Недоброе утро Терентия (СИ) - Грей Денис. Страница 37

Один раз пили мы. Вечер уже был. Пятница. Порядок у нас, да делать нечего. Все великое начальство по домам разбежалось. Выходные впереди! Вот и сидели мы. Да по чуть водку пили, да заговорились про разное. Про службу, кто-где служил, чего видел... И вспомнил я про медуз тех! Про лабораторию центральную здесь, и что медуз тех, сюда повезли! Вот и поведал им такую историю. Интересно всем стало чего это за диковинка такая! А у того офицера — доступ был к документам. В архивах. И вроде он даже слыхал про такое! Так он их нашел. Документы те! И нам показал.

Папку он нам приволок. Большую, объемную! «СЕКРЕТНО!» еще на ней был штамп. Красный, большой! Да не побоялись мы тогда глядеть. Мы-ж немножечко, краешком! И интересно-же жуть как! Вот и смотрели. Много там про медуз тех написано было. Фотографии, рисунки, расчеты всякие. Всего и не упомню я! Только важное, все-таки запомнил: Из воды выходят они эти медузы. Там они мутировали. Предполагали, что жили они там, считай у самого боеприпаса ракетного. Да видать нахапались химикатов. Вот и мутировали, аж до «аномалии»! Летать научились, да цикл размножения у них особый сделался. Как выходят из воды они, так и ищут скопление живых существ. Муравейник к примеру! По пути, собирают, кого найдут. Да не всех подряд собирают! Самых крупных и сильных ей подавай! Как увидят, подходящего, - газом в него распыляют. Усыпляющим. И к себе. А как муравейник найдут, так над ним зависают. Газом, усыпляющим обдают его и споры сбрасывают. Сеют! С них грибы вырастают. Коконы инкубационные! Медуза, тех кого по пути насобирала – туда и закладывает. В инкубатор! Тогда с них – гадинки вылупляются. Это «пчелы» ее рабочие. И работать, и воевать они будут, если муравьи очухаются, да сопротивление окажут!

Ты еще, про горы трупов рассказывал. Что в подвалах сложены... Припасы это она делает! Ее пчелы, туда всех, кого найдут — стаскивают. А «херы» те, с лапками — то еще одна гадость! Их тоже медуза родит спорами. Они специальные. Тела бальзамируют, чтобы не пропали раньше времени! Слюна у них такая — особая. Антисептик, да консерватор. И про паутину черную, там тоже написано было. Это «херы» те плетут. Труп заплетают. Для того, чтобы гнезда себе в нем вить, да размножаются они там. Если их больше надо. Яйца тогда, уже они кладут. А как вылупляются, так жрут тело, в котором гнездо. Растут, да сил набираются. И к остальным! Такая жизнь у этого всего. Дурная, да аномальная...

Мы тогда прочитали эту папку, и назад отнесли. В архив. Никто и не заметил, что мы ее брали! Спокойно все прошло. А сами, договорились — никому про это не рассказывать. Чтобы под трибунал не влететь! А потом расформировали и ту базу, и лабораторию следом. Разъехались мы кто — куда! Так и забылось оно. И не вспоминалось до этих пор. А тут, на тебе! Объявилось... Вымахала зараза, город под себя подмяла… Упустили мы видать какую-то! Когда лес чистили от них. Только вот в чем главная проблема! Медуза — тоже размножается. И яйца уже свесила. Около двенадцати их там. И из каждого — такая-же вылупится. И себе пропитание искать будет! «Муравейник» свой. И срок — от восемнадцати, и до двадцати дней. Вот такие дела!

Закончил дядька Вий рассказ свой. Чай пить сел. Молчит все. Про свое видать думает. Хмурый. Чернее тучи! Глазами уставился на рисунок свой. Вижу, аж морщится от рисунка. Медузы той, окаянной. Тьфу! А я сижу, рот раскрымши! Вот дела-то какие… История какая! И кто виноват получается? Враги окаянные, со своими ракетами биологическими! Так давно это было, а эхо войны той, дык – до сих пор гремит. И еще как гремит! Не кончилась, считай эта война проклятая! Вылезают еще последствия ее… И чо делать-то теперь. С медузой этой! Она же деток народит, тогда и правда всему хана! Ох итить твою… И говорить-то мне даже нечего. Матюги одни на уме! Дык, не говорить же их при дядьке! Некультурно это... Сижу, да голова кругом идет... Вспомнил вот только. Про осьминога того!

— А осьминог?

— Что «осьминог»?!

— Ну, тот, про которого я рассказывал! Здоровенный, да с щупальцами. Машину мне покоцал. Гад! Откуда он взялся? Было про него в папке той, секретной?!

— Не написано там про него. Может медуза еще чего выродила, а может симбионт какой. Это когда близкое сообщество организмов, да видов разных. Бывает так, что объединяются они, если им полезны эти отношения! Вот и этот. Мутировал, да привязался к медузе. Не знаю я точно.

— Эх... — Стоп! — А как-же армия? Остались ведь, хоть какие-то войска? — спросил, а сам кажется, знаю уже ответ...

Вздохнул дядька Вий. — Нет больше армии. Всех тогда разогнали. Как нас, — так и остальных. Говаривали, что гвардейский какой-то полк оставили. Только в столице полк тот. Столицу сторожит. Чтобы власти не тронул никто. Сидит, и никуда нос не сует! А может, уже и нет там больше никого. Связи-то со столицей нет!

— Москве?

— Нет. Нету больше никаких сведений о Москве. Мне еще прадед рассказывал. А ему, его дед. Он тогда еще мальцом был. Застало его. Москву тогда, первой, ядерным накрыло. Еще с самого начала. Оборона то сработала. И хорошо сработала, только уж слишком много на нее запустили! Чтобы наверняка. Вот и не стало с Москвой связи. За одну ночь все исчезло. Выжили там люди, или нет, и что там сейчас — никто не знает! Уж сильно территория заражена. Правительство тогда новое образовалось. Столицу дальше, в Свердловск перенесли. Тот, что на Урале! Чтобы ракеты не долетали. Вроде работа там началась, войска формировали, оборона организовалась. Заводы заработали. Ракеты, танки, оружие и боеприпасы делать начали. Даже отбивать начали территории наши! Вот тогда сразу и жахнули биологическим по нам. И не по городам, — по водоемам били! Моря, реки, озера — туда ударили. И покатилось все к едрене-фене... «Черный день» — так это после назвали!

— Дык, а кто-ж ее начал-то войну?! Хто такой дурной, что у него мозгов не хватило? Ведь много-то ума не надо, чтобы понять — не на кулачках же будет! Тута ракеты, да бомбы рвать будут! Народу сколько покладут...

Пожал плечами Вий. — Много воды с тех пор утекло. Не осталось никаких свидетельств! Поди разбери, кто ее устроил... Да и смысл сейчас — какой? Нету уже давно, тех кто устраивал. И наших, и врагов тех, нету. В могиле все! Лупили же тогда во все стороны. Ядерным! Стреляли, даже те, кто вообще не при делах. Под шумок. Обиды видать старые вспомнились! Весь Мир разнесли. Ни Государств, ни границ! Остались лишь, людей горстки. Выживают как могут. И мы выживаем. Только видать — не долго нам тут осталось! Еще дней десять. Ты-же, считай — трое суток сюда добирался. От того, как проснулся в коконе — яйце том! Еще сутки после ранения отходил. И сейчас день. И ночь впереди! Вот и ушло время. Мы-же не знали ничего, пока ты не явился! А больше к нам, с города никто не приходил. С Морши только. Даже с Павловки никого! А в Морше, там только гадины людей убивали. Да гриб вымахал. А про медузу — никто и не знал!

— Так, а делать-то чего сейчас? — помирать-то оно не хочется. И не жил считай. Так, маялся! То одно, то — другое. Хлопоты, да заботы. А жизни, и не видел никакой! Вон, хотя бы на море хочу поехать — посмотреть! Или еще куда съездить. В Горное, или в Свердловск тот! Глянуть, как люди живут. Как и где работают! Может и самому, куда еще податься. Денег заработать! Жизнь наладить. Дом другой, большой построить. Унитаз чтобы там был! Машину купить. Одежды всякой красивой. Все мне сразу захотелося! И калейдоскоп тот самый захотелось купить! Вот до этого момента не хотелося вроде, а сейчас — прямо жуть как захотелось!

Почесал дядька Вий макушку, поднял на меня глаза. — Ну, для начала топор прибери!

— Чо?.. — ух епть, я ж до сих пор с топором в руке сижу! Тем, что из дому взял. Как пришел, так с ним и все время. Вот балда! Положил топор на пол. На дядьку смотрю. Улыбаюсь!

Кивнул дядька. Улыбнулся мне в ответ. — Ты сколько можешь унести?

— Эээ... Ну, много, наверное...

— А если точно?!

— Не знаю. Дров много могу. Бревна таскаю. Вон, волчка в руках носил, когда по городу бегал. От медузы! Еще, года два назад — кобылу нес. На плечах. Ну то такое... Спорили с Васякой! На бутылку.