Представитель по доверенности (СИ) - Путилов Роман Феликсович. Страница 16

Я несколько минут полежал на матрасе, пытаясь успокоить сам себя, но потом встал и начал собираться.

Через два часа.

— Ты зачем приехал? — генерального директора я застал в его кабинете, с тоскливым видом сидящего над какими-то сметами.

— Григорий Андреевич, что-то на душе у меня неспокойно. Пыльников так уверенно мне заявлял, что в понедельник у меня неприятности начнутся, поэтому я думаю, что он не блефовал. Кстати, вы изъятое посмотрели?

— Павел. — Генеральный стал очень серьезен: — Если у них нет второго комплекта таких инструментов, я думаю, что ты им проведение ремонтных работ сорвал, а это очень большие деньги. Я, наверное, действительно, охраной обзаведусь. Ладно, это дело десятое. Говори, зачем приехал?

— Григорий Андреевич, мне надо какой-то человек, чтобы жил не в Городе, но который сможет подтвердить по фотографиям, то видел на вашем предприятии такие приспособления, что инвентарные номера у вас ставятся именно таким способом, ну, что-нибудь такое.

— Ты фотографии делал?

— Ну да. — я протянул несколько фотографий приспособлений, с четко-различимыми инвентарными номерами.

— Москва тебе подойдет?

— Конечно. А кто там?

— Наш бывший главный инженер. Он в Мосэнерго перевелся, уже год как, но большую часть этого оборудования он видел, может даже в руках держал.

— Спасибо, Григорий Андреевич, давайте данные его и адрес. И, без меня никому об этой кладовке не говорите и не открывайте, на чтобы они не ссылались, говорите — не знаю и все. А на вашей территории самостоятельно никто ничего не найдет.

В понедельник меня никто не трогал, очевидно, «связи» Пыльникова накапливали силы. Во вторник с утра меня вызвал шеф.

— Павел Николаевич… — начальник уголовного розыска сидел указал мне на стул напротив стола. Рядом с ним сидел мрачный мужчина в темном костюме с начальственным лицом.

— Здравия желаю, Александр Александрович. — я присел на краешек стула, изображая готовность «служить и защищать».

— Павел Николаевич, у тебя там материал лежит, по хищению, у которого завтра срок. Ты его, когда на подпись мне принесешь?

— Так я вчера его сдал.

— Да? — начальник УР, с трудом подтянул к себе стопку документов, высотой с Эверест, и начал просматривать верхние бумаги.

— Александр Александрович, если вы мой материал ищите, то его у вас нет. — я сделал лицом выражение невинной овечки: — Вы его на отправку в другой регион согласовали.

— Да? — Мой начальник не терял надежду немедленно увидеть материал и потянул к себе телефонный аппарат.

— Шеф, если вы начальнику канцелярии звоните, то напрасно. У нее вчера отправка спецпочты была, поэтому я у вас еще в воскресенье подписал и у товарища полковника сопроводиловку подписал. Помните, вы меня похвалили, что я и в воскресенье на работу заезжаю.

Шеф повернул лицо к своему гостю, как мне показалось, пряча под черными, густыми усами, издевательскую улыбочку.

Мужчина с досадой хлопнул себя ладонью по крепкой ляжке, после чего вскочил и забегал по кабинету, тыча в меня коротким мясистым пальцем и брызгая слюной:

— Ну ты видишь, Александр Александрович, что он творит? Видишь, как он подготовился? Он же просто обобрал предприятие на миллионы рублей и сидит, лыбится. Нет, ты как хочешь. но если ты с этим оборзевшим щенком вопрос сейчас не решишь, то я от тебя к генералу поеду с рапортом.

— Виктор Михалыч, ты присядь, успокойся, вон, чаю налей, сейчас мы с Громовым разберемся. Павел, я запамятовал, ты напомни, зачем ты материал в Москву отправил?

Ну да, запамятовал — никто не спорит. Задолбанные приказами сидеть по выходным на работе, начальники, в воскресенье, перед обедом, предавались приятному времяпровождению, распивая «по маленькой», перед тем как ненадолго разбежаться по домам, чтобы провести с семьей хотя бы вечер воскресенья, поэтому я специально выбрал это время, чтобы ворваться в кабинет к шефу именно в это время. На мою удачу, в кабинете начальника УР сидел и начальник РОВД, а под канцелярским столам «грелась», педагогично спрятанная, бутылка с чем-то спиртосодержащим — закуску руководители прятать не стали.

Начальник розыска увидев нормально оформленный и прошитый материал на отправку в другой регион, даже не стал читать, руководствуясь принципом "с глаз долой — из сердца вон'. Начальник РОВД, торопящийся выпроводить меня поскорее, тоже начертил свой автограф под сопроводительными письмами, а в понедельник утром толстая стопка бумаг была сдана в канцелярию, с выдачей мне бледной ксерокопии сопроводительного письма, означающего что материал с меня списан, с сроки проверки по нему обнулились.

А искренне улыбнулся шефу и зачастил:

— Так, Александр Александрович, в процессе рассмотрения материалов возникла необходимость опросить свидетеля, который может пояснить, кому принадлежат изъятые у АОЗТ «Энергоспецремонтгарантия» товарно- материальные ценности, а то одни говорят одно, другие говорят другое, а тут незаинтересованное лицо, да еще в Минэнерго работает, большой человек.

Слово «Минэнерго» для провинциального Города звучало весомо, и я ведь ничуть не соврал. Пока рыжий Анатолий не растащил единые энергосистемы по частным АО и ОАО, практически все энергообъекты относились к Минэнерго, а то, что бывший главный инженер Завода сейчас занимал аналогичную должность на рядовой московской ТЭЦ, я не стал говорить, лишние знания умножают печаль.

— Паша, а почему ты поручение в Москву не отправил, как положено? — как у больного, ласково спросил меня шеф: — Задал бы вопросы в поручении, Московская милиция бы человека по этим вопросам и опросила. Зачем весь материал направил?

— Так как же, Александр Александрович? — я изобразил крайнюю степень удивленного возмущения: — там куча фотографий, приборы крупно сняты, с инвентарными номерами. А хотел, чтобы человеку опознание провели, подробно, по каждому приспособлению опросили. Там фотографии треть материала занимают, как его расшивать? Сейчас, человека быстро опросят в Москве и бумаги обратно пришлют, будем дальше решать, кто тут прав и кто у кого что украл.

По ухмылке шефа я понял, что он также считает выражение «быстро опросят» весьма растяжимым. По моей оценке, бумаги я вновь увижу не ране, чем через пару месяцев, а еще я понял, что беснующийся гость шефа в чинах пребывает небольших и прямым руководством он для нас не является, скорее всего, какой-то небольшой начальник из районного отдела Города.

— Как тебя там… — гость, чуть успокоившись, замер напротив меня, и защелкал пальцами: — А! Громов! Ты понимаешь, что ты похитил ценности на несколько миллионов, сорвал работу целого предприятия, оставив без работы сотни людей, но самое главное — ты оставил без тепла большой город в Восточной Сибири, где уже люди замерзают в своих квартирах… ты знаешь, что тебе за это расстрел может быть⁈

Тут уже моего шефа проняло — он побледнел и вперился в меня пристальным взглядом, требуя немедленного опровержения этих обвинений. Как всякий сибиряк, начальник розыска знал, что без отопления в Сибири в ноябре долго не выживешь.

— Хнык, хнык! — я смахнул воображаемые слезы с сухих глаз: — Вы гражданин, не знаю, кто вы такой, моего начальника так не пугайте, а то он человек добрый, ему замерзающих людей жалко. Вас, может быть, самого ввели в заблуждение, так я вам сейчас расскажу о катастрофе в замерзающем городе. Там конечно, на котле авария произошла, но только не вчера, а еще в октябре, и ремонт он конечно аварийный, но планово-аварийный, там за неделю ничего не сделаешь, там на три месяца работы запланированы. И люди там в квартирах не замерзают, там на ТЭЦ еще два котла рабочих. Оборудование, которое я изъял, согласно заявлению, принадлежит Заводу, имеет его инвентарные номера, а господин Пыльников Аркадий Борисович, который образовал АОЗТ и числится его директором, в недавнем прошлом, в бытность начальником цеха завода, похитил это оборудование и материалы, и кстати, контракт на ремонт котла у Завода перехватил, заявив меньшую цену. А когда я предложил господину Пыльникову предоставить журналы…