Драмокл (сборник) - Шекли Роберт. Страница 74

Оказалось, что вчера он, как всегда, после работы – трудился он бухгалтером в юридической конторе «Ханратти и Смирч» – отправился домой, на Двадцать пятую улицу Восточного округа. Вставляя ключ в замок и услыхав за спиной какие-то странные звуки, он сразу подумал: «Так, грабитель!», мгновенно повернулся к опасности лицом и встал в «позу таракана» – это основная защитная стойка в тайваньском карате, которым он занимался. Но сзади никого не оказалось. Он заметил лишь слабо колыхавшееся и почти прозрачное облачко какого-то красноватого тумана, постепенно окутавшее Нишера, после чего он стал слышать странные, непонятные звуки, потом замелькали яркие вспышки света, и он отключился.

Придя в себя, Нишер услышал чей-то голос: «Не беспокойтесь, все в порядке». Он открыл глаза и понял, что находится уже не на Двадцать пятой улице, а в прелестном небольшом парке с высокими деревьями, чудными аллеями, искусственными водоемами и невиданными статуями. Он сидел на скамейке, вокруг бродили ручные олени, а по аллеям гуляли люди в одеждах, напоминавших греческие туники. Рядом с ним восседал добродушный седовласый старец, одетый, как Чарлтон Хестон в роли Моисея. [15]

– Что это здесь такое? – спросил Нишер. – Что происходит?

– Скажи, – спросил его вдруг величественный старец, – а не попадал ли ты случайно в такое красноватое облачко? Ага! Я так и думал! Видишь ли, имела место небольшая пространственно-временная аномалия, благодаря которой тебя и занесло так далеко в будущее.

– В будущее? – переспросил потрясенный Нишер. – В какое еще будущее?

– Просто в будущее, – ответил старик. – Лет на четыреста вперед. Плюс-минус года два-три.

– Да вы шутите! – воскликнул Нишер. И стал допытываться у старца, куда он попал НА САМОМ ДЕЛЕ, однако старец упорно твердил, что это НА САМОМ ДЕЛЕ будущее, и, в общем-то, ничего необычного с Нишером не произошло, хотя, конечно, такое случается далеко не с каждым. В конце концов Нишеру пришлось принять его слова на веру.

– Ну что ж, – сказал он, – пусть так. И как же вам тут, в будущем, живется?

– Замечательно! – заверил его старик.

– Неужели нас не завоевали космические пришельцы?

– Разумеется, нет!

– А разве нехватка твердого топлива не поставила человечество на грань выживания?

– Мы решили проблему энергетического кризиса еще несколько столетий назад, отыскав недорогой способ превращать песок в сланцы.

– А каковы теперь ваши основные проблемы?

– У нас, похоже, нет сейчас никаких проблем.

– Так это Утопия?

Старик улыбнулся.

– Ну, это уж тебе самому судить. Но, может быть, ты хотел бы кое-что увидеть собственными глазами, раз уж попал сюда с кратковременным визитом?

– Почему кратковременным?

– Подобные пространственно-временные аномалии не поддаются контролю со стороны человека, – пояснил старик. – Вселенная просто не потерпит твоего присутствия ЗДЕСЬ, если ты должен быть ТАМ. Однако даже Вселенной требуется какое-то время, чтобы осознать случившееся и принять соответствующие меры. Не хочешь ли прогуляться? Меня зовут Огун. [16]

Они вышли из парка и двинулись по очаровательному, обсаженному высокими тенистыми деревьями бульвару. Архитектура зданий показалась Нишеру несколько странной: стены соединялись под какими-то непонятными углами и были выкрашены в абсолютно не сочетавшиеся друг с другом цвета. Дома были отделены от улицы отлично ухоженными зелеными лужайками. Похоже, жить в этом будущем было и впрямь довольно приятно. Нет, ничего экзотического, просто очень хорошо. Да и люди, одетые в греческие туники, выглядели исключительно счастливыми и всем довольными. Вообще обстановка очень напоминала воскресный день в Центральном парке Нью-Йорка.

Затем внимание Нишера привлекла парочка, которой явно надоели разговоры; любовники, недолго думая, разделись и занялись тем, для чего в двадцатом веке существовало вполне определенное слово.

И никому, похоже, происходящее не казалось необычным! Огун вообще ни слова не сказал, так что Нишер тоже промолчал, но не мог не заметить, что теперь им все чаще стали попадаться подобные парочки, прилюдно занимавшиеся сексом. После седьмой Нишер не выдержал и спросил у Огуна, не религиозный ли сегодня праздник, сопровождающийся ритуальными оргиями, или же они просто набрели на участников Всемирного конгресса сторонников адюльтера?

– Но в действиях этих людей нет ничего особенного! – заявил Огун.

– А не лучше ли им заниматься сексом у себя дома или в гостинице?

– Наверное, все они только что случайно встретились прямо здесь, на бульваре, – как ни в чем не бывало ответил Огун.

Это Нишера окончательно потрясло.

– Вы хотите сказать, что эти люди до сего момента даже не были друг с другом знакомы? – спросил он.

– Скорее всего, – пожал плечами Огун. – Старые знакомые обычно выбирают для таких занятий местечко покомфортабельнее.

Нишер буквально окаменел от изумления. Он понимал, что так глазеть неприлично, но ничего не мог с собой поделать. Однако никто, похоже, против этого не возражал. Он пригляделся и заметил, что прохожие действительно часто с улыбкой поглядывают друг на друга прямо на ходу, а потом, минутку поколебавшись…

В течение следующей минуты Нишер выпалил не менее двух десятков вопросов, но Огун прервал его:

– Позволь, я попробую кое-что объяснить тебе – ты ведь у нас ненадолго и прибыл из эры всеобщей сексуальной подавленности и, как следствие этого, всеобщей распущенности. Хотя тебе-то, вероятно, верхом распущенности как раз представляются отношения в нашем обществе, ну а мы сами воспринимаем их как самое обычное и естественное выражение симпатии к ближнему и всеобщей солидарности.

– Значит, вы решили проблему секса! – воскликнул Нишер.

– В общем-то, случайно. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло, – пояснил Огун. – Мы отчаянно стремились запретить все и всяческие войны, пока человечество не уничтожено окончательно. Однако для решения этой задачи нам пришлось изменить саму психологию людей, тот инстинкт, который вызывает в них жажду завоеваний. Исключительно важным фактором оказалась подавленная сексуальность. Уже после первых удачных экспериментов информация о них получила самое широкое распространение, и был проведен вселенский плебисцит. И было принято генеральное решение: умерить сексуальные аппетиты людей, улучшив и перепрограммировав половые инстинкты на благо всей человеческой расы. В общем, были задействованы биологическая инженерия, специальные клиники – все на добровольной основе, разумеется! – и секс, избавленный от агрессивности и желания обладать и подавлять, превратился теперь в изысканную смесь эстетики и особого искусства общения.

Нишер хотел было спросить, как это повлияло на брак и семью, однако заметил, что Огун отвлекся, улыбается какой-то привлекательной блондинке и собирается подойти к ней поближе…

– Эй, Огун! – воскликнул Нишер. – Не бросайте меня!

Старик с удивлением обернулся:

– Дорогой мой, я отнюдь не собирался оставлять тебя одного! Напротив, я хочу, чтобы ты к нам присоединился. У нас всегда так делается!

Нишер заметил, что вокруг собралась уже целая толпа, и люди с улыбкой на него смотрят.

– Так, минуточку!.. – И он машинально встал в «позу таракана».

Но к этому времени одна из женщин уже успела вцепиться ему в ногу, другая пролезла у него под рукой, а третья ласково перебирала пальцы на другой руке… В легкой истерике Нишер крикнул Огуну:

– Почему они так ведут себя?

– Это спонтанное проявление радости по поводу твоего неожиданного появления. Так всегда бывает, когда к нам попадает человек из прошлого. Нам всем становится ужасно его жаль – ведь бедняге придется вновь вернуться в ту кошмарную жизнь! – и мы рады подарить ему свою любовь. Я достаточно хорошо объясняю?