Пожарский 2 (СИ) - Войлошников Владимир. Страница 47

— Бать! — Кузьма грохнул передо мной здоровенный чурбак. — Присаживайся! Стульев у них нет, это — лучшее из того, что было.

Я оглянулся на деревню. Между избами деловито сновали кхитайцы. Что-то записывали в невесть откуда взявшихся табличках — глиняных, наверное? И, подозреваю, иероглифами. Ладно, потом посадим одного грамотного с Фёдором, переведут в русское письмо.

— А чего мы тупим-то? Эта байда надолго. В прошлый раз ты нас, ара, чаем поил, сегодня мы тебя угостим, — я открыл портал и оказался нос к носу с мелкой троицей — Стешкой, Фимкой и Котькой. Все трое дружно ойкнули и вытянули шеи:

— А чего это у вас?

— А… — я махнул рукой (вроде как — да ничего особенного), — это мы со Змеем Горынычем…

— Здрассьте, — вежливо помахал лапой Змей.

— … деревню оборотней к порядку приводим. Проголодались вот. Бегите-ка в кухню, да скажите, чтоб через десять минут на это место доставили стол, три стула и ужин, — я закрыл портал. Тяжело мне, всё-таки, долго пространственные переходы держать. — Ждём.

Мои меня не подвели — это было приятно. Через десять минут в открытый мной портал мигом втащили стол с белоснежной скатертью, стулья, Осьмуша вкатила уставленную блюдами тележку, шустро подала ужин:

— Вы уж, Дмитрий Михалыч, через пятнадцать-то минут ещё раз портальчик откройте, вторую перемену принесу и десерт!

— Спасибо, милая, открою.

Рамка портала схлопнулась. Теперь мы со своим столом и ужином посреди хаоса волколачьей деревни, должно быть, напоминали мираж.

— Волшебная женщина! — оценил Змей, пышные Осьмушины формы.

— Это ты ещё суп не пробовал! А уж как она мясо запекает!

— Неужели лучше меня? — возревновал Змей.

— По-другому, но тебе не уступит, поверь.

— Хм, — Змей принялся за еду, и его скепсис истаивал с каждой ложкой. — Может, познакомишь?

— Чтоб ты её сманил? Ха!

Кузьма тоже сел с нами за стол, но почти не ел, напряжённо контролируя ситуацию.

После второй перемены Горыныч и вовсе решил, что жизнь хороша, а Чао Вэй уже ждал с готовым отчётом:

— Прежде всего, мой господин, я взял на себя отвественность и допросил нескольких женщин — предположение Кузьмы о старателях подтвердилось. Такое повторялось каждый год. Салтыковы нанимали людей, обещали хороший процент, помощь, а потом передавали оборотням все сведения о них. В этом году было восемь групп. Три ещё не вышли. С остальных, — он положил на стол несколько мешочков, — вот золото.

— А что, они не знали, что хозяин новый?

— Кто говорит — знал, кто — не знал.

— Не всем сказали? — предположил Горыныч.

— Да им, по-моему, всё равно, — высказался Кузьма.

— Хорошо, дальше.

— Дворов на самом деле не триста, а всего сорок три, один дом на одну семью.

— Скорее всего, Салтыковские приказчики тут никогда и не бывали, а написали так, от балды.

— Сейчас в деревне практически не осталось мужчин. Двое оказались в той группе, которая бежала из распадка, оба сильно обожжены. Среди тех, кто остался в распадке, было и много женщин. В общем итоге без родителей осталось шестнадцать семей. Все их отпрыски собраны отдельно, — Чао Вэй указал на стоящих квадратом солдат. Видимо там, внутри терракотовой стены, и сидели волчата.

— С этими потом разберёмся. Взрослых сколько?

— Десяток старух, пара стариков, двадцать семь взрослых женщин и чуть больше полусотни молодняка, не образовавшего семьи, тут почти половина — парни.

— Вот со взрослых и начнём.

24. РАЗГОВОРЫ

ПОБЕСЕДУЕМ ПО-ВЗРОСЛОМУ

— Горыныч, призови народ к вниманию, будь любезен. Ты у нас в этом мастер.

Змей покосился, подозревая иронию, ничего не обнаружил и рыкнул:

— СЛУШАТЬ ВСЕМ! КНЯЗЬ ГОВОРИТЬ БУДЕТ!

— Спасибо, ара, — в наступившей тишине было слышно, как потрескивают горящие у берега кусты. Я слегка возвысил голос: — Я — князь Пожарский, новый владетель этих земель. Отныне оброк за пользование общинным наделом вы будете платить мне. Людей я вам трогать запрещаю. ВООБЩЕ. На всякий случай напоминаю, что вы все находитесь на территории Царства Русского, и беспричинное убийство карается смертью или каторгой. А чтобы доказать убийство с целью самозащиты, потребуется созвать суд и тщательно рассмотреть дело. Если найдутся желающие, они могут получить консультацию у нашего кланового юриста.

Я не вглядывался в их лица. Мне, честно говоря, было плевать на их чувства ко мне. Да и были они примерно одинаковые — испуганные и враждебные. Пожалуй, только один персонаж резко выделялся из остальных — крупный и очень крепкий старик, волосы и борода которого даже в человеческом виде больше напоминали волчью шерсть. Здесь была чистая ненависть и готовность убить, если бы я только стоял ближе.

— Но за всю Русь-матушку я отвечать не могу, а за свои уделы — обязательно. Будьте уверены, каждому из вас придётся следовать правилам.

— Иначе что? — вдруг хрипло спросил злобный… нет — Злой, так и буду его называть. Волчья стая вся словно качнулась ему навстречу и завозилась, подбираясь, осторожно скалясь. — Вытравишь нас всех, даже младенцев⁈ Мечом волшебным прикроешься? — продолжал нагонять исступлённый пафос дед. — Иль истуканов своих нагонишь? Честного боя боишься, князь?

Кхитайцы не возроптали, как обязательно бы сделала русская дружина. Только нахмурились, словно туча чёрная на солнце нашла.

— А вот людей моих ты зря обидел. Шерсть на ж*пе седая, а ума не нажил. Выходи, коли не шутишь. Я против тебя даже меч брать не стану. Мне и вилки хватит.

Вилки у меня сейчас серебряные. Оно, конечно, энергию проводит похуже, чем электрон, но тоже неплохо. А щит я на себя и без Кузьмы могу повесить. Волки расступились, образуя в центре площади широкий круг.

Я поднялся с кресла и скастовал на себя ускорение.

— Без магии! — прохрипел злой.

— Три раза! — усмехнулся я. — Может, мне ещё самому зарезаться? Без условий! — я взял со стола вилку. Подумал — взял вторую. — Считай, что мы начали.

Старик перекинулся в здоровенного, чуть не с медведя, волколака и кинулся ко мне через круг. А я — к нему. Пасть оборотня раззявилась — бошку человеческую вложить можно. Зубы лязгнули и увязли в щите. Я ударил в бочину. А у него тоже был щит! Слабоватый, правда, но был. Шаман местный? Больше на работу примитивного амулета похоже. Эти мысли фоном скользили по сознанию, пока я продавливал волколачью защиту. Заклинание проницаемости словно всверливалось, разъедая один слой оберега за другим. Вот последний… в ментальном плане внутренняя оболочка лопнула со звуком «пык!», словно рыбий пузырь лопнул. Вилка воткнулась в шкуру. Хлынула мана, разогревая металл. Спасение от ожога было только одно — пропустить сквозь себя максимально быстро, скинуть… — Вторая вилка взметнулась в небо, из зубцов очередями вылетали огненные шары, взрывались в небе фейерверками…

— У-у-оу-у-у! — вопль-вой звучал растянуто, как это бывает внутри ускорения.

Стоящая совсем близко женщина бросилась вперёд, перекидываясь в прыжке. Получила огненным шаром в пасть — мощным, слитым из нескольких мелких. Вторая так же. Я откинул тело Злого и крутанулся вокруг себя — со всех сторон круга ко мне летели оскаленные пасти.

— Меч! — Кузьма мгновенно оказался в руке. — Не жалеем!

Несколько бешеных секунд — и я стоял посреди площади, заваленный меховыми трупами со всех сторон.

Мельком взгляд вокруг — больше желающих нет.

Ускорение скинуть. Целебной волной пройтись, иначе сердце ещё минут десять долбить будет. Быстро всё случилось, кхитайцы и дёрнуться не успели. Всё-таки скорость волколака в рывке — это вам не фунт изюма. Змей тоже — едва уложился чтоб перекинуться и теперь агрессивно попыхивал дымом, не спеша возвращаться в человеческую форму.

Я мрачно оглядел замершую в ужасе стаю:

— Вы что думали — мы шутки с вами пришли шутить?

Под ногами кто-то хрипел. Я выпустил меч из руки: