Просто бывшие (СИ) - Оболенская Ника. Страница 6
Пока привожу себя в порядок, пряча за консилером следы ночных бдений, гадаю о личностях наших новых «высоких коллег» из Консула.
В начале года по партийному заданию я гуглила про эту московскую организацию. Начинала она пятнадцать лет назад очень скромно — ОООшка с уставным капиталом в десять деревянных и продажей недвижимости, как основным видом деятельности. Таких у нас-то в городе — куда ни плюнь, попадешь в риелторскую контору. Но через одиннадцать лет фирма сменила наименование, а потом и вовсе стала акционерным обществом. Ну а где акционеры, там и совершенно другие активы.
И вот теперь эта акула из московских вод заглотила рыбку из приволжского пруда.
В назначенное время в конференц-зале шумно от гула голосов и довольно прохладно, сплит работает на полную. Зябко веду плечами, стоя там, где и обещала. Замечаю бросаемые в мою сторону взгляды коллег мужчин и складываю руки на груди. Соски предатели обозначились через тонкий шелк топа и бельё так явно, что аж неуютно. Красивое шелковое белье — это дорого, иногда лечебно для раненого самолюбия. А еще это прекрасная инвестиция в себя. Но прямо сейчас это дико неудобно.
Остро захотелось развернуться и уйти. А еще кофе. К своей чашке я так и не притронулась.
«Ну ничего», — мысленно успокаиваю себя, — «постою тут, подрожу, а потом сбегу в наш уютный кабинет, отпаиваться горячим свежесваренным кофе. И, может быть, даже позволю себе капельку коньяка».
Кофейный аромат призрачно защекотал ноздри. Скорей бы.
Впереди началось шевеление. Вытянув голову, замечаю появление московской делегации и застываю соляным столбом.
Какого хрена?!
Глава 5. Чашка коньяка
Юля
— Уважаемые коллеги! Доброго всем дня, начинаем рабочую неделю с приятных новостей, — слово берет Морозов, наш генеральный.
И пока Вячеслав Петрович бодрым голосом вещает о нашем светлом будущем, куда мы скоро пойдем стройными рядами, я пристально смотрю только на одного человека.
Его. Просто. Не могло. Здесь. Быть.
Но Мирослав никуда не исчезает. Улыбается чуть прохладно, когда представляют его. Слегка наклоняет голову, принимая похвалу от руководства и будущих коллег.
Исполнительный директор. Не юрист, не помощник руководителя, а, мать его, наш новый царь и бог.
Вячеслав Петрович немного заискивающе обращается к Соболеву, а тот будто повелительно кивает. Мужчины ручкаются, а потом я замечаю рядом с генеральным Ктоян. Она тоже подает руку, и Мирослав отвечает рукопожатием. Улыбаются. Они все улыбаются, пока я перевариваю новость, что мой бывший муж теперь мой босс.
Ущипните меня кто-нибудь! Это не моя реальность.
Помимо Соболева, генерального и начальников управлений замечаю еще двоих мужчин в команде «противника» и женщину. Бегло осматриваю ее оттюнингованную внешность и впадаю в диссонанс от минимализма в одежде. Прозрачный шифон не скрывает богатство внутреннего мира его обладательницы, а юбку с трудом можно назвать мини. Ее наряд настолько неуместен среди солидных мужских костюмов и галстуков, что надолго прикипаю взглядом к этой дамочке. Кто она? И что забыла на этом празднике жизни?
Прислушиваюсь и не могу поверить своим ушам. Регина Лукина — новоявленная представительница эскорт услуг — оказывается помощником руководителя. Как в дешевой мыльной опере. Развратная, простите, многофункциональная секретарша и ее неприступный красавчик босс.
Или… преступно доступный?
Ауч! Не заметила, как слишком сильно сжала кулаки — ногти впились в нежную кожу. Нафантазированная реальность и последовавшая вспышка ревности заставили поморщиться.
Юль, алло, ты в себе?
Брюнетка вдруг замечает мой интерес с «галерки» и что-то говорит мужчинам. А потом все как по команде поворачиваются ко мне. Морозов указывает на меня рукой.
Серьезно? Обычно, подразделения представляют позже. Так сказать, в рабочем порядке. Не верю, что прямо сейчас возникла нужда в заме начальника аналитического отдела.
Я все еще стою в своем углу, не двигаясь с места, когда Сона делает страшное лицо.
Поверьте мне, вы не захотите его видеть. Я тоже не горю желанием принять на себя гнев начальника, поэтому смиряюсь с неизбежным. Разворачиваю плечи, вздергиваю повыше подбородок.
Иду через импровизированный людской коридор, прокручивая в голове слова приветствия. И с каждым шагом мой бывший муж всё ближе.
Ложку. Я добавлю в свой кофе целую ложку коньяка…
Соболев внимательно слушает брюнетку. Мажет по мне взглядом, а там скука, разбавленная равнодушием. Ни капли интереса. Не этот мужчина шел ко мне через весь ресторан, не он клеймил взглядом… Этому всё равно.
И меня это неожиданно задевает.
Шпильки убойно стучат в тишине, или это у меня стучит в ушах? Ловлю оценивающие взгляды московских. Соболев, отвлекшись от своей спутницы, поворачивает ко мне лицо.
Полчашки коньяка?..
Когда-то для меня ты был всем миром. Я не представляла свою жизнь без тебя. Сейчас же мне хочется поежиться под твоим холодным взглядом, прикрыться, пряча колотящееся отбойным молотком сердце. А лучше сбежать и напиться вдрызг.
Мысль о побеге на секунду вытесняет все остальные. Может, и правда…
«Юль, возьми себя в руки. Ты взрослая женщина, в конце концов! Какой еще побег?» — мысль отрезвляет.
Какого черта вообще нервничаю?!
«Детка, ты красотка! Выше нос… и уделай его!» — подбадриваю свою решимость. А на последнем шаге вдруг мстительно загадываю: «Опустишь взгляд на миллиметр ниже подбородка — и ты проиграл!»
Но Соболев, будто узнав о моих мыслях, проявляет завидную выдержку. Его спутники облапили меня глазами не по разу.
— Мирослав Андреевич, позвольте вам представить. Юлия Александровна Соболева — правая рука Соны Артаковны. Финансы, аналитика. Прошу любить и жаловать.
После такой тирады мне ничего не оставалось, как улыбнуться — по возможности мило — и протянуть ладонь.
— Очень приятно, Мирослав Андреевич. Надеюсь на плодотворное сотрудничество. Любить не обязательно.
5.1
Мир мягко пожимает мою холодную ладошку. Это прикосновение не бьет по сенсорам, как в ресторане. Я больше не стремлюсь его избежать.
Его рука такая горячая — ладонь утопает в этом жаре. Мажет пальцем по нежной коже запястья.
Раз, другой.
Когда-то давно… в прошлой жизни, это был «наш жест». На миг сглатываю, мне казалось я уже позабыла, как это…
Секундная пауза, взгляды пересекаются, а потом Соболев стреляет глазами ниже.
Лузер!
Моя улыбка становится шире. Настроение стремительно ползет вверх. Мирослав чуть сильнее сжимает мою ладонь и отпускает.
— Взаимно, Юлия Александровна. — И снова его взгляд проходится по моей груди. Меня бросает в жар. На секунду мне показалось — там не просто мужской интерес, там неприкрытая похоть… а потом Мир моргнул, и всё исчезло.
Наглец!
Хочется закричать: «Ты больше не имеешь права ТАК пялиться на меня!»
Но я лишь сильнее стискиваю зубы и улыбаюсь приклеенной улыбкой.
Мой месседж ментален, но отчего-то Мир снова обжигает меня взглядом, будто отвечая: «Посмотрим».
«Три года назад надо было лучше смотреть!»
Отвожу взгляд, успев заметить, как Мир кривится будто от зубной боли.
Наша беззвучная пикировка остается незамеченной.
А генеральный продолжает разливаться соловьем:
— Юлия Александровна наш лучший аналитик. Незаменимый сотрудник.
— Наши продажники молятся на Юлию Александровну, — влезает в диалог Ктоян. Стреляет по очереди взглядом то на меня, то на Мира. — Вы можете полностью довериться ее профессионализму.
— Полностью довериться, говорите? Посмотрим, — тянет Мирослав. Он больше не улыбается, в его глазах штормовое предупреждение.
К черту кофе! Мне нужен только коньяк.
В кабинете приваливаюсь спиной к двери.
Сердце колотится так, будто за мной черти гнались.