Прекрасная леди - Джойс Бренда. Страница 8

– Скоро, моя милая, ты будешь путешествовать по свету со своим отцом.

– Но только я, не Алекси! Мы его с собой не возьмем, – недовольно надула губки девочка.

Клифф покачал головой, удивленный ее ревностью.

– Он – твой брат, дорогая, и, разумеется, отправится с нами. Он – настоящий, прирожденный моряк. Он поможет мне управлять кораблем, будет вести судно за нас.

Ариэлла просияла улыбкой:

– Я выучила четыре новых созвездия, о которых ты рассказал мне, папа. Ночь будет хорошей, мы сможем как следует рассмотреть звезды. Могу я показать их тебе попозже?

– Конечно.

Что и говорить, у Клиффа росла замечательная дочь! В свои шесть она умела складывать и вычитать быстрее, чем отец, была знатоком в умножении и постепенно постигала деление. Клифф начал учить с дочерью созвездия, и ее способность распознавать различные звезды поразила его. Фактически Ариэлла могла всего за несколько минут запомнить что-то, увиденное лишь раз, мельком. Она бегло говорила на латыни и в ближайшее время должна была с тем же успехом освоить французский язык. Что же касалось чтения, то тут Ариэлла на несколько уровней опережала своего старшего брата.

Клифф наконец-то бросил взгляд в сторону дома, где давно уже стояла гувернантка дочери – ее стройная фигура была так плотно укутана тканью, что нельзя было рассмотреть лица, все ее тело было завернуто в оранжевый и синий шелк.

– Ариэлла выполнила все свои задания на сегодня?

Де Уоренн взглянул на дочь и подмигнул ей. Девочка была настолько умна, что, несомненно, прошла недельный объем своей учебной программы за один день.

– Да, милорд. Как всегда, она в этом преуспела.

Анахид, гувернантка, говорила на безупречном английском, но с сильным армянским акцентом. Она была рабыней матери Ариэллы. Вся эта история была трагической, за исключением одного подлинного чуда – дочери Клиффа. Мать Ариэллы, Рахиль, была еврейкой, когда-то она вместе с отцом отправилась к Земле обетованной. Корсары напали на их корабль и убили всех, кто не представлял для них ни малейшей ценности, включая отца Рахиль. Бедняжка попала в рабство, но местный принц был мгновенно сражен ее красотой и сделал Рахиль своей наложницей. Клифф тоже попал под влияние чар прекрасной рабыни, когда торговался с ее господином, князем Рохаром. Капитан прекрасно понимал, что, осмелившись на подобную любовную связь, обрекает себя на смерть, но не мог противиться чувствам. Их романтическая история была недолгой, но еврейская любовница, с ее достоинством и изяществом, тронула сердце Клиффа глубже, чем любая другая из его предыдущих женщин. Де Уоренн и понятия не имел, что Рахиль забеременела от него.

Именно Анахид удалось передать Клиффу письмо спустя шесть месяцев после рождения Ариэллы. Рахиль казнили, когда выяснилось, что у ее дочери голубые глаза – стало слишком очевидно, что отцом ребенка был не хозяин рабыни. Клифф готовился без промедления пойти на штурм крепости Рохара, но это оказалось уже ненужным. С помощью золота де Уоренна Анахид подкупила охранников князя и выкрала Ариэллу из гарема, сумев сбежать вместе с девочкой из дворца. С тех пор гувернантка жила в доме Клиффа. Капитан знал, что Анахид готова умереть за его дочь, да и сводного брата Ариэллы, Александра, она любила почти с той же неистовой силой. Клифф даровал Анахид свободу спустя всего несколько дней после того, как она покинула побережье Берберии.

Он никогда не видел лица Анахид, даже мельком.

– А как успехи Алекси сегодня?

Клифф почувствовал, что гувернантка улыбается.

– Он справился с заданиями не так хорошо, как Ариэлла, милорд. Сейчас он по-прежнему в классной комнате, изо всех сил старается дописать свои буквы.

– Хорошо.

Алекси был очень сообразительным, но для успешной учебы ему не хватало усидчивости, которой отличалась Ариэлла. Мальчик живо интересовался фехтованием, верховой ездой и, разумеется, судами своего отца.

– Напомните ему, что завтра в семь часов мы занимаемся фехтованием – разумеется, если он сделает все свои уроки.

Анахид кивнула, жестом подзывая к себе Ариэллу. Девчушка взглянула на отца и состроила недовольную гримаску, явно не желая уходить:

– Папа?

– Иди, дитя мое… – Клифф осекся, заметив, как в дверном проеме появился его дворецкий.

Де Уоренн даже представить себе не мог, что могло вызвать на лице Фитцуильяма, обычно будто высеченном из камня, такое странное выражение. Неужели его бессердечный слуга был на самом деле чем-то взволнован?

– В чем дело, Фитцуильям?

– Сэр. – На лбу дворецкого выступила испарина. А ведь этот человек никогда не потел, невзирая на вечные пекло и влажность, даже в те дни, когда температура воздуха превосходила привычные значения.

– Что-то не так? – Клифф вышел из угла террасы.

– Там… – Дворецкий закашлялся. – Там… посетитель… сэр, если вы пожелаете… спуститься вниз.

Клифф был озадачен.

– Судя по вашей реакции, это должна быть сама смерть с косой, – предположил он. – У него или у нее есть визитная карточка?

Де Уоренн вдруг вспомнил красотку с площади Спэниш-Таун. Он почти не сомневался, что пришла именно она – утолить свою похоть, – и все же на мгновение представил в своей постели Дикарку.

Что, черт возьми, с ним творится? Он грезит о сумасбродной женщине-ребенке, и не важно, что она оказалась намного красивее всех леди, которых ему до сих пор доводилось встречать! При самом удачном раскладе ей от силы восемнадцать лет, если не шестнадцать.

– Посетитель… – Фитцуильям глотнул, явно находя нечто неприятное в этой ситуации, – ожидает в красной комнате. Если вы, конечно, пожелаете видеть ее…

Выходит, к нему в гости пожаловала брюнетка с площади. Странно, но Клифф чувствовал разочарование и досаду.

– Я не принимаю сегодня, – решительно отрезал он. – Выставите ее.

Фитцуильям удивленно сощурился, ведь его хозяин никогда прежде не был столь краток и груб.

Клифф вспыхнул от раздражения.

– Я хочу сказать, возьмите ее визитную карточку, и пусть идет, откуда пришла.

– У нее нет визитной карточки, сэр.

Слабое подозрение зародилось в душе Клиффа. Взволнованный, он отвернулся от дворецкого. У всех леди были визитные карточки.

– Как это? – удивился он.

Фитцуильям лихорадочно облизнул губы:

– Она настаивает на встрече с вами, сэр, и еще у нее кинжал, которым она угрожала мне!

Дикарка… Клифф направился в дом, прошел по начищенному до блеска дубовому паркету, спустился по широкой центральной лестнице, покрытой темно-красной ковровой дорожкой, и оказался в холле. Это было огромное помещение с высокими потолками, хрустальной люстрой размером с рояль и полами из серо-белого мрамора, привезенного из Испании. Красная комната располагалась в самом дальнем конце холла.

На пороге комнаты, глядя на него, стояла дочь Кэрра.

При виде гостьи сердце Клиффа невольно забилось чаще, заставив его еще больше встревожиться. Де Уоренн быстро подошел к Дикарке, заметив, что она очень бледна, хотя прежде ее лицо отливало золотистым загаром, а глаза безумно горят, будто у бывалого солдата в разгар яростного сражения. Он взял себе на заметку, что с этой девчонкой нужно держать ухо востро и стараться лишний раз ей не доверять. Клифф не сразу поймал себя на том, что почему-то заговорил с ней резким, грубым тоном:

– Вы возвращались в Королевский дом?

Дикарка покачала головой:

– Нет.

Боже, у Клиффа будто гора с плеч свалилась! К нему постепенно вернулось его обычное самообладание.

– Мисс Кэрр, простите меня. Пожалуйста, присядьте. Могу я предложить вам чем-нибудь подкрепиться? Чай? Печенье?

Дикарка уставилась на гостеприимного хозяина с таким изумлением, словно у того вдруг выросла вторая голова:

– Я должна простить вас?

Де Уоренн вдруг взглянул на себя со стороны и понял, в каком смехотворном виде, должно быть, сейчас предстал – нужно быть по-настоящему слабоумным, чтобы просить прощения у этого дикого, неискушенного в правилах хорошего тона ребенка. Понимает ли эта девчонка, что его манеры были просто недопустимыми? Так или иначе, но Клифф улыбнулся ей и счел нужным объяснить: