Гиперборейские тайны Руси - Демин Валерий Никитич. Страница 65

* * *

В свете всего вышесказанного проливается некоторый свет и на странную привязанность, даже любовь и верность (что называется, до гробовой доски) арийских женщин (и не в последнюю очередь славянских девушек). Лучшее подтверждение тому – архаичная сербская песня из классического сборника Вука Караджича (1787–1864):

Змей от моря пролетал к Дунаю,
Под крылом он нес красну девицу,
Как под правым нес красну девицу,
А под левым – уборы девичьи.
Скоро жажда одолела змея,
Он на землю выпустил – девицу,
В лес зеленый по воду отправил.
Повстречала трех добрых молодцев.
Первый молвил: «Девица красива!»
Другой молвил: «Мы ее расспросим!»
Третий молвил: «Лучше расцелуем!»
Но сказала им красна девица:
«Прочь подите, три добрых молодца,
Я ведь, знайте, дочь царя честного,
А сестрица паши боснийского,
Верна люба огненного змея».
И по ровну полю пролетела,
Будто бы звезда по ясну небу.

В другой эпической сербской песне «Царица Милица и змей с Ястребаца» рассказывается о роковой любви супруги царя Лазаря к огненному монстру, который еженощно прилетал в высокую башню к предмету своего вожделения, превращаясь в прекрасного и страстного любовника:

<…> Дым-огонь пошел от Ястребаца,
От Змаеваца, реки студеной,
И поднялся над Крушевом ровным,<…>
И спустился на высоку башню,
На постель и мягкие подушки;
Скинул Змей одежду огневую
И с царицей лег на те подушки.

Немало аналогичных сюжетов и в болгарском фольклоре, где крылатые и огненные твари выступают в виде самых обыденных и заурядных персонажей:

По воду Рада ходила,
А был колодец змеиный,
Змеиный колодец, заклятый,
Пошла она и воротилась.
Навстречу идут два змея,
Огняника два навстречу.
Старший прошел мимо Рады,
Младший остановился
И напился из корчаги.
И говорит он Раде:
«Рада, милая Рада,
Ко мне, что ни вечер приходишь,
Всегда мне цветы приносишь,
А нынче ты без цветочков».
Ответствует Рада змею:
«Змей же ты, змей-огняник,
Пусти меня, дай дорогу,
Дай мне пройти поскорее.
Матушка захврала,
Терпит она от хвори,
Но дважды терпит от жажды».
Змей говорит Раде:
«Рада, красная дева,
Обманывай, Рада, другого,
А змея ты не обманешь:
Змей летает высоко
И видит вокруг широко.
Летел я над вашим домом,
В углу твоя мать сидела,
Сидела и колдовала.
Ведь мать твоя – колдунья,
Колдунья и волховница.
Покуда она колдует,
Я унесу тебя, Рада!»
Едва это змей промолвил,
Взял он Раду и поднял,
Поднял высоко в небо,
До самых скал высоченных,
До каменных скал ее поднял,
В широкие пещеры.

Согласно южнославянской традиции, в результате любви крылатых змеев (драконов) и земных женщин рождались отважные богатыри – юнаки. Известна и обратная «схема»: любовная страсть к земным юношам охватывала змееподобных существ женского рода (в просторечии – змеих). В целом же история странного симбиоза человека (в особенности девушек и женщин) с драконами (змеями) уходит своими корнями в седую старину. Сюжеты, аналогичные вышеприведенным, мы находим уже у древних хеттов (индоевропейцев по своей этнолингвистической принадлежности). В дошедших до нас мифах прослеживается и мотив змееборчества, о котором подробно речь пойдет в следующей главе. В хеттских мифах главными действующими лицами «драконьего действа» оказываются Змей Иллуянка, Бог Грозы и Богиня Войны:

«Змей победил бога Грозы и взял у него сердце и глаза. И бог Грозы потерял свой образ. Тогда бог Грозы взял себе в жены дочь смертного человека – Бедного. И она родила от него сына. Сын вырос и взял себе в жены дочь Змея.

Бог Грозы сыну наказывает: “Когда в дом к жене своей пойдешь, попроси сердце и глаза”. Когда тот пошел к ним, он у них сердце попросил, и они ему дали. Потом он у них глаза попросил, и они ему дали. И сердце и глаза он отдал богу Грозы, отцу своему. И бог Грозы сердце и глаза свои назад получил.

Когда он вернул себе свой прежний образ, он пошел к морю для битвы. И бог Грозы Змею дал бой. И он начал побеждать Змея, а со Змеем был сын бога Грозы. И тот к отцу своему воззвал: “Ты рази! Не жалей меня!” И бог Грозы убил Змея и сына своего вместе с ним.

Когда бог Грозы и Змей сошлись в единоборстве у Кискилусса, Змей победил бога Грозы. И бог Грозы ко всем богам воззвал: “Придите ко мне на помощь!” И богиня Инарас пир задала. На пиру всего было вдоволь: огромный котел вина, огромный котел с медом, огромный котел с пивом. Сосуды были полны до краев. Пир задала Инарас на весь мир.

Богиня Инарас пошла к городу Циггарате и позвала Хупасияса – смертного человека. Богиня Инарас сказала Хупасиясу: “Смотри! Ты со мной будь заодно!”. Так отвечал Хупасияс богине Инарас: “Если ты со мной разделишь ложе, то я приду и сделаю то, что твое сердце хочет”. И она разделила с ним ложе его. И богиня Инарас увела с собой Хупасияса, и его она сделала невидимым. Богиня Инарас принарядилась и Змея из логова к себе позвала: “Смотри! Я пир устраиваю. Приходи поесть и попить!”

Змей с детьми своими пошел к ней наверх. И они ели и пили. И целый огромный котел они выпили, и захмелели они. Они вниз, в логово свое, никак не могли спуститься. И Хупасияс пришел и Змея веревкой связал. Бог Грозы пришел и Змея убил. И детей его вместе с ним он убил.

И себе богиня Инарас на скале вверху дом построила в стране Тарукка. И человека Хупасияса в доме том она поселила. И ему Инарас наказывала: “Если я из дома в степь пойду, то из окна не выглядывай. Если выглянешь, то увидишь жену и детей своих”. Когда двадцать дней прошло, он из окна высунулся и жену свою и детей увидел. Когда Инарас из степи назад пришла, он стал ее просить: “Ты меня домой отпусти!..”».

Приведенные фрагменты славянской и индоевропейской мифологии помогают лучше понять общемировые и гиперборейские корни любых архаичных образов, в том числе и драконоподобных.

Баба-Яга

В волшебных сказках народов мира (особенно в их современном восприятии детьми, да и взрослыми, которые сравнительно недавно тоже были детьми) ведьма нередко смешивается с Бабой-Ягой (рис. 96). Резон в этом, безусловно, имеется, но все же обе демонические женщины – далеко не одно и то же. Владимир Даль подчеркивает, что само слово «ведьма» распространено в основном в Малороссии (на Украине), и бессмертные творения Гоголя лучшее тому подтверждение. Среди южнорусского населения она зовется ведёма, а дальше попадает под самые различные обозначения – колдунья, чародейка, ворожея, волшебница, кудесница, бесиха, волховница. Последнее понятие известно более в своем мужском обличье – волхв. Это означает, что ведовство, как и шаманство, никогда не являлось прерогативой одной лишь женской части рода людского.