Шелест 4 (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич. Страница 21

— И ещё, сдай в казну все излишки алмазов. Хотя я слышал, что у тебя даже лошади защищены амулетами. Их то же сдай в казну.

— Но я не смогу объяснить это её высочеству. Именно благодаря амулетам наш полк не потерял ни одного животного и сохранил подвижность в Диком поле, а один эскадрон лёгкой кавалерии сумел опрокинуть целую тысячу ногаев. Она просто не поймёт если я пожелаю поступить подобным образом.

— Ладно. Тогда только излишки, — подумав немного, согласился царь

— Слушаюсь, ваше величество.

— И ещё. «Разговорники» ладить прекращай. Отныне это монополия казны.

Вот же крохобор, чёртов! М-да. Вообще-то, положа руку на сердце, не такая уж и высокая цена за возможность усыпить бдительность царя. У меня ведь ещё и алмазы имеются. В конце концов, можно найти другого купца в той же Европе. Ну или для вящей безопасности в Крыму, Турции или Аравийском полуострове. Но вот так просто отдавать прибыльное дело нельзя. Как раз это-то и может возбудить подозрения.

— Но ваше величество, изготовлением амулетов занимаюсь не я, а другие одарённые, и это едва ли не единственная статься дохода великой княгини. Сомневаюсь, что мне удастся убедить её отказаться от амулетов.

— А батюшка что же не сможет ей помочь?

— Сможет конечно. Но она к нему не станет обращаться, потому как между ними случилась ссора, и она всячески желает показать свою самостоятельность. В отношении же амулетов, можно наладить параллельное производство. Мы и без того ожидали скорый спад спроса и то, что вскоре секрет конструкта всё же раскроют. А спрос будет удовлетворён ох как не скоро.

— Хм. Ладно, пусть будет так, — после минутного раздумья согласился царь.

Нужен ему выход в южные моря. И пуще всего он желает прекратить набеги со стороны Дикого поля. А для этого нужна сильная Долгорукова. И уж тем более при том, что есть кому за ней присмотреть.

Глава 10

— Где мой молочный брат? — поинтересовался я, когда мы вышли из кабинета царя.

— В казематах Тайной канцелярии, где же ещё.

— А мои амулеты и алмазы? — подавляя в себе злость, продолжал я задавать вопросы.

— В казне, разумеется, — хмыкнув ответил Шешковский.

— Почему разумеется? Они принадлежали мне.

— Потому что так приказал государь.

— Ясно. Мой оружейный пояс?

— Тоже должны были доставить в Тайную канцелярию.

Пройдя к одному из чёрных выходов из дворца, мы сели в лёгкий экипаж, работы каретного двора моей сестры. Ни такого же, а именно продукция мастера Тихона. Вот так, из подмастерьев и сразу мастер. Впрочем, по заслугам. Учился он очень быстро, и сам оказался не глуп, не просто схватывая всё на лету, но и привнося своё. Хотя конечно не мешало бы ему задать для этого направление.

— И почему Ульев предал Елену Митрофановну? — поинтересовался я, когда карета тронулась.

— Отчего уверены, что это не сама Голицына приказала ему?

— От того, что она так не поступила бы.

— Он защищал свою мачеху, которая всегда была к нему добра, — хмыкнув, ответил Шешковский.

— А есть от чего защищать? — скосил я на него взгляд.

— Все мы не безгрешны, — пожал он плечами.

Больше я не проронил ни слова. А не о чем мне разговаривать с дьяком. Я ведь едва сдерживаюсь, чтобы не оторвать ему башку. М-да. Причём испытывая при этом угрызение совести. Ведь Романов велел мне его не трогать, а царь теперь у меня находился на особом месте, всякий раз приходилось напоминать, что лично мне он подгадил от души.

Вот была мысль найти кимберлитовую трубку в Якутии, а теперь идёт царь батюшка в пень. Ни капли сомнений, если бы он не желал сохранить выход в Азовское море, он велел бы мне собрать и принести ему вообще все алмазы. Но он похоже надеялся ещё и на то, что ей удастся пробиться и в черноморские воды.

Царь делает это в интересах империи? Да наплевать! Вопрос даже не в том, что он решил отжать у меня гигантскую сумму. Деньги дело наживное. Он взнуздал меня, и по-хозяйски запустил руку в мой карман.

Так что, я ещё подумаю, нужен ли такой тип на престоле. Как бы мне при этом ни было горько и совестно, я реально хорошенько над этим подумаю. Пока же его величество раскрутился на добрую плюху. Стоп! Ведь решил же по этому поводу довериться мнению Марии, и принимать решение уже исходя из этого. Вот так и поступлю.

От Кремля до здания Тайной канцелярии не так уж и далеко, а потому доехали быстро, хотя и не погоняли. Лихачить по Москве вообще не рекомендуется, тут вам не там, не поглядят, что княжий отпрыск или даже князь. Потому как небрежение по отношении к своим указам царь воспринимает весьма болезненно. Так что, не договоришься, и получишь ровно то, что прописано.

Взять мзду стражник конечно может, но если уличат, не возрадуется. И уж тем паче, коли о том лихачестве пошла молва. Потому как к тем, кто его волей торгует по своему усмотрению, царь куда суровей, чем к нарушителям. Поэтому стражники предпочитают призывать лихачей и дебоширов к порядку, и накладывать соответствующее наказание, довольствуясь жалованием, к слову не таким уж и большим…

Вещи мои оказались у дежурного в сундуке для всякой всячины, что стоял в углу. Я сразу нацепил на себя оружейный пояс с патронташем, двумя кобурами с пистолетами, шашкой, ножом и подсумками. Если бы не два плечевых ремня портупеи, то носить весь этот груз было бы до крайности неудобно. К слову, тут до меня так и не носили, это я привнёс, чем серьёзно так облегчил жизнь личному составу полка.

Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, что оружие заряжено и полностью готово к бою. Ох и верит же Шешковский в узор. Впрочем, убедиться в обратном у него случая не было. Ну, это пока. Ничего, придёт время я поясню ему насколько он ошибается. И не только ему.

Приметил я в сундуке и вещи Ильи, потребовав отдать и их. Степан Иванович на это только плечами пожал, мол ничего не имею против. Получив затребованное, сунул руку в подсумок и достал оттуда «Разговорник» лишённый алмаза.

— Тоже в казну ушло, или кто-то ноги приделал? — глянув на дьяка, спросил я.

— В казну, конечно же, ты за кого меня держишь.

— Ясно. Брат где?

— Здесь, я же сказал.

— Я хочу его видеть.

— После.

— Сейчас.

— Не понял? Противишься воле государя?

— Он мне велел, чтобы я вам не вредил, Степан Иванович. О других, или о повиновении вам, речи не было. Мой брат где? — спокойно глядя ему в глаза, произнёс я.

Вообще-то внутри у меня уже всё клокотало, и я вновь скользнул в режим аватара, чтобы демонстрировать хладнокровие. Отчего-то теперь меня не отпускало ощущение, что Илью сейчас пытают. М-да. Справедливости ради, вначале я всё же не за него испугался, а подумал о том, что он может не выдержать и наговорит много лишнего. Даже стыдно за это стало.

— Сначала выполним волю государя, и вы укажите место где добывали алмазы. А пока ждите здесь, — указал он мне на лавку в коридоре.

Хм. А ведь я прежде подобного пренебрежения по отношении к себе не наблюдал. Даже когда впервые встретились, и я был сущим пацаном, он и то обращался ко мне более уважительно. Похоже наличие у меня узора, серьёзно так уронило меня в его глазах. Не дворянин, а лишённый воли верный пёс императора, готовый лизать сапоги любому, на кого укажет, хозяин. Именно хозяин, а не господин. Так-то.

Я опустился на лавку и извлёк «Разговорник» из тактического комплекта моей группы. Можно конечно стереть конструкт, даже внутри камня, и нанести новый, не требующий алмаза. Но на это потребуется время, а у меня сейчас каждая секунда на счету. В подземном каземате Тайной канцелярии сейчас, скорее всего, пытали моего молочного брата. И нет, теперь я думал в первую очередь уже не о своих секретах, и не о том, что меня могут разоблачить, а об Илье.

Похоже того, что в патронташе холопа, а кто же ещё для них Стукалов, или даже моём, может оказаться патрон с пулей снаряжённой алмазом никто даже допустить не мог. И уж тем паче в пять карат, причём не в единственном экземпляре. Поэтому и не проверили боеприпасы. А между тем, там имелись, дожидающиеся своего часа «Пробои».