Портальных Дел Мастер (СИ) - Злобин Максим. Страница 4

Какова вероятность того, что после нашего «осознания» в подмосковных Мытищах начнётся череда ритуальных убийств или какая-нибудь другая оккультная дичь? Сегодня, например, найдём придушенную кошечку. Завтра бродячую собачку, у которой кишки по асфальту в виде пентакля выложены; послезавтра начнут пропадать бомжи, а послепослезавтра… Что может быть послепослезавтра?

Да хрен его знает! Я же не демонолог! Да и случай, зуб даю, беспрецедентный.

Зло пришло в этот мир!

Во плоти пришло! В виде бледной тощей девочки-подростка с чёрными как смоль волосами! Ну что это, если не какое-нибудь сбывшееся пророчество⁉

По-хорошему, надо бы сделать миру одолжение и придушить Шизу прямо сейчас, но…

— Я знаю, о чём ты думаешь, — сказала Шиза, поднимаясь по ступенькам.

— Правда?

— Правда, — кивнула она. — Сама в шоке.

Наверное, сейчас нужно было зацепиться за разговор и сказать что-то ещё. Что-то очень умное и проникновенное, но вместо этого я предложил:

— Давай по хот-догу?

— Давай, — согласилась Шиза.

Мы выскочили из северного вестибюля Медведково, перебежали дорогу и подошли к уличному лотку. Я сунулся в окошко и надиктовал заказ: два маленьких французских, один со всеми соусами, а второй без кетчупа.

И ухмыльнулся ещё. Мол, я внезапно знаю вкусовые предпочтения демоницы. И надо бы сейчас, наверное, добавить: «В тот, что без кетчупа, добавьте грешных душ, пожалуйста. Сестра такое любит».

Сестра…

С-с-с-сука, говорю же, всё очень сложно!

Через минуту я забрал хрючево и вручил Шизе её хот-дог. Рядом с палаткой стояли два высоких столика, похожих на строительные катушки, — не удивлюсь, кстати, если так оно и было. За одним стоял интеллигентного вида мужичок в очках, а второй пустовал.

Мы бросили сумки на асфальт и заняли стол.

Есть хотелось, но кусок в горло не лез.

— Итак, — сказал я.

— Итак, — повторила Шиза.

Мы помолчали ещё пару минут. Я залип на отъезжающие маршрутки, а сестра на мужичка за соседним столом. Мужичок поймал взгляд, нахмурился и повернулся к нам спиной.

— Ну ты как? — я наконец-то решился завязать разговор.

— Даже не знаю, как это объяснить. Знаешь, как будто бы… как будто… — Шиза защёлкала пальцами, подбирая слово. — Наслоилось?

— Точно, — я сразу же понял, о чём она.

— То есть и та я — я, — Шиза неопределённо мотнула головой. — И я я — я.

— Я-я-я, — не удержался и на автомате передразнил её. — Примерно понимаю. То есть личность…

— … одна и та же, — подтвердила Шиза. — Ну то есть без изменений. Не перещёлкнуло никуда.

Согласен, со стороны этот диалог звучал максимально странно. Но по факту я понимал, о чём говорит Шиза, и искренне пытался облечь свои мысли в слова. Пока что получалось так себе.

— Я тоже такой же, — сказал я.

И ни разу не соврал.

Да, я вспомнил свою прежнюю жизнь, но… что теперь-то? Забить хрен на новую и делать вид, что её не было? Вычеркнуть все эти годы? Выбрать между одним личным опытом и другим личным опытом и решить какой же из них ценнее?

Боюсь, что это так не работает.

Да и потом.

Я ведь не преобразился в одночасье. Да и не мог бы! Знания и воспоминания — да, согласен, прибыли. Но в остальном у меня прошлого и меня нынешнего была абсолютно идентичная личность. Один и тот же характер, один и тот же образ мыслей. Даже привычки и присказки одни и те же.

Просто тот я был высокоуровневым портальщиком с именной руной, который скакал по мирам как бешеный и вытворял всякое интересное, ну а нынешний я — просто подросток на грани совершеннолетия из очень странной семьи.

Тот — такой-то, а этот — такой-то.

Со всеми вытекающими, само собой.

Сознание волей-неволей подстраивается под тело и внешнюю среду. Да даже если вспомнить себя образца годовалой давности, то сразу же становится понятно, о чём речь. Шестнадцатилетний я и семнадцатилетний я — совсем разные люди, но при этом одна и та же личность. Условия, окружение, возможности, потребности, чёртов гормональный фон… да даже сраное время года играет свою роль!

Да…

Пожалуй, всё так. Хотя бы в мыслях, — хотя бы для себя, — я вроде бы смог привести всё к общему знаменателю, но вслух всё равно сказал невнятное:

— Да-а-а-а…

— Ага, — Шиза откусила хот-дог и улыбнулась.

За то время, пока я думал свои мысли, она успела передумать свои и тоже пришла к каким-то выводам. Тут-то её и понесло:

— Есть классно! — сказала Шиза со счастливым придыханием. — Дышать классно! Ощущать классно! Ветер, солнце, холодно, горячо, мокро, сухо! Жить охренительно! Ах-ха-ха-ха!

Ну точно же!

Тут я вспомнил о своих опасениях насчёт демонической сущности моей сестры.

— Слушай, — я сделался серьёзен. — А что насчёт… ну… твоей темы?

— Не поняла.

— Тебе, случайно, не хочется пожинать души, терзать грешников или что-то в этом роде?

— А, — Шиза задумалась.

Она снова помолчала, явно прислушиваясь к себе.

— Нет, — наконец сказала сестра и вновь укусила сосиску. — А зачем? У меня теперь нет такой потребности. У меня теперь вон, глянь-ка, тело есть!

Краем глаза я заметил, как интеллигентный мужичок за соседним столом покачал головой и тяжко вздохнул. Затем он выбросил свой недоеденный хот-дог в урну и направился прямиком к нам.

— Молодые люди, — сказал он. — Я невольно подслушал ваш разговор.

— Так, — кивнул я. — И что дальше?

— А дальше мне стало очень интересно, — незнакомец недобро улыбнулся.

— Мужчина, пожалуйста, идите куда шли…

— Нет, — отрезал мужичок. — Это вам теперь придётся пройти со мной.

И тут мне в лицо уткнулась ксива. Среди закорючек рукописного текста я сразу же выхватил самое главное: «Анатолий Козлов, Федеральная Служба Российской Империи по контролю за…», — но не успел дочитать.

— Вы задержаны по подозрению в употреблении и хранении запрещённых веществ, — сказал мужичок. — Проследуйте за мной в отделение.

— Чи-во-о-о⁉ — в один голос возмутились мы с Шизой.

— Того…

Подстава⁉ Серьёзно⁉ Прямо вот так, в наглую⁉

Нет, не подстава.

Н-да…

Уважаемый Анатолий, не имею к вам никаких претензий. Будь я на вашем месте, я бы сам себя задержал. Действительно, со стороны наш разговор можно было легко принять за беседу двух наркоманов, которые обмениваются своим богатым экзистенциальным опытом. Мол, меня вот так вот вштырило. А как вштырило тебя?

Блюр-люр-люр-люр-люр, — Толясик отмотал кассетный диктофон на начало и пустил запись:

— Итак, — услышал я свой голос из динамика.

— Итак, — а это говорила Шиза.

— Ну ты как?

— Даже не знаю, как это объяснить. Знаешь, как будто бы… Наслоилось?

— Точно.

— То есть и та я — я, и я я — я.

— Я-я-я. Примерно понимаю. То есть личность…

— … одна и та же. Ну то есть без изменений.

Блюр-люр-люр, — чуть вперёд.

— Есть классно! Дышать классно! Ощущать классно!

Блюр-люр-люр.

— А что насчёт… ну… твоей темы?

Блюр-люр.

— У меня теперь вон, глянь-ка, тело есть!

Козлов выключил диктофон и сурово посмотрел на своего напарника. Тот кивнул. Сейчас мы сидели в кабинете у участкового, на очень жёстких и неудобных стульях возле стены. Наши сине-белые баулы с распотрошённым содержимым лежали на столе у полицейских.

Мужики осмотрели каждую ленточку, бабочку и коробочку, но так и не нашли то, чего искали.

Паспорта у нас, кстати, тоже отобрали.

— Господа полицейские, я вам ещё раз говорю, что мы театралы! — настаивал я. — Это был диалог из пьесы! Мы репетировали!

— Да-да, — послушно закивала Шиза. — Репетировали.

И вновь скептические взгляды.

Ну да, понимаю. Внешне мы выглядели соответствующим образом. Оба тощие и оба бледные, как сама смерть. Тощие, потому что в большой семье не щёлкай. Ну а вот почему бледные — хрен его знает. У нас кроме Соньки все такие — бледные, черноволосые и голубоглазые.