Русские боги - Казаков Дмитрий Львович. Страница 38

– По-моему, наши продуют, – сказал Игорь, усаживаясь на кровать. – Слушай, ты говорил про Царьград сегодня… так что, похода на него не было? Как там у Пушкина – это, твой щит на вратах Цареграда…

– Поход был, да только лишь для того, чтобы заключить договор. И щит на воротах – знак не победы, а того, что город берется под защиту.

– Вот как. – Игорь задумчиво почесал в затылке. – А что еще неправда в придумках наших историков?

– Много всего. Например, Аскольд и Дир – это один человек. «Дир» по-готски – «зверь», прозвище.

– По-готски?

– Да, а что тебя удивляет? Готы жили в Крыму до тринадцатого века. Именно они и убили Игоря, а вовсе не мифические «древляне»… Готы-тервинги, лесовики, если переводить на русский. Приказ о казни отдал конунг из рода Амалов, отсюда в летописи появился князь Мал.

– Но… хм… – Игорь хотел сказать «не может быть», а потом подумал – почему не может? Чем эта версия выглядит менее правдоподобно, чем бредовое поведение Игоря, вопреки обычаям и здравому смыслу отправившегося повторно собирать дань? – А ведь, похоже, нечего возразить…

В телевизоре заорал комментатор – испанцы забили гол.

– Там много еще всего, – сказал Олег. – Раннюю историю сочиняют «по Нестору», а он писал через века, когда многое забылось. Отсюда у нас и Киевская Русь размером с половину Европы, и Святослав одновременно в Болгарии и на Волге. Подумай сам, зачем князю, чьи владения тянутся до устья Оки и до Ильменя, воевать на Дунае? Зато есть смысл делать это тому, кто хочет восстановить единую державу русов на Черном море. И тут главными врагами его оказываются византийцы…

Лежавший на тумбочке сотовый загудел, вибрируя, донеслись первые такты «Дубинушки».

– Да, – сказал Олег, приложив телефон к уху. – Нет, я не в Москве. Когда буду – еще не знаю…

Игорь подсел к телевизору поближе, потянулся к пульту.

Разговор Олега затянулся, а когда закончился, Игорю не захотелось больше задавать вопросы. Он неожиданно для себя увлекся игрой и досмотрел ее до конца, до четвертого гола испанцев, забитого из офсайда.

Потом они посмотрели второй матч вчерашнего дня, Греция – Швеция, сходили в ресторан гостиницы пообедать. Вернувшись в номер, Игорь, чтобы убить время, взялся за мемуары Гудериана.

Чтение оказалось занимательным, он увлекся и невольно вздрогнул, когда Олег заговорил.

– А ну-ка, позвоним нашим гулякам, – сказал он. – Без их помощи мне сегодня не обойтись.

Сергей взял трубку далеко не сразу, и голос у него, это расслышал даже Игорь, был очень недовольный.

– Чего тебе? – спросил он. – Мы тут… заняты.

– Освобождайтесь, – велел Олег. – Через час чтобы были в гостинице. Пойдем по грани…

И тут он добавил еще какую-то фразу, которой Игорь не понял, хотя она была сказана вроде бы на русском.

– Ладно, будем, – мрачно ответил Сергей и повесил трубку.

Через час раздался стук в дверь. Вошел Иван, раскрасневшийся, с блестящими глазами и помадой на щеке. За ним ввалился чуть пошатывающийся Сергей, и по номеру растекся аромат дамских сигарет.

– Опять пили? – спросил Олег.

Вопрос был риторическим.

– Немного согрешили, – кивнул Иван. – Ибо сказано в Писании – дайте сикеру погибающему и вино огорченному душой. Ибо чаша в руке господа, вино кипит в ней…

– Там много чего сказано, – сказал Олег, вставая. – Федор меня прогнал, так что придется немного поработать. Идите, умывайтесь, приводите себя в порядок. Через двадцать минут вы оба нужны мне в боевой готовности. Поняли?

Иван нахмурился, но ничего не сказал. Выволок начавшего напевать Сергея в коридор и захлопнул дверь.

Вернулись они через двадцать пять минут, но куда более свежие, чем в первый раз. Во взгляде Сергея появилась осмысленность, а Иван сменил рубаху и избавился от следов женской благосклонности.

– Ну что, пошли? – рыкнул он.

– Пошли, – ответил Олег.

Вышли из гостиницы и остановились около самого крыльца.

Над Харьковом плыл теплый летний вечер. Солнце опускалось к парку, от которого неслась музыка. Плыли в вышине перистые облака, от брусчатки площади пыхало теплом, урчали моторами машины на Сумской.

– Готовы? – спросил Олег, и глаза его на мгновение из темно-синих стали светлыми, почти прозрачными.

Иван и Сергей кивнули.

Все трое напряглись, замерли. Игорю почудилось над их головами серебристое или даже скорее лиловое свечение, похожее на нимбы, что рисуют на иконах со святыми. Оно исчезло почти мгновенно, а вот площадь, пешеходы и автомобили на ней вдруг поплыли в сторону.

Город закрутился, точно исполинский волчок, сдвинулось солнце, от брусчатки потек серый туман…

– Что… что это? – спросил Игорь, изо всех сил борясь с тошнотой и головокружением. – Это мне кажется?

Вращение остановилось, но лучше не стало. Единая картинка исчезла, распалась на сотни фрагментов, и они поочередно всплывали перед глазами, как разноцветные пузыри: девушка с мороженым в руке, на лице – кокетливая улыбка… двое парней с бутылками пива… старенький «жигуленок»… памятник Ленину…

Думать удавалось с невероятным трудом, словно мысли обросли льдом.

– Иди сюда, встань между нами. Иначе будет совсем плохо, – сказал Олег, и голос его громом отдался у Игоря в ушах.

Он глянул на спутников и изумленно заморгал. Все трое изменились, на Сергее возникла косоворотка, в руке непонятно откуда взялось перо. Иван стал выше, на голове его появилась отороченная мехом круглая шапка, верх которой украшали алые и зеленые драгоценные камни, а также золотой крестик.

На плечах Олега блестела кольчуга, у пояса висел длинный прямой меч в простых ножнах. Три фигуры высились незыблемо посреди калейдоскопа из туманных, нечетких образов.

– Что это? Откуда? – спросил Игорь и едва не оглох. Собственные слова раскатились внутри головы так, что кости черепа болезненно завибрировали.

– В пространстве мифа, – сказал Олег. – Иди сюда, быстрее. Мы тебя прикроем. Иначе умрешь.

Игорь сделал шаг, другой. Когда оказался между Иваном и Сергеем, почувствовал себя лучше. Зрение не исправилось, но дурнота ушла, и звук дыхания перестал казаться оглушительно громким. Странное видение исчезло, спутники стали такими же, как раньше.

– Двинулись, – скомандовал Олег, и они зашагали. Насколько понял Игорь, тронулись прочь от гостиницы через узкую улочку. Мелькнули и пропали стеклянные двери, по сторонам оказались серые стены подземного перехода.

Когда стал виден ряд турникетов, Игорь догадался, что они в метро. Никто и не подумал о том, чтобы покупать жетоны, но турникеты оказались позади, а под ногами – ступеньки лестницы.

По ней спустились на забитую людьми платформу, подошел поезд.

Поездку Игорь запомнил плохо – вроде бы они пересаживались, ехали довольно долго. Люди в вагоне не замечали четверых мужчин, глядели мимо, но не толкали и не наступали на ноги.

Пространство вокруг них было словно заколдованное.

Из вагона вышли на конечной, и тут Игорь сумел прочитать на стене название станции – «Героев праци». «Что еще за праца такая?» – подумал он и, должно быть, задал вопрос вслух, поскольку Сергей ответил:

– Героев труда.

Последовал подъем, на этот раз – на эскалаторе, и они оказались на поверхности, под темнеющим вечерним небом. В нем появилась луна, довольно толстая, но еще не полная, похожая на кусок серебра. На западе, в пламени заката, загорелись две крупные звезды.

Тут восприятие Игоря опять расстроилось, и он мог только шагать, сражаясь с желанием закрыть глаза. Они миновали небольшой рынок под открытым небом и оказались на тротуаре около большой трассы, с противоположной стороны которой виднелся пустырь, а с этой – серые девятиэтажные дома.

Повернули к первому из них.

– Нам сюда, – сказал Олег, поднимаясь на крыльцо, к двери с домофоном.

Поднял руку, и Игорю показалось, что она стала полупрозрачной, удлинилась. Щелкнуло, дверь загудела, давая понять, что замок открылся. Иван потянул за ручку, распахнулся темный зев подъезда.