Не дай мне уйти. Книга 2 - Летова Мария. Страница 5

Ему двадцать девять. Исполнилось в январе.

Кирилл смотрит в мое лицо, не спуская с него глаз долгие секунды. Его взгляд прямой и ясный, и в нем нет ни намека на веселье. Ни единого намека на улыбку в его лице…

Пытаюсь мириться с тем, как хочется до него дотронуться.

Возможно, я путалась в показаниях относительно того, хочу ли увидеть его снова, но в том, как сильно давит на меня его близость физически, ошибиться невозможно.

Посмотрев вниз, на коляску, Мельник произносит:

– Привет.

– Привет…

– Вижу, у тебя жизнь на месте не стоит, – замечает.

Не зная, какой конкретно смысл он вкладывает в свои слова, я не берусь задавать уточняющие вопросы. Я не знаю, что делать с его вопросами! Мне все еще хочется просто смотреть…

– Нет, а у тебя? – отвечаю.

– И у меня.

Я хочу знать больше, но все, на что меня хватает, вытолкнуть:

– Надолго ты у нас?

– Нет.

Я была уверена, что не успела настроить каких-то надежд. Планов. Хоть чего-то, касающегося его… нас… но прилив острого разочарования жалит меня, как игла, в сердце.

– Ясно, – дергаю губы в фальшивой улыбке.

Убрав со ступеньки ногу, он ненавязчиво отстраняется назад и заглядывает в коляску, чем приканчивает мой пульс в очередной раз за этот день.

Его взгляд нечто большее, чем мимолетное касание. На изучение Леона он тратит многим больше одной секунды и делает это молча. Молча и без комментариев, а когда отводит взгляд от коляски, говорит:

– Рад, что у тебя все хорошо.

В сумбуре мыслей я не могу не понимать, как выглядит все это… Я и Максим… и Лео…

Понимая все это, я быстро спрашиваю:

– А у тебя… у тебя все хорошо?

– Отлично, – отзывается.

Разумеется.

Внешний мир для меня по-прежнему размытое пятно. Я не успела заметить, что к нам кто-то приближается, и этот кто-то девушка-переводчик. Она одета в деловом стиле – в легкую блузку и прямую юбку, на ногах босоножки с каблуком. Темные волосы аккуратно уложены в пучок, на носу солнечные очки. Ее ладонь ложится Кириллу на локоть, и несмотря на сдержанность, это касание кажется мне чертовски личным.

Еще одна игла в сердце, но этот второй “разряд” заставляет натянуть на лицо улыбку. На этот раз дружелюбную до гребаной тошноты.

Мельник чуть склоняет голову ей навстречу, и она тихо говорит ему на ухо. Что именно, я не слышу, но выслушав, он отвечает:

– Хорошо. Дай мне минуту.

Кивнув, она удаляется туда же, откуда пришла, и я остаюсь один на один с прямым ясным взглядом, который устремляется на мое лицо после того, как пару секунд провожает брюнетку.

– Мне пора. Рад был тебя увидеть.

– Я тоже.

Опустив лицо, он стучит носом кеда по ступеньке, после чего расправляет плечи и говорит, посмотрев на меня:

– Пока.

– Пока… – отвечаю хрипловато.

Кивнув головой, Кирилл Мельник делает пару шагов назад, затем разворачивается и уходит, оставляя меня в таком состоянии, будто из клеток выкачали всю энергию.

Глава 5

Маша

– Это божественно… – тянет двоюродная племянница Оли, наматывая на вилку спагетти. – Серьезно, Маш… я бы на тебе женилась…

Мы с Олей смеемся, а Ангелина жует с упоением и почти не играет.

Я принесла с собой эту пасту в качестве вступительного взноса. Мы собираемся у Оли дома время от времени и, допивая второй бокал вина, пытаюсь себе напомнить, что завтра у меня полно обязанностей в офисе.

Дом Чернышовых находится в одном из поселков в десяти минутах от города. Здесь чертовски тихо и воздух свежий. Особенно сейчас, вечером.

Двери веранды настежь распахнуты, через них я могу видеть, как Лео босиком носится по газону под присмотром Миши, Олиного сына. Они играют в мяч, и мой ребенок пищит и хохочет, напрочь обо мне забыв.

– Как ты это делаешь? Вот как? – продолжает Ангелина. – Почему я не умею так вкусно готовить?

Ответить на ее первый вопрос гораздо сложнее, чем может показаться любому нормальному человеку. Когда-то я стремилась стать идеальной женой, так что моя готовка, в прямом смысле, напоминание о том, что хотелось бы навсегда забыть, но я люблю готовить и… научилась делать это для себя. Только для себя.

– Ты такая не одна, – улыбается Оля. – Я тоже не умею.

– Тебя и так любят… – отмахивается ее племянница. – А меня вечно обвиняют в уклонении от женских обязанностей.

– Может, не нужно было выходить замуж за татарина? – предполагает Оля.

Снова смеемся, и выпитое вино позволяет мне делать это без усилий. Не выжимая улыбку и не выдавливая. В последние сутки, с той самой встречи у Миллеров, я так часто выпадаю из реальности, что откликаться на происходящее вокруг приходится с усилием. Следить за ним тоже.

– Но я же влюбилась, – вздыхает Ангелина. – Пришлось выйти за этого дурака…

– Тогда учись искать компромиссы, – советует Оля.

– Я только этим и занимаюсь. С утра до вечера.

Они женаты чуть больше двух лет, и оба достаточно молоды, чтобы иметь проблемы с поиском компромиссов, но любовь и правда творит чудеса.

Запив вином колючие шевеления в груди, бросаю взгляд на двери веранды и двор, снова отыскивая глазами Леона.

– Мы собираемся с палатками отдохнуть, – продолжает Ангелина. – А у вас какие планы на выходные?

Переведя на нее взгляд, пытаюсь собраться с мыслями, но Оля опережает меня с ответом.

– Мне в последнее время нравится не строить никаких планов, – сообщает она. – А вообще, Чернышов до конца недели будет с китайцами возиться, так что я без понятия, какие у нас планы.

Сдавив пальцами ножку бокала, чувствую себя так, будто получила тычок в спину. Все внимание концентрируется на разговоре, из которого меня то и дело выбрасывало, а теперь я боюсь пошевелиться, чтобы его не спугнуть.

– Что за китайцы? – интересуется Олина племянница.

Китайцы были главной темой за столом в доме Миллера позавчера. Они и проект нового торгового центра, о котором Чернышов делился только той информацией, которую можно назвать официальной. Задавать ему вопросы я просто не решилась. Я была не в состоянии проявлять этот интерес, ведь чувствовала себя так, будто побывала в центрифуге. Это состояние накатывает на меня опять, пока ловлю каждое слово подруги.

– Инвесторы, – поясняет она. – В общем, там проект огромный, под личным контролем губернатора. Торговый центр. Руслан бесится, потому что ему дали распоряжение организовать делегации досуг. Он и сейчас с ними, у них там в Стрелковом клубе банкет…

Информация – как очередная иголка под кожей.

Я с ума схожу от желания снова ЕГО увидеть, но у меня есть здравый смысл, именно поэтому информация так колется.

– Надолго они здесь? – спрашиваю между делом.

– Неделя, может, больше.

– И кто там… в этой делегации?

– Я толком не знаю, – пожимает она плечом. – Я после больницы совсем выпала из жизни.

– Кстати, как у вас дела? – кивает Ангелина на ее живот.

– Пока без токсикоза.

– Чтобы так и было, – предлагает Лина тост.

Среди противоречий, которыми полна моя взрывающаяся голова, есть и тот факт, что Оля понятия не имеет, кто отец моего ребенка. Я… дала ей понять, что это неважно, еще тогда, когда поделилась своей новостью два года назад. Она приняла это спокойно и никогда меня не спрашивала, а я хранила эту тайну, как личное сокровище…

Мы успеваем допить бутылку к тому времени, как с улицы доносится звук открывающихся ворот. Хозяин дома врывается в наш тихий кружок с цветами в руках и бодрым приветствием:

– Дамы…

– Добрый вечер… – откликается Ангелина.

– Привет… – тихо отзываюсь я.

Мы с Линой на секунду становимся лишними, ведь, вручив Оле букет, Руслан целует ее макушку, спрашивая:

– Как дела?

– В порядке, – бормочет Оля. – А ты почему так рано?

– Соскучился, – улыбается он.

Оля фыркает, опуская лицо в цветы, а Руслан продолжает: