юстас Алексу, информация к размышлению.

Сохов быстро отошел в глубь гудящей толпы.

— Ну? — вопросил всех Сема. — Теперь вы убедились?

— Рассказывай, — Леночка дернула Медведева за рукав куртки, — что ты знаешь!

Тот стоял бледный и явно озадаченный. И молчал.

— Давай, давай, — подбодрил его Сема.

— А защита свидетеля у нас предусмотрена? — неожиданно спросил Медведев.

— Шутишь? — хохотнул Сема. — Мы же не в Америке.

— Тогда дело дрянь. Если информация о Сохове просочится в милицию, всем нам хана. И не важно, что это будет не наша заслуга. Они подумают, что мы раскололись.

— А что за информация?

— Иди ты! — отмахнулся Медведев.

— Нет, ну хочется же знать, за что голову сложу, — не унимался Сема.

— Сохов — наркодилер.

— Можно подумать — это секрет, — фыркнула Леночка.

— Во всяком случае, для милиции — секрет. Никто же не проболтался. Но не это главное. То, что Сохов связан с неким Ромкой Совковым, знаем только я, Ульяна и вы. Сохов мне рассказал, что Маняша видела их на лестнице. Нетрудно догадаться, что и вам всем она растрепала. В общем, физик узнал о них тоже и собирался сообщить в милицию. И где теперь физик?

— А какой выход? — испуганно пролепетала Леночка.

— А может, действительно рассказать все операм? Пойдут и повяжут этого Совкова. — Сема даже покраснел от возбуждения.

— Знаешь, что бывает, когда в мафии одно звено дает трещину? Убирают все звено. Без вопросов. И нас всех уберут, и Совкова этого. И Сохова. Просто чтобы не сболтнули лишнего.

— Это точно, — согласился с ним Сема. — Так какие будут предложения?

— А что, если самим узнать, кто у них главарь, и сдать уж всех скопом? — неуверенно предложила Маняша.

— Я не собираюсь играть в неуловимых мстителей! — заявила Леночка.

— У тебя есть другие варианты? — обратился к ней Сема.

— Да… — усмехнулся Медведев. — Из всех нас по-настоящему повезло только Ульяне.

— И как ей удалось скрыться из «Паноптикума»?

— Она всегда сухой из воды выбирается… Сидит сейчас дома. Небось и в ус не дует.

— Я даже представить себе не могу, где она… — Варвара с надеждой посмотрела на Максима. — Два часа ночи!

Тот методично тыкал в кнопки телефона. Пока его переговоры не принесли никаких результатов. Куда бы он ни обращался за информацией, везде получал отрицательный ответ. Сашка сидел на диване, обняв Моню за шею, и переводил с одного взрослого на другого испуганные, покрасневшие от усталости глаза.

— Мария Ивановна Кузнецова. Пятнадцать лет, — голосом робота отчеканил Максим в трубку.

Варвара замерла, ожидая ответа. В сотый раз за эту проклятущую ночь.

Ему коротко ответили, и он, нажав на рычаг, отрицательно покачал головой.

— Фу… — она шумно вздохнула. — В случае обзвона моргов, отсутствие результата — самый лучший результат.

— Этот был последним, — тихо проговорил Максим, — и больниц больше нет.

— Вот дура! — не выдержал Сашка и всхлипнул.

— Иди поставь чайник, — сухо попросил его Максим.

Как ни странно, тот быстро поднялся и пошел исполнять приказ.

В другое время Варвара бы удивилась такому послушанию, но теперь было не до того. Она снова взъерошила волосы:

— Ну куда еще можно позвонить? В ГАИ?

— Нет, я уже звонил в городской отдел происшествий, там бы знали. Сегодня никто из девушек младше двадцати не пострадал. Так что…

— А если ее просто не нашли, — она обхватила плечи руками, — а если она лежит где-нибудь в темноте…

Тут ее заколотило, она закрыла глаза и, упав грудью на колени, зарыдала всухую. Слезы почему-то не текли.