Американский эксперимент соседства (ЛП) - Елена Армас. Страница 77

Грудь Лукаса загрохотала от глубокого рычания, которое потрясло меня от предвкушения, желания, от чего бы то ни было между нами.

Затем его руки обвились вокруг моей талии, и он повел нас внутрь, закрыв за нами дверь. В следующую секунду я была к ней прижата.

Лукас уперся руками по обе стороны от моей головы, прижимая меня к деревянной поверхности.

— Еще раз, — скомандовал он, встретившись со мной взглядом. — Никто никогда не скучал по мне и не нуждался во мне так сильно. Скажи это снова.

У меня пересохло во рту от выражения его лица. Его глаза потемнели, а челюсть превратилась в резкую линию.

— Я скучала по тебе, Лукас. Очень сильно. Пожалуйста, останься со мной. Останься сегодня.

Останься сегодня и каждую последующую ночь.

Его правая рука обхватила мое лицо, подушечка указательного пальца скользнула по моей щеке, к нижней губе, проводя по линии рта.

— Если я останусь... — он закрыл глаза, прерывисто выдыхая. — Я видел, как ты распадалась на части у меня на глазах, Рози. И у меня едва был шанс прикоснуться к тебе. Если я останусь, все изменится. Если я останусь, мы будем трахаться.

Я задрожала при мысли о том, как сильно я хотела, чтобы он выполнил это предупреждение.

— Хорошо.

— Мне нужно, чтобы ты кое-что услышала, — сказал он, его взгляд ожесточился. — Я уезжаю через неделю, и я был серьезен, когда сказал, что не могу… Моя жизнь разрушена, Рози. Мне нечего предложить. Но я… я эгоист, когда дело касается тебя. Я дам тебе свой рот, если ты попросишь меня. Мои прикосновения, мое тело. Это немного, определенно меньше того, что ты заслуживаешь, но если ты этого хочешь, если ты хочешь меня…

Я поцеловала его.

Останавливая его слова.

Они были мне не нужны. Прямо сейчас мне не нужно было ничего, кроме него.

И я бы сказала ему об этом, если бы он не ответил на поцелуй с настойчивостью, которая соперничала с моей.

Так что я поцеловала его. Я поцеловала его так, как давно хотела, наконец, отпустив все, что удерживало меня до этого момента. Потому что он скоро уезжал, и, возможно, это было все, что я когда-либо получу от него, так что я собиралась взять это.

Я притянула его ближе с отчаянием, которого никогда не знала, желая прижать его ближе, пока он целует меня. Рука Лукаса обвилась вокруг моей талии, притягивая мои бедра к своим, а мои плечи так и оставались прижатыми к двери. От этого прикосновения у меня вырвался стон, и Лукас воспользовался шансом раздвинуть мои губы и коснуться моего языка своим.

Моя голова кружилась от каждого ощущения, наполнявшего мое тело, выводя меня из равновесия. Я потянула его за куртку, желая убрать этот дополнительный барьер, но он не сдвинулся с места.

Жалоба сорвалась с моих губ, когда он очень медленно провел губами вниз по моей шее, покусывая кожу и превращая звук в громкий стон.

Губы Лукаса приблизились к моему уху. Он сказал, касаясь чувствительной кожи: — Этот звук.

— Какой? — изо всех сил пыталась я спросить.

Его зубы задели мочку уха, потянули за нее.

Моя реакция была мгновенной. Новый всхлип поднялся из моего горла.

— Этот, — прошептал он. — Я готов сделать безумные вещи ради этого звука, Рози.

— Какие? — выдохнула я. Но все, что я хотела сказать, это: Пожалуйста. Что угодно. Сейчас.

Бедра Лукаса прижались к моим в ответ, выбивая воздух из моих легких от потребности, пронзившей мое тело. Твердый. Он был таким твердым и большим.

— Такие вещи, как трахнуть тебя у этой двери, прямо сейчас.

Мне хотелось крикнуть ему, чтобы он продолжал.

Но прежде чем сорвались какие-либо слова, его рот вернулся к моему, оставляя за собой след покалывания, который распространился по моим рукам. Его губы остановились напротив моих. Не вступая в контакт.

Не целуя меня.

Почему он не целует меня?

Его нос скользнул по моему.

— Я был так близок к тому, чтобы трахнуть тебя сегодня днем, — признался он, понизив голос. — Взять тебя на полу в той ванной.

Я захныкала, снова дергая его за одежду, но он не двигался.

Все, что он сделал, это прикусил мою нижнюю губу зубами и сказал: — Хочешь услышать, какие еще безумные вещи я сейчас собираюсь сделать?

— Да.

— Я хочу снять эти маленькие пижамные шорты, которыми ты сводишь меня с ума, — сказал он мне тихо, так тихо, напротив моего рта. — И трусики тоже, — его губы скользнули по моей челюсти. — Просто чтобы я мог проникнуть глубоко-глубоко внутрь тебя, пока единственное, что ты будешь чувствовать — это меня.

Мои веки затрепетали и закрылись от его слов.

— Сделай это, — взмолилась я, услышав возмутительную потребность в своем голосе. — Все это. Пожалуйста.

— Нет, — он снова провел зубами по раковине моего уха, заставляя пальцы на ногах подогнуться. — Не сейчас, — его слова казались пыткой, лишая возможности, идеи иметь это прямо сейчас. О том, чтобы заполучить его так быстро, как только смогу. — Ты знаешь, что я сделаю вместо этого?

Мои глаза открылись как раз вовремя, чтобы увидеть, как его губы раздвигаются в медленной ухмылке. Это был новый тип улыбки. Не счастливый и яркий изгиб его рта, он был темным. Знойным. Предупреждение и обещание. Тот, который я хотела, чтобы он сохранил.

— Сегодня вечером, — сказал он, и еще до его следующих слов я знала, что пути назад нет, что после сегодняшнего вечера я никогда не буду прежней, потому что я получу его, всего его. — Сегодня вечером я уложу тебя в постель. Трахну тебя глубоко и медленно. И я не соглашусь на это прекрасное хныканье. Сегодня ночью я заставлю тебя выкрикивать мое имя, Рози.

Если я думала, что раньше он терял самообладание, то сейчас я не могла бы ошибиться больше.

Потому что в тот момент, когда эти слова слетели с его губ, Лукас сорвался.

Он снова поднял меня, и, прежде чем я успела возразить, прежде чем я смогла по-настоящему подумать, он обвил мои ноги вокруг своих бедер и направился в мою спальню.

Мое сердце упало. Моя потребность зашевелилась. И следующее, что я поняла, это то, что меня бросили поверх моего одеяла.

Его голова очень медленно наклонилась, а глаза прошлись вверх и вниз по моему телу, и Боже, никогда в моей жизни на меня так не смотрели. Как будто он был готов съесть меня живьем.

Приоткрыв губы, я смотрела, как он наконец избавился от куртки. Затем он потянулся к краю своей толстовки и стянул ее одним плавным движением.

Под ней ничего не было.

Звук желания подступил к моему горлу, потому что я могла уже видеть его обнаженным, могла уже видеть изгибы его бедер и каждый напрягшийся мускул, но не так. Даже в душе сегодня утром. Не с этим темным блеском в глазах или знающим изгибом губ.

— Ты без футболки? — услышала я свой вопрос.

Его смешок был мягким, скрытным.

— Я очень спешил, когда выходил из квартиры. Я до сих пор не знаю, как мне удалось оставить Аарону сообщение, чтобы он забрал Тако. Он, должно быть, ненавидит меня прямо сейчас, но мне все равно.

У меня пересохло в горле, выражение его лица стало серьезным, когда он подошел ближе к кровати.

Он остановился прямо у края, затем сказал: — Иди сюда.

Не теряя ни секунды, я встала на колени и пополза, пока не оказалась прямо перед ним.

Лукас посмотрел на меня, что-то сломалось, смягчилось. Тыльная сторона его пальцев коснулась моей щеки, и он сказал: — Весь этот розовый цвет покрывает твою кожу. Eres preciosa(исп. ты прекрасна), — он придвинулся ближе, наклонив лицо, чтобы встретиться со мной глазами. — Я умираю от желания увидеть, как низко он распространяется.

Сидя на коленях, я вытянула руки вверх. Давая ему зеленый свет.

Лукас без колебаний принял мое предложение и стянул мою футболку через голову.

Прерывистое дыхание сорвалось с его губ, когда его глаза блуждали вверх и вниз по моему телу. Любуясь моей обнаженной грудью.

— Me robas el sentido, — пробормотал он. — У меня от тебя перехватывает дыхание.