Режиссер Советского Союза – 8 - Тенгриханов Александр. Страница 2

Про мои заграничные дела мало кто в курсе, но в СССР я стараюсь лишний раз не выделяться. Хотя слухи не запретишь, и о деньгах буржуя Мещерского давно ходят самые невероятные слухи. Теоретически даже покупка автомобиля представительского класса мало что изменит. Только в последнее время недоброжелатели, как с цепи сорвались. Жалобы идут уже не потокам, а напоминают цунами. Самое забавное, что в Союзе я давно ничего не снимаю и контролирую ряд проектов. Более того, кроме встреч с близкими людьми и «прогрессорами», уже забыл, когда посещал публичные мероприятия в Москве. На телевидении меня тоже нет. В общем, стараюсь привлекать как можно меньше внимания к своей персоне. Но личность Алексея Мещерского у многих людей, будто кость в горле.

Больше всего завистников возбудил наш дом, вернее, дворец, как его называют в народе. Дело дошло даже до нескольких заказных статеек в «комсомолке» и газетах помельче. Светочка ещё тогда предупреждала, что надо начать договариваться, и перестать игнорировать многочисленные сигналы. Мол, почему не посетить условный райком или собрание в «Госкино», куда перекидывали часть жалоб. Немного покаяться, подкинуть тамошним начальникам косточку в виде пая нашего кооператива или шефскую помощь, которую важные товарищи припишут себе. Вариантов было много, но я просто игнорировал все поползновения в свою сторону. Ещё и Каплану строго настрого запретил договариваться с желающими поживиться за счёт «Прогресса», вернее меня любимого.

Чёрт меня дёрнул выделиться, наплевав на все условности, и хапнуть побольше земли. Стандартные участки, которые раздавал наш кооператив, были по десять и пятнадцать соток. Я же взял себе шестьдесят и построил там двухэтажный особняк с крытым бассейном. Это не считая цокольного этажа, где у меня расположены биллиардная, спортивный зал и винный погреб. А ещё, на территории возведён полноценный домик для обслуги, роль которой исполняла супружеская пара средних лет. Даже большие начальники, строившие коттеджи в нашем посёлке, ограничились максимум двадцатью сотками, дабы не дразнить гусей. Остальные брали десять и особо не заморачивались. Тема же помощников, по сути слуг, аккуратно замалчивалась. Хотя во многих домах хватает наёмных работников как приходящих, так и живущих постоянно.

Я же нехило так размахнулся, из-за чего мне выпили немало крови. С другой стороны, куда тратить рубли, если их до неприличия много? Это ещё мало кто знает, что я застолбил два участка, где вскоре начнут возводить новый посёлок. Там будут построены дома для рыжиков. Пусть у девочек будет своё загородное жильё. Если позволяют финансы, то почему нет? Тем более, мы с бывшей тёщей решили, что строиться близняшки будут на свои деньги. Вернее, это алименты, которые накопились за девять лет. Их тоже некуда девать, а суммы там значительные. Им как раз через год восемнадцать и можно начинать. Уже предвкушаю новую волну возмущений от сознательных и благородных строителей коммунизма. Может я мазохист?

Но прошлый год отнял у меня просто массу нервов. Смех смехом, но меня порядком достало окружающее лицемерие. Если вы разрешили строительные кооперативы, то кого волнует, сколько этажей в частном доме? Постепенно погружаюсь в воспоминания об одной из знаковых встреч. Вернее, сложно назвать подобное мероприятие мирными переговорами.

В принципе, я ожидал чего-то подобного. Правда, вызов к самому Демичеву стал для меня неожиданностью. Всё-таки фигура такого масштаба не должна копаться в нижнем белье советских граждан. То, что речь пойдёт именно об этом, никто не сомневался. Поэтому после получения телеграммы в посольстве, я быстро завершил все дела и купил билет до Москвы.

Пётр Нилович импонирует своей простотой, пусть даже это всё наносное и вызвано желанием получить политические очки. Но в его приёмной меня никогда не морили долгим ожиданием, хотя здесь я редкий гость. Минут пять и из кабинета выходит взволнованный мужчина явно начальственной наружности. Он чего-то бормочет секретарю и быстро выскакивает в коридор. Видать, товарищу дали животворящего пинка, способствующего увеличению мотивации любого чиновника. Буквально через минуту, степенная мадам с высокой причёской и закрытой блузке, сообщила, что меня ждут.

Захожу в знакомый кабинет, здороваюсь и сажусь на указанное место. Быстро оглядываюсь и не нахожу никаких изменений. Стандартная массивная мебель, шкафы с книгами классиков марксизма-ленинизма, тяжёлые шторы и обязательный портрет «дорого Ильича» на стене. Благо, что главный идеолог страны не поддался новомодным веяниям, который можно назвать советским модерном. Я про себя обзывал данное направление – колхоз стайлом. Больше это похоже на неудачную попытку совместить современный стиль со стандартным дизайном кабинета высокопоставленного начальника. Обычно получается какой-то ералаш с импортным журнальным столиком и небольшими креслами в углу, шкафами, заменёнными на легкомысленные полочки или этажерки. Ещё эта нездоровая страсть к жалюзи. Надо признать мою вину в прививании подобного стиля. Но ведь в моём случае речь идёт о нормальном ремонте и современной обстановке. А у чиновников получается ужас.

– Алексей, рад твоему приезду, – по-свойски произнёс Пётр Нилович и тут же лукаво улыбнулся, – А то ходят слухи, что один режиссёр совсем оторвался от действительности, и демонстративно игнорирует советские инстанции низшего звена.

Меня подобными заходами не смутить, поэтому молча жду продолжения. Демичев тут же меняет тон и перестаёт быть похожим на доброго дяденьку.

– Почему, кстати? Ты считаешь себя выше районных партийных организаций или собрания коллектива вышестоящей организации, вызывающих товарища Мещерского на встречу? Есть устоявшиеся правила советского общежития, пусть и неписаные. Чтобы не соблюдать их, у гражданина должна быть веская причина. И райкомы являются основным связующим звеном населения и власти. Они в курсе всех проблем и чаяний простых граждан. Игнорирование вполне стандартных действий партийных комитетов является вызовом. Если не обществу в целом, но какой-то его части. Или так выражается твоё отношение к партии?

Как мне это надоело! Нет, в первые годы пребывания в данной реальности было даже весело. Я находил какое-то нездоровое удовольствие щёлкать по носу ретроградов и паразитов, нарушая сложившуюся систему поведения индивида в подобных ситуациях. Но всему есть свой предел. Тут ворочаешь миллионами и судьбами целых стран, вкладываешь в СССР огромные суммы, при этом без всякой отдачи. Просто занимаешься благотворительностью, при этом приходится постоянно отбиваться от нападок излишне инициативных товарищей. И ладно бы дело касалось более масштабных проектов. Так, ведь группа кретинов привязалась к строительству частного дома.

– Оплачивать мои командировочные и неустойку в валюте перед компанией «Dino de Laurentiis Cinematografica» будет Дзержинский райком или профком «Госкино»? Или выше ведомство выделит нужную сумму? Касаемо райкома, то я беспартийный и давно предупредил партком киностудии, что не собираюсь являться на ковёр по первому требованию местечковых начальников. Если ко мне есть претензии, то пусть пишут в прокуратуру или не мешают работать. Собрание коллектива вышестоящей организации меня в принципе не волнует. Есть коллектив ТО «Прогресс» чьё мнение я всегда готов выслушать и принять к сведению.

Понимаю, что это дерзость, но не могу удержаться. Настроение у меня паршивое и играть в добродушие никто не собирается.

– Хорошо. Оставим этот сколький момент, ибо ты большой мастак уходить от темы, прикрывая всё финансами. Твоя безусловная польза для страны не подлежит сомнению. Только есть несколько насущных вопросов, – спокойно произнёс Демичев, – За последний год на тебя поступило более ста жалоб, включая коллективных, от совершенно разных представителей нашего общества. Основной их мотив – демонстративное игнорирование правил жизни и базовых постулатов советского человека.

Я опять молчу, хотя впечатлён количеством инициативных людей, стоящих на страже советских моральных ценностей. Собеседник же снял очки, протёр уставшие глаза и произнёс.