Правильный выбор (СИ) - Ренсинк Татьяна. Страница 28

Что это вдруг такое началось? Всё вдруг не так, и нет на это слов. Что это вдруг, о, что это за дрожь? Она прекрасней всех мечтаний и всех снов.

И, как земля, душа просторна и светла, Полна добра, тепла полна и необъятна. И с туч, что раньше были полными дождя, Вдруг сыпятся цветы и в травы, и в снега.

Не был знаком мне никогда полёт, Полёт души, сказочной тоски полёт. Куда ж меня сей тёплый ветер унесёт? Но знаю я, кого сердечко вдруг зовёт.

Закончив играть на фортепиано и петь, Милана стала кружиться в лёгком танце по гостиной и, залившись тихим смехом, села в кресло…

— Ой, — заметив застывших на пороге подруг, вымолвила она, но улыбка не сходила с лица. — Что с тобой? — сделала шаг Ольга. — Ты откуда пришла такая? — встала рядом Ирина, но Милана молчала, уставившись теперь куда-то далеко и находясь лишь в своём полёте приятных мечтаний.

Весь день Милана не говорила ни слова. Ей казалось или хотелось, чтобы она была в тот день одна, находясь лишь в своих воспоминаниях и… мечтах… Она бродила из комнаты в комнату, порой пела и кружилась. Но даже когда ранним вечером ушла в спальню, не скрылась от глаз наблюдавших и гадающих о случившемся подруг.

И те подсмотрели, как очень скоро Милана, уткнувшись в подушку, заливалась слезами. Они порывались войти и кинуться успокаивать, но вставшая рядом Татьяна Васильевна пригрозила им пальцем и позвала за собой…

— Что же случилось, матушка-барыня? — вопросила встревоженная Ольга. — Василий не рассказал нам. — Мне рассказал, — тихо ответила та и остановилась. — Идите спать и не тревожьтесь.

Татьяна Васильевна ушла и, закрывшись у себя, села на уголок кровати, где лежала шкатулка. Открыв её с тоскою в глазах, Татьяна Васильевна принялась просматривать и перечитывать письма прошлого. Слёзы катились по щекам… Никто не видел их, как и старалась она оставить их только себе. Лишь с наступившим и, казалось, уже весенним рассветом Татьяна Васильевна вышла…

— Барыня, доброе утро вам, — вышел из столовой Василий и поклонился. — Завтрак готов, девицы ждут. — Ступай, ступай, да не забудь приготовить всё к вечеру, — напомнила Татьяна Васильевна, проходя в столовую. — Да, непременно, — в поклоне ответил тот.

Татьяна Васильевна вошла в столовую с ласковой улыбкой. Так же добродушно улыбаясь и поклонившись ей, Милана с подругами пожелали доброго утра и вместе расселись вокруг накрытого к завтраку стола.

— Татьяна Васильевна, разрешите просить? — несмело вымолвила Ирина, и та кивнула. — Пытаемся переубедить мы Милану про нашего барина. А он к ней клинья подбивает, ведь явно! — возмутилась Ирина. — Да, а ведь девки из деревни ведали не раз, как на сеновалах с ним потешались, — подтвердила Ольга. — Спасти подругу хотим. — Бережёного бог бережёт, — согласилась Татьяна Васильевна, наблюдая за опустившей взгляд печальной Миланой и её взволнованными подругами. — Дамского угодника порой сложно определить, коли не знать его ближе. А звать-то как вашего барина, так и не скажете? — Простите, барыня, — не смела Ольга. — Ну да ладно, ладно, пугливые, — хихикнула та. — Надеюсь, не достанется нам оттого, что укрываю вас. — Не верю я, — произнесла вдруг Милана. — Глаза у него добрые…

Но как ни хотели подруги возражать или далее обсуждать это, Татьяна Васильевна вновь пригрозила им пальцем. Продолжая спокойно завтракать, она надеялась, что их тревога со временем пройдёт. Самой себе кивая, Татьяна Васильевна отодвинула завтрак и принялась пить только чай.

— Прошу прощения, барыня, — обратился явившийся в столовую Василий и подошёл ближе. — Там пришли… Из канцелярии, с бумагами, — шепнул он. — Кто?! — удивилась она, чуть не выронив из рук блюдце с чаем. — Просили себя не называть, — пожал плечами Василий, и Татьяна Васильевна встала. — Отсюда ни ногой! — пригрозила она застывшим в страхе подругам.

Поспешив пройти с Василием в гостиную, Татьяна Васильевна увидела ожидавшего и с облегчением вздохнула:

— Ах это вы, Дмитрий Васильевич! — Княгиня, — добродушно улыбнулся Дмитрий и, поклонившись, поцеловал её руку. — Присаживайтесь, что же вы, — указала она на одно из кресел возле маленького столика и тут же приказала Василию. — Чаю пускай принесут!

Поклонившийся дворецкий тут же удалился, закрыв за собой дверь. Усевшись у столика, собеседники кивнули друг другу и заулыбались.

— Простите мне столь ранний и неожиданный визит, Татьяна Васильевна, служба требует, — начал Дмитрий, положив папку с бумагами перед собой.

— Я слушаю. — Прошу вас, просмотрите сейчас этот список, — достав первый лист из папки, протянул его Дмитрий. — Подпишите, пожалуйста, кто бывал у вас в салоне. — Что вы, Дмитрий Васильевич, — заулыбалась она, приняв лист. — Вы же тоже бывали здесь, и не раз! — Мне нужна будет ваша подпись у каждого имени того, кто здесь был, — пояснил Дмитрий. — Что ждёт этих людей? — удивилась Татьяна Васильевна, читая список.

Но Дмитрий замолчал, услышав, что дверь к ним открылась и рядом встала девушка, принёсшая чай. Он не поднял бы и глаз на неё, если бы не увидел обувь, которая выглядывала из-под расшитого цветами подола и говорила о непринадлежности к крепостным…

Он взглянул на девушку и окаменел, как и остановилось на некоторое время его дыхание. Это была Ирина, имени которой он не знал, но прекрасно помнил о её появлении в доме Алексея.

— Как посмела чай нести?! — воскликнула вдруг на неё Татьяна Васильевна и взволнованно замахала рукой. — Пускай Варвара носит! — Барыня, не серчайте, на сносях же она, тяжело ей, — оправдалась Ирина и, совсем не обращая внимания на уставившегося на неё Дмитрия, в поклоне удалилась прочь. — Ну погодите же, — прошептала себе недовольно под нос Татьяна Васильевна и вновь обратилась к списку. — Так будут ли подвергнуты чему эти люди, Дмитрий Васильевич? — К нам попали допросные листы, письма мятежников, содержащие отзывы о некоторых, бывающих в вашем салоне. Мы же пытаемся узнать, как обстояло всё дело…. не привлекать стоящих в стороне, — опять пояснял Дмитрий, стараясь успокоить уже заволновавшуюся перед ним княгиню, но он говорил так медленно и задумчиво, что заставило её прикусить губу от подступившей тревоги.

— Нет… ну, Иван Андреевич совсем ту ни при чём… Александр Сергеевич в ссылке по их же милости. А уж про Василия Андреевича вообще говорить не стоит, — качала головой она. — Мне и у вашего имени ставить подпись?! — Да, Татьяна Васильевна, и у моей, и у других. Поверьте, это всего лишь формальность, я обязан собрать подписи, иначе сюда придёт иной человек из канцелярии, — серьёзно ответил он.

Татьяне Васильевне не хотелось ничего подписывать, но она прекрасно понимала всю ситуацию, к которой её приставили. Принудив и успокаивая свою душу надеждой, что ничего дурного не случится из-за неё, Татьяна Васильевна подписала все имена людей, которые у неё бывали.

Ничего больше не говоря, кроме благодарности, Дмитрий взял лист и папку и поднялся.

— Вы ведь придёте сегодня вечером сюда? Многие собираются, — поднялась с надеждой на его согласие Татьяна Васильевна. — Друзей вновь приводите. Весёлые они у вас… Кстати, а у них всё хорошо? Были ли в тот коварный день там? — Всё хорошо, княгиня, — улыбнулся он. — И я обязательно приду и друзей приведу уж точно, — поклонился снова Дмитрий.

Он поцеловал ей руку и ушёл.

— Благослови вас, — перекрестила она его вслед.

Сложив руки перед собой, Татьяна Васильевна ещё некоторое время оставалась стоять в своих мыслях…

Как только Дмитрий вышел, он остановился и осмотрел пустой коридор. Медленно продвигаясь вперёд, он прислушивался к доносившимся женским голосам и свернул не к выходу, а к виднеющемуся свету одной из комнат. Он дошёл бы туда, если бы Ирина сама не выскочила и не оказалась бы перед его глазами.

— Ой, — только и вылетело из неё, и она тут же поклонилась. — Прошу простить, барин. — Стойте, — сказал он. — Вы, должно быть, не вспомните меня?

— Мы? — удивилась Ирина и оглянулась, но кроме них никого пока не было. — Нет, — покачал головой и, поняв неловкость её, кашлянул. — Ты… Я был тогда в гостиной у князя Алексея Николаевича Нагимова, когда вы прибежали… Ты, простите…. прости, — оговаривался Дмитрий. Услышав имя своего барина, Ирина кинулась бежать, но Дмитрий ловко схватил за руку и вернул стоять перед собой: — Слушать надо вам всем научиться. — Отпустите, не вернусь к барину, нет! — восклицала Ирина так сильно, что подруги тут же выскочили из той комнаты, где она с ними беседовала.