Закон джунглей. Книга 9 (СИ) - Маханенко Василий Михайлович. Страница 30

— Демоны? — предположила Рансид. — Чуть дальше на восток находится линия фронта. Хотя… Демоны всего несколько сотен лет назад пробили барьер между третьим и вторым поясами. К четвёртому они подступиться не могут. Если их и могли где-то опасаться, так это там, откуда мы выехали. Однако там деревень много.

— Значит, причина не в демонах, — я остановил Батончик неподалёку от нужного мне растения. Спрыгнув, я достал лопату и один из заранее подготовленных горшочков. Просто сорвать столетнее растение этапа мастер — не наш метод. Куда интересней посадить его в горшок и отдать Альтае. Если растение не сгорит в первые секунды нахождения в центральном дворце мира демонов, оно начнёт накапливать энергию и со временем превратится в столетнее растение этапа зародыш бога. Разница в ценности таких цветков колоссальна. Даже если из сотни выживет всего одно, мы всё равно останемся в плюсе.

— В конце концов, какая тебе разница, почему здесь нет людей? — Рансид явно не нравилось, что мы медлим. — Мы здесь ради уничтожения полигона. Думать о том, почему люди здесь не жили, непродуктивно!

— Непродуктивно, — легко согласился я и вернулся обратно в Батончик. Желание двигаться вперёд исчезло окончательно. Почему-то растения сейчас казались мне куда интересней, чем все полигоны вместе взятые.

— Тогда почему мы продолжаем двигаться параллельно горам? — недоумевала Рансид.

— Потому что сегодня мы туда не поедем. Уже поздно, а сражаться с тварями в потёмках мне не хочется. Скажи, существует какой-то пункт пропуска в горы? Если там раньше находилась чёрная аномалия, значит её должны были охранять.

— Есть наблюдатели, — недовольно скривилась Рансид, но даже так она осталась самим совершенством. Причём, что странно, чем больше времени я проводил рядом с сестрой Кармина, тем дольше мой взгляд останавливался на ней. Никакого привыкания, отторжения или чего-то подобного. Хмурая воительница, улыбающаяся раз в пятилетку, казалась воплощением красоты. Какое-то время выдержав мой взгляд, Рансид отвернулась и продолжила всё тем же недовольным тоном:

— Перед тем, как отправиться на помощь демонам, я узнала, что ведущие дома третьего пояса объединились и отправили сюда наблюдателей. Они должны сдерживать рост полигона и не подпускать к нему жителей. Дом Чам, что управляет южным сектором, гарантировал хорошую оплату всем, кто примет в этом участие.

— Вот только дом Бао в этом весёлом распределении духовных монет участия не принимал, — закончил я, ибо Рансид неожиданно умолкла. — Твой род действительно такой маленький?

— Зародыш бога Герлон ошибся — в доме Бао числится уже девяносто даосов! Это не считая слуг и учеников отца! Если бы Кармин не предал наш дом и привёл в него жену, общее число было бы ещё больше!

— Твой отец был основателем целого дома? Даже не рода? — удивилась Вилея.

— Бенлад Бао является лучшим мечником третьего пояса! — с гордостью ответила Рансид. — А значит и всех внешних поясов. Да что там — мало кто из владык и даже зародышей бога может сравниться с ним в мастерстве. Лишь нечеловеческая скорость, дарованная им ядром духа, позволяет сражаться с отцом на равных. За свои заслуги отец был награждён правом основать не просто род — сразу целый дом! Чтобы затем под его началом объединить несколько родов и превратить семью Бао в один из величайших домов третьего пояса!

Наконец-то у Рансид проклюнулись эмоции, отличающиеся от хмурости, гнева, раздражения или удивления. Гордость, почёт, воодушевление — такую девушку я ещё не видел. Да, семья Бао была небольшим, но, как стало понятно, весьма гордым домом. И, как подсказывает мне логика, окажется весьма недружелюбно настроенным домом по отношению к двум наглым искателям, решившим, что их слово стоит над законом. Ибо Кармин оказался изгнан из-за моего решения его поженить.

— Скажи, а кто дал твоему отцу такое право? Дом Чам? — уточнил я.

— Личное распоряжение Вершителей судеб, — Рансид вернулась из мира счастья в суровую реальность, где необученные искатели не знали самых очевидных вещей. — Мастерство моего отца отметили даже на таком высоком уровне.

— Муж, а зачем тебе это? — Вилея пристально на меня посмотрела.

— Просто собираю информацию, — ответил я, не желая развивать тему. Чем-то меня слова Рансид зацепили, но сейчас мне не хотелось слишком глубоко погружаться в эту тему. Вот только Вилея оказалась настырной.

— Зандр, мысли!

— Нет никаких мыслей! — я ещё раз посмотрел на Рансид и продолжил в пространственной аномалии: — Если отец Кармина получил право на создание собственного дома, то мне показалось интересной идея поработать в этом направлении. Что, если и нам сформировать свой род? На дом замахиваться я не хочу.

— Я в теме! — тут же поддержали Кармин с Эльдой. — Раз наши старые рода от нас отказались, идея создать свой собственный выглядит отлично. Эльда?

— Поддерживаю! — согласилась синеокая. — Свой род — это как каменная стена, за которой можно спрятаться.

— Искатели не имеют права входить в какой-то род, — Герлон сразу вернул всех на землю. — Таковы основы нашего братства. Принимая пятнистые одежды, мы отказываемся от семей, что нас породили.

— Это где-то записано? — спросила Альтая. — Или это является личным мнением нашего навязанного наставника? В уставе гильдии искателей, что мне удалось почитать, ничего подобного не было.

По всей видимости, дочь Князя не приняла Герлона. Ничего, как только он до неё и Леога доберётся, примет как миленьких. Герлон не ответил, игнорируя реплику Альтаи. Зеленоволосая недовольно скривилась, но всё же продолжила:

— Да, искатели обрывают связь со своим прошлым. Теряют фамилию. Это есть в уставе. Но нигде не сказано, что им нельзя дальше войти в какой-то род. Возьмём искателя Нургала Ли, основателя гильдии.

— Он не является основателем гильдии искателей. Он её возродил, а не основал, — поправил Герлон. — Я понимаю, куда ты клонишь, ученица, не желающая меня признавать. Нургал получил свою фамилию, когда вошёл в дом Ли, оставшись при этом искателем. Это разовый случай.

— Это прецедент, развязывающий нам руки, — не согласилась Альтая. — Если можно одному искателю, значит можно и другим. Небу не угодно, если кто-то будет выделяться. Идея с собственным родом мне тоже нравится. Отец и дядя уже сообщили, что племя Рин не примет человека, пусть он даже называет себя зверем. Сказали мне это, конечно, для того чтобы я отказалась от мужа, но мне придётся отказаться от племени. Свой выбор я сделала.

— Кроме устава, у искателей есть ещё несколько документов, — задумалась Эльда. — Их тоже нужно изучить. Если там нет жёстких условий, что искателям запрещено основывать свой род, предлагаю проработать этот момент детальней. Кто даёт разрешение, как его получить и какие требования на нас будут накладываться.

— Мне всё ещё непонятно, из-за чего вообще пошёл этот разговор, — проекция Герлона по очереди посмотрела на каждого ученика, затем задержала взгляд на мне. — Для чего искателям основывать свой род? В чём его смысл?

— У Зандра есть семья, — ответ пришёл со стороны Леога. — Чтобы жители нулевого пояса получили право переселиться в третий, нужно совершить что-то невозможное. Стать мастером, к примеру. Однако если они станут частью рода из третьего пояса, процесс переезда максимально упроститься. Даже если родители Зандра не захотят становиться на путь возвышения, у него есть братья. Кроме того, рано или поздно у нас тоже появится идея родить детей. Безродных искателей никто не выпустит в нулевой пояс, чтобы зачать ребёнка. Только в качестве сопровождающего для групп отпрысков других домов. Однако тех, за кем стоит род, такие ограничения не касаются. Уплатил пошлину и можешь смело двигать в нулевой, заниматься рождением.

— Если ещё раз осмотришься, брат Герлон, — произнесла Вилея, — то увидишь, что рядом с тобой находятся не шесть искателей и их учеников, а три семейные пары. Леог прав — рано или поздно мы все задумаемся о детях. Да что юлить — я уже думаю. Вот найду Зандру вторую жену, сразу в нулевой отправимся. Если с собственным родом это будет проще — значит нужно его сделать. С каких пор искатели безоговорочно соглашаются с тем, что кто-то написал на бумаге? Искатели навязывают миру свою волю, а не прогибаются под чьи-то решения.