Американский эксперимент соседства (ЛП) - Елена Армас. Страница 14

Лукас задумался над моим вопросом всего на мгновение. Затем он оперся на локти. Медленно. Его голос понизился, как будто он раскрывал мне секрет, и я почувствовала, что тоже наклоняюсь вперед.

— Это вызывает почти такое же удовольствие, как еда, но включает в себя гораздо меньше одежды.

Мое дыхание застряло в горле, не заботясь о том, что я была в процессе глотания. Как следствие, рисовое зерно попало не в то гордо, заставив меня разразиться приступом кашля.

— Por Dios(исп. черт возьми), — услышала я его слова между слабыми глотками воздуха. — Рози, ты в порядке?

Нет. Я не в порядке. Очевидно. Потому что мысленный образ Лукаса в гораздо меньшем количестве одежды, чем сейчас, занимающегося веселыми делами, привел мою самую главную функцию организма в шоковое состояние.

Когда я не ответила и только продолжала кашлять, он выругался, должно быть, на испанском языке. Он встал и направился в мою сторону.

Прежде чем он успел подумать о том, чтобы обхватить меня руками и сделать массаж Геймлиха, я взяла дело в свои руки и потянулась через стол за стаканом воды.

— Подожди, Рози, — предупредил Лукас, когда я опрокинула стакан. — Не так быстро! Это... Ох, ладно.

Я выпила содержимое стакана и поставила его обратно на стол.

— Вино, — сказала я немного задыхаясь. — Это было белое вино, — которое я даже не заметил на столе. Потому что... Потому что я была занята тем, что замечала только Лукаса.

— Да, — признал он, и я услышала, как в его словах заплясало веселье. — Ну, это помогло.

— Ага, — я прочистила горло и выпрямилась на своем стуле, отказываясь смотреть на него. Боже, это действительно должно прекратиться. — Могу я... Могу я получить добавку, пожалуйста?

Его ответ не приходил в течение долгого времени.

— Ты уверена? Ты только что выпила полный стакан.

Почувствовав взгляд Лукаса на своем лице, я наконец осмелилась встретиться с ним взглядом. Он изучал меня.

— Я редко пью, — я вздохнула. — Но сегодня, возможно, будет день двух бокалов вина. Или недели, может быть. К тому же, мы уже почти закончили с едой, так что мне может понадобиться что-то новое, чтобы отвлечься, — он выглядел немного удивленным моим признанием, и я почувствовала необходимость добавить: — Что-то, что не связано с уменьшением количества одежды.

Медленно и почти неохотно Лукас налил еще золотистой жидкости.

— Твой брат, — простодушно заметил он. — Ты упомянула, что он уклоняется от твоих звонков. Так вот почему сегодня день двух бокалов?

— У тебя хорошая память, — пробормотала я.

— Я хороший слушатель, — он вернулся на свое место напротив островка, обязательно встретившись с моим взглядом. — Его сегодня не было, да? У твоего отца.

Я сузила глаза до тонких щелок.

— Кто ты? Доктор Фил?

— Доктор... кто?

— Он психолог и ведущий ток-шоу, — я потянулась за своим стаканом. — Люди приходят на его шоу, доктор Фил немного заглядывает им в душу и бум, выкорчевывает и устраняет все их самые глубокие проблемы.

Лукас ухмыльнулся.

— Он красивый? Поэтому я напоминаю тебе о нем?

Смех забрался мне в горло и покинул меня прежде, чем я смогла его остановить.

— О Боже, нет.

Двусмысленная улыбка Лукаса спала.

— Ох.

— Я имею в виду, что ты красивый, — почувствовала я необходимость уточнить. И тут же пожалела об этом. — Объективно. Для людей вокруг. Не субъективно, как для меня. Ты объективно красив, я... полагаю.

— Ты... полагаешь? — губы Лукаса сжались. — Мне кажется, что где-то здесь есть комплимент, но мне трудно его найти.

Если бы ты только знал, подумала я. Но вместо этого я сказала: — Дело в том, что я, похоже, часто использую тебя в качестве опоры. Мы знакомы всего сколько? День? А ты знаешь обо мне больше, чем большинство людей, которые были в моей жизни годами, — я пожала плечами. — Вот почему я сравнила тебя с ним.

Его улыбка вернулась.

— Быть использованным красивыми женщинами — это то, против чего я нисколько не возражаю.

Красивыми женщинами.

Мое сердце сделало самое глупое, самое дурацкое сальто.

Я вернула бокал к губам, чтобы выиграть немного времени, пытаясь сосредоточиться на женщинах, во множественном числе, а не на женщине, как на мне, Рози. Хотя какое это имело значение? Это был Лукас Мартин, и после сегодняшнего вечера нас ничто не связывало вместе. Не тогда, когда Лины не было в Нью-Йорке, чтобы у нас был повод снова встретиться, и уж точно не тогда, когда через полтора месяца он прыгнет в самолёт и покинет страну. Континент. Поэтому не имело значения, обращался он ко мне или нет.

— Итак, мой брат, — сказала я, возвращая разговор на более безопасную почву, — даже не пришел. Он отшил меня. Опять.

Лукас кивнул.

— Он сказал, почему?

— Не сказал. Он больше никогда ничего мне не говорит, — я потянулась за салфеткой, чтобы хоть чем-то занять руки. — И в этом вся проблема. Я просто... не знаю, что с ним. Как будто я больше не знаю его, как будто он больше не хочет, чтобы я была в его жизни, — я покачала головой, сжимая ткань между пальцами. — И это делает меня невероятно грустной.

Я подняла глаза на Лукаса и увидела, что он внимательно смотрит на меня, пережевывая последнюю порцию еды.

— А твой отец?

— Он, наверное, винит себя. Ему кажется, что он мог бы что-то сделать, если бы остался в городе, — я бросила салфетку рядом со своей тарелкой и снова потянулась за вином. — Вот почему я всегда прикрываю его. Говорю папе, что он занят. Что у него новая работа. Что он живет своей жизнью. Что он взрослый и мы должны дать ему возможность расти самостоятельно. Но я не уверена, что сама в это верю, — я выпила содержимое своего стакана. — Я думаю, есть что-то, чего он нам не говорит. Что-то, что он скрывает от меня.

Лукас кивнул, на мгновение отведя взгляд.

— Как ты думаешь, что это может быть?

Закрыв глаза, я покачала головой.

— Я не знаю, Лукас, — я снова перевела взгляд на него и заставила себя улыбнуться. — Видишь? Вечер с двумя бокалами.

Лукас молчал несколько секунд, казалось, погрузившись в размышления. Потом он сказал: — Иногда мы скрываем что-то от тех, кого любим, по причинам, которые даже сами не понимаем.

И по какой-то причине, которую я не могла объяснить, его слова прозвучали как признание.

Он продолжил: — Дай ему немного времени. Он сам поймет, насколько изолирующими могут быть секреты.

Немного потерявшись в тенях, пересекающих его выражение лица, я не сразу ответила.

— Надеюсь, вы правы, доктор Фил.

Сдвинувшись на своем месте, я вспомнила, что я не единственная в этой комнате, у кого был странный день.

— Я, наверное, пойду. Ты, наверное, устал после самых странных двадцати четырех часов в твоей жизни.

Он захихикал, возвращаясь к своему легкомысленному настроению.

— Я бы не сказал, что они были странными, — признался он.

Я бы тоже так не сказала, подумала я. Но я ничего не ответила и вместо этого поднялась на ноги, пара бокалов вина, которые я выпила за несколько минут, сразу же долетели до моей головы и заставили меня пошатнуться на самую маленькую секунду.

Лукас нахмурил брови.

— Упс, я слишком быстро встала, — я изобразила легкий смех. — Ну, ужин был замечательным, Лукас. Серьезно. Самый лучший за последнее время. Еще раз спасибо, что пригласил меня.

Его уста дернулись, заставив меня надеяться на последнюю солнечную ухмылку перед уходом, но этого так и не произошло. Вместо этого он встал и пошел в гостиную студии. Оставив меня там, я смотрела на то, как его широкая и мышечная спина менялась с каждым шагом. Он опустился на большой диван, который, как я знала, моя лучшая подруга купила около года назад.

Он достал пульт и включил телевизор. Он нажал на опции smart TV, отображая приложения с подписками.

— У нее действительно есть все потоковые сервисы, о которых я только могу подумать.