Драмокл (сборник) - Шекли Роберт. Страница 40

Морская Бритва, цефалония с Лайрикса, стала первой, кто описал Четвертый Чужеземный Город с точки зрения водной цивилизации. На Майрикс ее доставил корабль землемов, оборудованный специальными резервуарами, в которых для большего удобства пассажиров осуществлялся контроль за температурой и турбулентностью воды. Эти своеобразные каюты были заботливо заполнены множеством мелких экзотических рыб и лучшими морскими водорослями, от вида которых цефалоны получали эстетическое наслаждение. Рейс получился очень дорогостоящим, но большую часть стоимости проезда оплатило княжество Тюран, для которого Морская Бритва готовила отчет о Майриксе.

– Прошу сюда, мадам, – сказал ей молодой стюард-цефалон, когда она поднялась по трапу и, неловко двигаясь в тяжелом скафандре, прошла через входной шлюз. – Как только вы попадете в свою каюту, жизнь снова покажется вам прекрасной.

К ее великому изумлению, цефалон обходился без заполненного водой скафандра, который она считала обязательным в подобных случаях. Вместо пластикового гидрокостюма юноша использовал лишь шлем и небольшие баллоны с водой. Ей даже захотелось спросить у него, каким образом он поддерживал достаточную влажность кожи и предохранял чешую от сухого и почти горячего воздуха корабля. Впрочем, это можно было сделать с помощью каких-то масел или мазей. И надо отдать должное, красавчик выглядел просто превосходно. Устыдившись крамольных мыслей, она торопливо зашагала к своей каюте. Но женская натура взяла свое, и Морская Бритва все же бросила быстрый взгляд через плечо, перед тем как проскользнуть в горловину резервуара.

Однако она не имела ничего общего с теми легкомысленными дамами, которые приходят в возбуждение по любому поводу. Ей уже трижды доводилось покидать родную планету, хотя этот гиперпрыжок был у нее первым. Чтобы немного успокоиться, она начала устраивать себе гнездышко в маленьком уютном гроте на дне резервуара. Настроив плавательный пузырь на нулевую силу тяжести, Морская Бритва зависла перед экраном телемонитора и отдалась созерцанию документальных кадров о жизни рыб на других планетах. Этот сериал в шутку называли цефалонской мыльной оперой, и он обычно действовал на нее очень расслабляюще. Но не теперь. Реальная жизнь захватила все ее внимание, вытеснив из ума даже естественные размышления о сексуальных пристрастиях молодого астронавта. И все же как он учтиво вел себя, встречая ее на борту корабля!

– Благодарю вас, – сказала она ему еще раз, когда судно достигло Майрикса.

Стюар галантно поддержал ее за талию, когда лифт трапа устремился вниз. Он помог ей спуститься с платформы подъемника и вежливо пожелал счастливого пути, когда они вышли к причалу с пологим склоном, где она могла сбросить шлем и расправить затекшие плавники. А ее уже манили глубины Чужеземного Города.

– Я получил огромное удовольствие, прислуживая такой прекрасной даме, как вы, – взволнованно произнес молодой астронавт.

И хотя эта фраза была не более чем стандартной формой вежливости, сердце Морской Бритвы подпрыгнуло и тревожно забилось. Она уже устала от долгого одиночества. А какой тяжелой оказалась ее разлука с двумя супругами – большим и грубым Резцом, чье трепетное сердце пылало огнем любви, и юным волнующим красавцем Садриксом, которого она выиграла в последней городской лотерее по легкому флирту. Неужели они не дождутся ее возвращения? Она с болью вспоминала похотливые взгляды своих сестер и кузин, не спускавших глаз с обоих ее мужей. Кроме того, цефалонские мужчины всегда отличались своим непостоянством. Их тяга к любовным интрижкам странным образом сочеталась с нелепым кодексом супружеской верности, которой они наивно требовали от своих жен и подруг. Это противоречие даже выставили на всенародное обсуждение, чтобы впоследствии подвергнуть каждую мужскую особь биологической реконструкции.

– Вам, наверное, пора возвращаться на корабль? – спросила она.

– Вы можете называть меня Катком, – смущаясь, ответил он. – В общем-то я решил задержаться на Майриксе какое-то время.

– Ах вот как? – задорно воскликнула она. – И что вы здесь собираетесь делать? Изучать давно исчезнувшую цивилизацию?

– Морская Бритва, – сказал он, произнося ее имя с намеком на ожидаемую близость, – я не ученый. Я просто молодой цефалон, чье сердце трепещет при виде дамы, о красоте которой можно говорить часами.

Этой фразой начинался один из официальных ритуалов ухаживания. Но, несмотря на волнение и разгоравшуюся страсть, Морская Бритва не поддалась искушению. Она понимала, какой несвоевременной будет эта связь. К тому же молодой цефалон мог оказаться ничем не лучше тех мужчин, с которыми она уже встречалась прежде. С другой стороны, ей поручили серьезную и ответственную миссию: вернуться с содержательным рассказом о последних находках в Чужеземном Городе. И Морская Бритва не могла подвести свой муниципальный Дамский Клуб Великого Труакса, где она читала лекции по популярной экзобиологии.

– В данный момент я должна приступить к изучению планеты, – сказала она. – Но, возможно, позже…

– Ладно, мне все ясно, – ответил молодой астронавт и, взмахнув кончиком хвоста, поплыл к ступеням причала.

Осознав, что она произвела впечатление черствой и бесчувственной дамы, Морская Бритва даже зашипела от расстройства. Этот молодой глупец просто не понял ее намека. Своей холодной сдержанностью она хотела подчеркнуть, что в будущем их встречи могли бы стать более перспективными и плодотворными. И теперь ее раздражало, что такое ясное обещание любви не нашло достойного отклика и признания. Как странно, что мы без проблем понимаем существ из других миров, но не можем понять своих сородичей. Хотя так, наверное, бывает всегда, когда встречаются женщина и мужчина.

Плавно помахивая спинными плавниками, Морская Бритва отплыла подальше от берега и начала погружаться в воду. В тот же миг она почувствовала на себе одну из странностей Чужеземного Города. Внезапное нисходящее завихрение резко развернуло ее вокруг оси и, не причинив никакого вреда, в мгновение ока унесло на большую глубину. Она не могла понять, как это произошло, но ей было приятно оказаться на дне без всяких усилий со своей стороны, поскольку долгое погружение означало для цефалонов то же самое, что для землемов – подъем на гору.

Медленно поднимаясь вверх, она наслаждалась восходящими струями игривого течения, в котором вода искрилась, звенела и мчалась сквозь хоровод разноцветных пятен света. Как ей хотелось остаться здесь навсегда! Но это было невозможно, и она всплывала все выше и выше – на следующий уровень, где трепет ароматных роз пронзала тоска томительной меланхолии, и бирюзовый полумрак пробуждал в ее уме космическую мудрость с чудесными откровениями по самым глубоким и утонченным вопросам. А потом она вознеслась на третий уровень и поплыла в аквамариновой мгле через золотые пятнышки, казавшиеся подводным дождем. И там, над этим неописуемым великолепием, в цветах индиго и голубовато-серых грез к ней потянулись розовые и лиловые прожилки. Их танец ввел ее в экстаз. Она даже не помнила, когда переживала подобное чувство на родной планете, где уровни воды почти ничем не отличались друг от друга. И тогда, словно для того, чтобы еще больше усилить восторг Морской Бритвы, мимо нее в ослепительном сиянии проплыл молодой цефалон с чарующим взором и божественной фигурой. Он поманил ее плавником, и она нашла этот жест почти неотразимым. Но сердце женщины почувствовало беду. В глазах самца промелькнуло что-то злое и тревожное. Их странный блеск убедил ее в том, что она никогда не вернется из глубин, если отправится вниз на его поиски. Это настолько сильно напугало Морскую Бритву, что она без промедления вернулась на поверхность, настояла на срочном вылете из Чужеземного Города и представила отчет в соответствующие инстанции Межпланетного Совета.

– Действительно странная история, – произнес Аарон. – Очевидно, попав в город чужаков, цефалония испытала какое-то внетелесное переживание. К сожалению, мы почти ничего не знаем о духовных аспектах других космических рас. И мне интересно, найдутся ли какие-нибудь параллели между их ощущениями и нашими?