Американский эксперимент соседства (ЛП) - Елена Армас. Страница 60

Я оглянулась на мистера Кастильо, и он, словно дожидаясь, пока я верну свое внимание к нему, сказал: — Для тебя просто Эйден, помнишь?

Уголком глаза я увидела, как пальцы Лукаса сжались вокруг ручек сумки.

Мои глаза вернулись к лицу Лукаса, выражение его лица было нейтральным, улыбка жесткой.

— Лукас, — сказала я, ненавидя то, как его рот сжался в нечто, что не было его улыбкой. — Ты помнишь Эйдена, подрядчика?

Лукас кивнул ему.

— Да, я помню.

Эйден ответил ему тем же.

— Рад снова видеть тебя, Лукас. Ты — Рози... — он запнулся.

Мое сердце словно остановилось в ожидании, хотя у меня не было причин предвидеть его ответ.

После пяти секунд, которые показались мне самыми долгими в моей жизни, Лукас сказал: — Друг.

Я бы солгала, если бы это не причинило мне самую маленькую, самую незначительную боль. Потому что так и было. Настолько, насколько это было правдой.

— Ладно, хорошо, — я тихонько хлопнула в ладоши, подавляя то, что не имела права чувствовать. — Все друг друга помнят, это хорошо. Действительно хорошо.

Мои глаза перебегали с одного мужчины на другого, наконец, остановились на Эйдене, которому я все еще должна была ответить.

Друг Рози.

Мы с Лукасом были друзьями.

Поэтому я могла сказать Эйдену «да». Я могла пойти на это свидание. Это будет не больше, чем просто ужин, но я все равно могу пойти. Возможно, я должна пойти. Но каждая клеточка моего тела говорила мне, что в пластиковом пакете, который Лукас держал в руке, была еда на двоих. Что Лукас уже запланировал поужинать со мной, как мы делали это каждый день. И хотя это, вероятно, ничего не значило для Лукаса, не больше, чем разделить трапезу с соседкой по комнате, его подругой, для меня это значило. Настолько, что сейчас я поняла, как сильно я хотела, чтобы именно Лукас пригласил меня на свидание. Пригласил меня, Рози, на свидание. Настоящее.

Но Лукас не ходил на настоящие свидания. Больше нет. Он ясно дал это понять.

— Спасибо за предложение, Эйден, — я вежливо улыбнулась ему. — Но я думаю, что пойду домой.

Я была занята оценкой реакции Эйдена, потому что разочарование людей вызывало у меня тревогу, и потому что мне нравился Эйден, я боялась, что заставляю его чувствовать себя неловко, когда Лукас заговорил.

— Со мной, — сказал он, заставив мое сердце сильно трепыхаться в моей груди. — Она пойдет домой со мной.

Его тон не был громким или наглым. Он даже не вложил в свои слова никаких эмоций, что было так несвойственно для него. И все же это «со мной» было настолько сильным, настолько значимым для меня, что я знала, что оно надолго отпечатается в моей памяти.

Потому что он говорил так, как будто я принадлежала ему.

— Да, — почувствовала я необходимость объяснить. Эйдену? Себе? Я точно не знала. — Сейчас мы живем вместе, пока моя квартира на ремонте.

В выражении лица Эйдена появилось понимание.

— О, точно. Это имеет смысл, — он кивнул головой. — Хорошо, тогда я думаю, что Эд — мистер Аллен — позвонит тебе на этой неделе, чтобы обсудить детали твоего переезда, — он улыбнулся мне в последний раз. — Желаю хорошего вечера, Рози, — он повернулся налево. — Лукас.

И с этими словами Эйден исчез в дверях кафе.

Когда я наконец посмотрела на Лукаса, я увидела, что он смотрит на меня. Его выражение лица было все таким же. Не читаемым.

— Переезда?

— О, — сказала я, собирая свои вещи и бросая их в сумку для ноутбука. — Эйден сказал мне, что я смогу переехать к себе в пятницу, — услышав, как мрачно прозвучал мой голос, я изобразила восторженное «Ура!».

Лукас на мгновение замешкался, но затем на его лице появилась искренняя — настоящая улыбка — а не то, что происходило с его ртом до этого момента.

— Это потрясающе, Ро, — он положил руки мне на плечи, затем развернул меня лицом к себе и прижал к своей груди. И я... я расплавилась прямо в нем, потому что я была глупой и беспомощной, когда дело касалось Лукаса. — Это отличные новости.

По крайней мере, кто-то так думал.

Он отпустил меня и смотрел, как я, спотыкаясь, отступаю назад. Я возилась со своей курткой, пытаясь скрыть ошеломленное выражение лица.

— Мы должны отпраздновать, — предложил Лукас. И я кивнула с еще большим фальшивым энтузиазмом. — Хорошо, что у меня есть Цыпленок Карааге. На двоих. Хотя скорее всего, на четверых, — он поднял в воздух пакет с едой на вынос, и моя грудь сжалась, потому что я была права. Он взял ужин и для меня. Конечно, он сделал это. — Мы можем открыть вино.

— Звучит потрясающе, — мне удалось слабо улыбнуться.

Лукас взял мою сумку с ноутбуком и повесил ее на плечо.

— Тогда пойдем домой, — он сделал крошечный шаг назад, пропуская меня вперед. — После тебя, preciosa(исп. красавица).

Мой шаг замедлился, когда я снова услышала это слово, но я продолжала идти вперед.

Тогда пойдем домой.

Домой. С Лукасом.

Но это ненадолго.

20. Лукас

Ревность. Это было что-то новенькое.

Это не было похоже на те быстрые и необдуманные реакции, которые я испытывал в прошлом. О нет, это было более интенсивно, и уж точно не бездумно. Это было в полной мере. Она была полноценная, кипящая в крови, разрывающая нутро, вызывающая желание зарычать.

Я хотел что-то сказать в кафе. Я хотел обозначить свою территорию и сказать «моё», как неандерталец. Как животное.

Точно так же, как я вел себя на вечеринке в честь Хэллоуина.

Но я не должен был думать об этом.

Последние несколько дней я старался изо всех сил и потерпел неудачу. Я пытался притвориться, что те моменты в кабинке были не всем, о чем я думал, когда Рози закусывала губу в раздумье, или когда она подходила близко, и я чувствовал ее запах, или когда наши руки соприкасались в поисках попкорна с солью и карамелью, который я приготовил для нее.

В некоторые дни я находил оправдания, чтобы прикоснуться к ней. Я говорил ей, что у нее что-то в волосах. Или что мне показалось, что к ее одежде что-то прилипло. Иногда я тянулся к ней и не успевал придумать оправдание, поэтому просто улыбался ей, как полный идиот, и надеялся на лучшее.

И тут я почувствовал ревность. Как будто у меня было какое-то право претендовать на Рози после пары экспериментальных свиданий и шептания ей на ухо каких-то грязных слов.

Как я посмел назвать ее своей после такого?

Она заслуживала мужчин в смокингах, которые водили бы ее в шикарные места на Манхэттене. А у меня... даже смокинга не было. У меня даже не было с собой рубашки на пуговицах или пиджака, чёрт возьми.

Это было смешно, правда.

Неудивительно, что Лина была вне себя от мысли, что мы станем... чем-то, всем, чем угодно.

— Лукас? — голос Рози вернул мое внимание к ней, когда мы вышли из станции метро, ближайшей к нашему дому. Нашего дома, который даже не был нашим, и который мы не собирались долго делить.

Я вздохнул.

— Да, Ро?

— Я тут подумала, — сказала она так медленно, что это заставило меня взглянуть на нее. — Вообще-то, я думала об этом недолго, но мне интересно, знаешь, теперь, когда я пишу книгу, и наш эксперимент работает, имеет ли это смысл.

Мои пальцы сжались вокруг сумки, которую я нес.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, ты мне уже многим помог, понимаешь? Я думаю, что у меня все под контролем. Все это постепенно доходит до меня, и я больше не потеряна, не блуждаю в тумане. И мы обговорили, что не позволим этому соглашению поставить нас в неловкое положение, но я... — она выдохнула воздух через рот. — Я... я не знаю, Лукас, в кафе мне было немного неловко, поэтому я просто...

Она остановила себя. Она смотрела куда угодно, только не на меня, и мне это не нравилось. Ни капельки. Потому что я хотел, чтобы она смотрела на меня, особенно если она говорила о чем-то важном.

Я остановился на тротуаре и подождал, пока она встретит мой взгляд.